Анна Филиппова - Эстель в поисках счастья

‒ Прости, не буду.

‒ Я еду в Москву.

‒ Что???

‒ Завтра. Я уже купил билеты. И хочу, чтобы ты поехала со мной.

Эстель не могла произнести ни слова. За несколько часов в ее сознании произошло чересчур много переворотов. Мало того, что еще днем она решила стать хорошим человеком, не хватало, чтобы вечером кто‒ то менял ее планы. К тому же, если она поедет в Москву, ей придется прийти на свадьбу своей мамы, а это будет настоящим испытанием.

‒ Моя мама выходит замуж.

‒ Правда? Рад за нее. Тогда тем более ты должна ехать.

‒ Но я не уверена, что переживу эту свадьбу.

‒ Переживешь. Ведь я буду рядом.

Эстель подумала, что ослышалась и на всякий случай переспросила:

‒ Что ты сказал?

‒ Если ты не против, я пойду с тобой на эту чертову свадьбу. В качестве твоего мужчины.

‒ Да ты издеваешься…

‒ А что в этом ужасного? Ты сбежала от меня в Шампань. Я решил, что, должно быть, делал что‒ то не так и проявлял по отношению к тебе недостаточно внимания. Ну и так далее. Я хочу исправиться. И предпринять еще одну попытку ‒ украсить твою жизнь. Ведь однажды у меня это получилось.

В этот момент Эстель окончательно потеряла дар речи. У нее складывалось впечатление, что Доминик хочет довести ее до истерики. Она сделала глубокий вдох и всеми силами пыталась сохранять спокойствие.

‒ И как я должна определить, что ты не шутишь?

‒ Просто поверить. Попробуй. Это нестрашно.

‒ Попробую. Но для начала я должна кое-что прояснить.

‒ Конечно.

‒ Когда мы начали встречаться, ты сказал, что ни при каких обстоятельствах не станешь знакомиться с моими родителями, потому что не настроен на серьезные отношения.

‒ Да.

‒ И когда я рассказала о тебе своей маме, я предупредила ее, что она никогда тебя не увидит!

‒ Но это было два года назад. За это время многое могло измениться.

‒ Но только не ты.

‒ Неужели ты совсем в меня не веришь?

‒ Я не знаю.

‒ Так узнай.

Неожиданно Эстель поняла, что даже не пригласила Доминика войти, и он по-прежнему стоит на пороге ее новой квартиры, словно посторонний человек.

‒ Может, предложишь мне войти? Так, прикола ради.

‒ Если я приглашу тебя в свою квартиру, я приглашу тебя в свою жизнь, а я пока не уверена, что это хорошая идея.

‒ Хорошо. Тогда я пойду. А ты подумай над моим предложением. Билеты можно купить в любой момент, и неважно, сколько они будут стоить.

Доминик пожал Эстель руку и развернулся.

Он спускался по лестнице медленно, неспешно ‒ словно ждал, что Эстель попросит его задержаться.

‒ Где ты остановился?

‒ Там же, где останавливались мы.

‒ Сукин ты сын. Ты знал, что я захочу в тот ресторан.

‒ Нет. Но догадывался.

‒ Так ты приглашаешь меня на ужин?

‒ А как ты думаешь?

Эстель взяла куртку, сумку, закрыла свою новую квартиру и взяла Доминика под руку.

‒ Надеюсь, ты на машине.

‒ Естественно.

Они спустились на улицу. Машина Доминика стояла прямо у дома.

Они сели в машину и отправились в путь.

Эстель прекрасно понимала, что ресторан, где они однажды провели прекрасный вечер, уже давно закрыт, ведь, по мнению французов, все должно идти по плану и нет никакого смысла вносить изменения в обычный распорядок дня, и, тем не менее, не сомневалась, что Доминик найдет способ накормить ее ужином.

Она поняла, что за один день успела безумно соскучиться по его машине, его цинизму, его грубым шуткам и его чертовски привлекательной улыбке. Она поняла, что ей не хватало его едких комментариев относительно ее характера и ее внешности, ее амбиций и ее снобизма. Она поняла, что в определенном смысле он очень гармонично вписывается в ее жизнь и время от времени дополняет ее склонность к заносчивой критике и прочие негативные проявления ее натуры. Может, это не так плохо? И присутствие Доминика в ее жизни необходимо хотя бы потому, что он возвращает ее на землю, когда это нужно?

‒ Знаешь, что я поняла?

‒ Нет. Что же?

‒ Что немного соскучилась. Это чувство мне незнакомо. А сегодня я испытала его дважды. Первый раз ‒ когда мне позвонила мама. Второй ‒ пять минут назад.

Доминик следил за дорогой и старался не реагировать на слова Эстель. Но она знала, что он очень хорошо понимает, о чем она говорит, и сам в шоке от такой откровенности.

Эстель пыталась осознать все, что с ней случилось за день. Она успела пересмотреть свои взгляды на жизнь, понять, что способна на сильные чувства, немного полюбить Реймс, найти хорошую работу и поностальгировать по дому. Она представляла себе, как приезжает домой и поздравляет маму с началом нового этапа в ее жизни, знакомится с детьми Доминика, и он, наконец, решается сказать всем своим родственникам и друзьям, что она ‒ спутница его жизни. Она даже вообразила, что могла остаться с Домиником до конца жизни. Но она по-прежнему не знала, какие планы у ее загадочного мужчины, и посему быстро отказалась от этой идеи.

Когда они прибыли в Эперне и припарковались на центральной площади, Эстель выпорхнула из машины и побежала в сторону ресторана.

Ее встретил суровый охранник, чей серьезный вид не оставлял ни единого шанса отведать магре дю канар и выпить бокальчик терпкого бордо, а на десерт ‒ заказать кусочек сказочного лимонного пирога. Без романтичного ужина прогулка по ночному городу будет более банальной и приземленной.

‒ J'ai faim 5 5 Я хочу есть. (фр..) , ‒ неожиданно для себя произнесла Эстель, и ее глаза наполнились отчаянием.

И охранник почти был готов открыть дверь.

Доминик посмотрел на охранника с упреком. И тот все же открыл дверь.

В зале ресторана сидела полусонная женщина.

‒ J'ai faim, ‒ жалостливо произнесла Эстель. ‒ Должно сработать, ‒ пояснила она Доминику.

‒ Nous pouvons payer, 6 6 Мы можем заплатить. (фр.) ‒ на всякий случай уточнил Доминик.

‒ Beaucoup, 7 7 Много (фр.) ‒ дополнила Эстель.

Женщина встрепенулась, глубоко вздохнула, поправила прическу и слегка кивнула головой. По ее лицу пробежала тень натянутой улыбки.

Да… Конечно, она не была в восторге от того, что ей не дали поспать. Даже если бы ее не клонило в сон, она бы с удовольствием почитала Золя, попила кофе, спланировала свой ближайший отпуск ‒ ведь летом она наконец– то поедет на Лазурный берег. У нее было безумное количество планов на ночь. Но, увы, придется отложить и чтение французской классики, и мысли о будущем за чашечкой кофе.

Доминик аккуратно положил на стойку информации триста евро.

Женщина заметно повеселела и, наконец, улыбнулась естественной улыбкой. Она усадила внезапных гостей за стол и отравилась на кухню

‒ Интересно, кто будет готовить нам ужин? ‒ забеспокоилась Эстель.

‒ Какая разница? Главное, мы здесь.