Дмитрий Шадрин - Война аватаров. Книга вторая. Поступь титана

–Успокойся!-

–Я тебя сейчас сам успокою! Встану и успокою! Сволочь! Гад! Тварь! Я разорву тебя вот этими руками!-

Я дёргался на привязи, пытаясь вырваться из пут. «Хирург» ввёл какой-то препарат в мою вену на руке, и я почувствовал, как у меня тяжелеют веки. Похоже, это было снотворное. Я закрыл глаза и уснул.

Не знаю, сколько я спал, но пробуждение было тяжёлым. Я с трудом разлепил веки и обвёл глазами комнату. Я был всё в той же импровизированной больнице. На меня смотрело довольное лицо «Хирурга».

–А кто это у нас проснулся? Мишутка у нас проснулся! Сейчас мы Мишутке дадим попить! – сказал хирург и подал мне бутылку с трубочкой. Я схватил трубку губами и жадно стал пить.

–Как же хорошо, что ты очнулся, а то я так и не успел тебе рассказать своей точки зрения.-

–Ты о чём?-

–Ну как же? Тебе же интересно знать, зачем я это сделал с твоим братом и делаю с тобой? А тут немножко разозлился и провел ещё одну операцию. А ты чуть копыта не откинул. Я уж думал, что ты не очнёшься.-

–Какую операцию?-

–Ты веришь в двуединость этого мира?-

–Чего?-

–Ну, мир – это единство и борьба противоположностей. Лёд и пламень, свет и тьма, чёрное и белое. Каждая из этих противоположностей стремится уничтожить другую противоположность. Но она не может этого сделать, так как одно без другого не может существовать. Человек тоже включает в себя единство и борьбу противоположностей. У него есть правая рука и левая рука, есть правая нога и левая нога. Правая часть тела человека – это почти зеркальная часть левой стороны. Когда я отрезал от тебя левую руку, то внёс явный диссонанс в эту стройную систему. Чтобы компенсировать это пришлось тебе ещё кое-что отрезать.-

–Что отрезать?!-

–У тебя теперь нет левой ноги.-

–Долбанный психопат! Зачем ты отрезал мне здоровую ногу?! –

–Ну вот. Теперь ты начал обзываться! А ведь я тебя предупреждал – все подписывают. Ты решил, что ты какой-то особенный и сможешь это вытерпеть? Откуда такая уверенность? Если ты не подпишешь сейчас, то подпишешь потом. Но тогда мне придётся резать тебя снова и снова, пока от тебя ничего не останется.-

–А если подпишу?-

–Тогда я оставлю тебя в покое.-

–Почему я должен тебе верить?-

–Разве я не внушаю доверия? –

–Нет. –

–Тогда я снова буду готовить тебя к операции. –

–Подожди. Если я подпишу, то ты убьёшь меня?-

–Нет. Я оставлю тебя в покое. Ты ещё нужен, вдруг кто-то решит оспорить твою подпись в суде.-

–Хорошо. Неси свои бумаги.-

Он быстро принёс свои бумаги. После этого он вложил в мою правую руку ручку и освободил её. После этого я попытался ударить его этой ручкой. Он ловко её схватил и привязал обратно.

–Какие же вы все предсказуемые.-

–Я не буду ничего подписывать!-

–Будешь! Но прежде чем я продолжу с тобой, мне необходимо что-то тебе объяснить. А чёрт!– после последних слов он вскочил со стула и куда-то убежал. Через минуту он вернулся и уселся на стул, как ни в чём не бывало.

–На чём мы закончили? Ах да! Я оставлю тебя в покое. Ты ещё нужен, вдруг кто-то решит оспорить твою подпись в суде. После этого ты должен сказать, что ничего не будешь подписывать. А я должен сказать, что будешь. Но прежде мне необходимо тебе кое-что объяснить.-

Я удивлённо смотрел на своего мучителя. Во всём этом я видел некую наигранность всего происходящего.

–Зачем ты как попугай повторяешь свои последние фразы? –

–Ты ничего не понимаешь! –

Я взглянул на лампу, висящую над потолком, и увидел красный огонёк, который зажёгся в ней. Такой же красный огонёк зажёгся в медицинском оборудовании, стоящем возле кровати.

–А! Так ты снимаешь меня на камеру. Мы стали с тобой разговаривать, но ты вспомнил, что забыл включить её! Ты сбегал и включил, а теперь повторяешь последние слова, чтобы они записались!-

–Нет никакой камеры! Помолчи, или я отрежу тебе язык!-

–Как это нет? Вон в лампе, и вон в этом приборе!-

–Заткнись! Ничего там нет!-

–Это, наверное, очень важно для тебя, если ты снимаешь. Может даже самый важный момент в твоей жизни. Ты наверняка ждал и готовился к этому дню. Обидно будет, если у тебя ничего не получится, и ты меня просто прирежешь.-

–Как ты догадался про камеры?-

–Ты тоже самое, сделал с моим братом – забыл? Ты записал весь разговор на камеру, прежде, чем совершить теракт.-

–Это не я сделал, а тот дурак, который прорвался к двери. Я тут не причём.-

–Ты ждал и готовился к этому моменту три года, чтобы сейчас так бездарно всё провалить. Ты наверняка заготовил длинную пафосную речь, а диалога просто не получится. Я не буду отвечать на твои вопросы, и смеяться твоим шуткам.-

–Хорошо. Что ты хочешь?-

–Назови имя заказчика моего похищения.-

–Зачем это тебе?-

–Просто интересно.-

–Ты какой-то странный. Другие просят их освободить, или умоляют сохранить им жизнь. А тебе нужно имя заказчика.-

–А что ты теряешь? Ты ведь не собираешься отпускать меня живым? Значит, я никому ничего не скажу. Ты просто скажешь имя заказчика на камеру. –

–С чего ты взял, что я не оставлю тебя в живых?-

–Ну, ты же учувствовал в теракте, в котором погиб мой брат и вся его семья. Если тебя поймают, то дадут пожизненное лишение свободы. Я свидетель и легко могу тебя опознать. Зачем тебе так подставляться, оставляя живого свидетеля?-

–Ты прав, но я могу убить тебя прямо сейчас.-

–Ты три года к этому готовился, чтобы всё вот так бездарно закончить? Всё должно выглядеть красиво!-

–Как ты догадался, что я связан с терактом?-

–А как по-другому? Ты любишь говорить на камеру. Обожаешь длинные монологи. У тебя есть своя философия, которая всё объясняет. И ты обязательно про неё расскажешь, когда скажешь имя заказчика.-

–Ничего я тебе не скажу! Я тебя просто прирежу!-

–Расскажешь. А знаешь, почему я так в этом уверен? Потому что ты так обрадовался, что я пришёл в себя, что даже «Мишуткой» меня назвал. Ну, давай. Это же не больно. Просто скажи имя.-

–Ладно, но тогда ты всё подпишешь!-

–Конечно, без вопросов. Только…-

–Что?-

–В обмен на это ты не будешь меня мучить, а сразу прирежешь, как и обещал.-

–Хорошо. Но тогда никакой игры. Всё должно выглядеть натурально, так чтобы Станиславский поверил!-

–Конечно. Всё так и будет. Скажи мне имя?-

–Сначала подписи.-

–Договорились.-

Он развязал мне руку и вложил ручку в руку. Я быстро всё подписал. Он убрал документы, вытащил из руки ручку и снова привязал её к столу.

–Я солгал! Ты ничего не получишь! – сказал он и рассмеялся. Хотя его смех выглядел явно фальшиво.

–Ты так его боишься?-

–Я ничего не боюсь!– но этот его возглас выглядел ещё более фальшиво, чем его смех.

–Вот видишь? Даже голос тебя выдаёт! Ты его так боишься, что даже имени его произнести не можешь!-