Леонид Павлов - Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну?

29 апреля Бонне пригласил Сурица и спросил, ответила ли Москва на его предложения от 25 апреля. Суриц сказал, что ответа пока нет. Бонне рассказал, что все время ведет переговоры с Англией, но до сих пор еще не добился согласования. Бонне сказал, что его предложение является повторением его же предложения от 14 апреля. Разница в том, что из двухстороннего оно превращается в трехстороннее. Суриц ответил, что это не совсем так. Бонне начал сличать два своих же текста, и, разыграв смущение, заявил, что из-за занятости поручил редактирование текста чиновнику на Кэ д'Орсэ, а сам в окончательный вариант документа недостаточно вчитался. В конце этой сцены Бонне признал редакцию своего предложения и в самом деле неудачной и не отвечающей его указаниям и намерениям и пообещал, что сегодня же пришлет исправленный им самим проект соглашения. Не желая создавать впечатление, что вступает в обсуждение отдельных пунктов предложения Бонне, Суриц не попросил никаких уточнений относительно стран Прибалтики, но Бонне, очевидно уже привыкший к скромности полпреда, сам в различном контексте несколько раз упомянул лишь о Польше, Румынии и Турции 315 .

Бонне не обманул, и в тот же день вручил Сурицу отредактированный проект трехстороннего соглашения между Францией, Англией и Советским Союзом, который гласил:

В случае если бы Франция и Англия оказались в состоянии войны с Германией в результате действий, предпринятых ими с целью предупредить всякое насильственное изменение положения, существующего в Центральной или Восточной Европе, Советский Союз оказал бы им немедленно помощь и поддержку.

В случае если бы Советский Союз оказался в состоянии войны с Германией в результате действий, предпринятых им с целью предупредить всякое насильственное изменение положения, существующего в Центральной или Восточной Европе, Франция и Великобритания оказали бы ему немедленно помощь и поддержку.

Три правительства согласуют между собой без промедления формы оказания этой помощи в том и другом из предусматриваемых случаев и предпримут все меры к тому, чтобы обеспечить ей полную эффективность 316 . (Этот вариант соглашения между Францией и СССР ставил обе страны в совершенно одинаковое положение. Более того, в том виде, в каком предлагал Бонне, декларация была направлена исключительно против Германии – чего и добивался Кремль. Но симметричности декларации Сталину было не достаточно. – Л.П.). В этот же день Бонне по телефону уточнил, что под странами Восточной или Центральной Европы следует понимать Польшу, Румынию и Турцию 317 .

29 апреля к Литвинову с целью выяснения реакции на речь Гитлера, пришел Гжибовский. Нарком отметил, что Гитлер почти ничего не сказал про Советский Союз, за что Правительство СССР на него не обижается. О Польше же он говорил очень серьезные вещи, и в Кремле хотят знать реакцию Варшавы. Сразу бросается в глаза, что Гитлер не считает себя связанным никакими соглашениями, им подписанными, сохраняя за собой право денонсировать их в любой момент и в не предусмотренные соглашениями сроки. Сперва заключается договор, причем от другой стороны выжимаются все возможные уступки, а затем сохранение договора может стать в любой момент предметом нового торга для получения новых уступок, под угрозой денонсации его. Посол горячо подхватил слова наркома, сказав, что ему пришла в голову эта же мысль.

Литвинов спросил, правильно ли изложил Гитлер предложения сделанные им Польше: там нет требования, о котором говорил посол – о вступлении Польши в «антикоминтерновский пакт». Гжибовский ответил, что Гитлер не перечислил всех своих требований или предложений и, в частности, неверно изложил предложение касательно Словакии. На самом деле Гитлер хотел Словакию сделать предметом торговли с Польшей, имея в виду раздел Словакии, уступив Польше какую-то часть ее, на которую Польша имеет какие-то исторические права.

Настоящей целью визита Гжибовского было, однако, желание узнать о переговорах Советского Союза с Англией. Ему сообщили из Варшавы, будто бы Москва требует денонсации обещанной Англией Румынии гарантии, а также польско-румынского договора, причем СССР будто бы оставил за собою свободу соглашения с Германией против Польши. СССР также будто бы требует гарантии для Прибалтики и для Черного моря.

Нарком разъяснил послу, что о свободе соглашения с Германией вообще и против Польши в частности у СССР не было с Англией даже намеков. Не мог Кремль требовать отказа Англии от гарантии Румынии, т. к. Англия предлагала и Москве присоединиться к этой гарантии. СССР и в самом деле считал нужным внести ясность в польско-румынские отношения. В польско-румынском договоре 1921 года говорилось о взаимной гарантии только восточных границ. В возобновленном в 1926 году, а затем в 1931 году договоре восточные границы не упомянуты, а речь идет о гарантировании теперешней территориальной целостности и политической независимости. Тем не менее, есть сведения о каком-то, очевидно, секретном соглашении, по которому договор действует только против Советского Союза. Это подтверждается английским требованием, предъявленным Беку в Лондоне об оказании Польшей помощи Румынии также против Германии и Венгрии, причем Бек обещал по этому вопросу провести переговоры с правительством Румынии. Советское правительство хотело внести ясность в этот вопрос. Гжибовский ответил, что здешний румынский посланник считает, что польско-румынский договор гарантирует все границы обеих стран. На вопрос наркома, что об этом думает Гжибовский, тот ответил, что согласен с румынским посланником, но что у Бека есть дорогой ему пункт о Венгрии. Литвинов спросил, значит ли это, что существует секретное соглашение об изъятии Венгрии из действия договора. А как насчет Германии? Гжибовский, смущаясь, сказал, что, по его мнению, секретных соглашений нет. В таком случае, спрашивал нарком, зачем нужно было Англии добиваться от Бека гарантирования Польшей помощи Румынии. Ведь эта помощь гарантирована союзным договором, который имеет большее значение, чем декларация о гарантии. Зачем понадобились Беку какие-то дополнительные переговоры об этом с Румынией? Гжибовский ответил, что ему тоже все это непонятно 318 .

1 мая в Москве на Красной площади состоялся традиционный для того времени военный парад, на котором выступил Нарком обороны СССР, Маршал Советского Союза Ворошилов. Он, в частности, сказал, что Красная Армия была и есть армия защиты мира, является грозной силой, но она никому не угрожала и не угрожает, а тот, кто осмелится напасть на СССР будет уничтожен. Вторая империалистическая война, организованная фашизмом, грозит разлиться по всему миру и внушает ужас всем людям. Действенным средством против дальнейшего распространения и углубления второй мировой бойни может быть только сила. Поэтому советский народ, Коммунистическая Партия и Правительство, предвидя все это задолго до последних событий, сделали все, чтобы создать и создали могучую Красную Армию и Военно-Морской Флот, обязанностью которых является зашита Советской земли, народа, его достояния и чести.