Леонид Павлов - Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну?

Советский народ спокоен за свою судьбу. Он знает, что его мирный труд надежно защищают Красная Армия и Военно-Морской флот. Он знает, что никакая мелкая военная авантюра мировых шантажистов ему не грозит, а к большой войне он полностью готов. Советский народ любит мир, и борется за мир во всем мире. Но он умеет и воевать. И не только умеет, но и любит воевать.(Выделено мной. – Л.П.) И если когда-либо зарвавшиеся агрессоры вынудят советский народ взяться за оружие, он будет биться с той же страстью и ученьем, с какими он бил своих врагов 17 лет тому назад, с какими строит теперь свою новую социалистическую жизнь, и не сложит оружия до полной и окончательной победы 319 .

После того, как вся страна с песнями и плясками отметила День международной солидарности трудящихся, 3 мая отдохнувший Литвинов писал в Политбюро ЦК ВКП(б), что Лондон не спешит с ответом, ожидая, отклика на повторное предложение Бонне от 29 апреля. Очевидно, Уайтхолл действительно решил вновь повторить свое первое предложение Советскому правительству об односторонней декларации, но от этого откажется, если СССР отвергнет предложение Франции. Поэтому нужно поскорее рассеять иллюзии правительств Англии и Франции насчет приемлемости для СССР прежних предложений. Новая инициатива Бонне отличается от его предложения от 25 апреля тем, что к Польше и Румынии добавлена и Турция. Надо твердо заявить Бонне, что его предложение неприемлемо и настаивать на включении в число гарантируемых Латвии, Литвы, Финляндии и Эстонии.

Можно указать, что Польша и Румыния еще до соглашения с СССР уже в значительно предохранены от агрессии гарантиями Франции и Англии. Дальнейшее укрепление одного участка восточного фронта может направить агрессию на другие участки этого же фронта и что для сохранения мира, необходима равномерная защита восточного фронта. Сославшись на замечание, высказанное ранее Бонне, можно согласиться включить в число совместно гарантируемых стран Голландию, Бельгию и Швейцарию. Можно также упомянуть, что и предложение английского правительства об односторонней декларации для СССР также неприемлемо 320 .

Литвинов предлагает предоставить гарантии странам, с которыми у Советского Союза не только не было общей границы, а с Голландией и Швейцарией не было даже и дипломатических отношений. Совсем недавно, в апреле эти три страны заявили о том, что не ощущают для себя угрозы со стороны Германии. Похоже, предложение Литвинова было обусловлено тем же, чем и предложения Гитлера Польше – расчетом на то, что Англия и Франция сочтут его неприемлемым. Спустя некоторое время Англия и Франция сами предложат включить в число гарантируемых стран Бельгию, Голландию, Люксембург и Швейцарию. Но Кремль уже негативно отнесется к этому, и одним из аргументов против предоставления гарантий Голландии и Швейцарии будет, как раз, отсутствие с ними дипломатических отношений.

2 мая 1939 года советник бюро МИД Германии Петер Клейст рассказал неназванному германскому журналисту, несколько дней назад состоялась встреча Гитлера с Риббентропом. Гитлер сказал, что сегодня Германия переживает этап своего абсолютного закрепления на Востоке, которое должно быть достигнуто при помощи жестких средств и без оглядки на идеологические оговорки. За беспощадным очищением Востока неизбежно последует западный этап, который приведет к победам над Францией и Англией, достигнутым политическим или военным путем. Лишь после этого станет возможным великий и решающий разгром России.

Сейчас Германия пока еще находится на этапе военного закрепления на Востоке. Первой будет Польша. Полная оккупация Чехословакии и создание на протектората Богемия и Моравия, образование прогерманской Словакии, присоединение Мемеля были не в последнюю очередь направлены против Польши и заранее рассматривались как антипольские акции. Гитлер сказал, что в феврале этого года он осознал: прежним путем переговоров Польшу не удастся привлечь на свою сторону. После этого осознания он решил, что Польшу необходимо покорить силой. Делая последнее предложение Польше, Гитлер и Риббентроп были уверены в том, что по соображениям внутренней и внешней политики Варшава отклонит германские требования. Именно по этой причине в германское предложение был включен пункт о немыслимой самой по себе гарантии неприкосновенности польских границ в течение 25 лет. Расчет оказался правильным: в результате отказа Варшавы Германия смогла фактически избавиться от мешавшего ей германо-польского пакта. (Как видим, германская внешняя политика мало чем отличалась от той политики, которую Кремль проводил в отношении Польши. Сначала выдвигалось заведомо неприемлемое предложение, которое, разумеется, с негодованием отклоняется, а потом, что Германия, что Советский Союз с не меньшим негодованием заявляют либо об одностороннем разрыве того или иного договора, либо о том, что страна, в адрес которой поступило предложение, потворствует агрессору. – Л.П.).

Если развитие событий, продолжал Гитлер, пойдет в соответствии с его планами и если Польша, что вряд ли можно предположить, добровольно не капитулирует в ближайшие недели, то в июле – максимум, в августе она подвергнется агрессии. Польский генеральный штаб, по мнению Гитлера, предполагает, учитывая затруднения у Германии с продовольствием, что военные действия начнутся осенью после уборки урожая. Зная об этих предположениях и действуя внезапно, Гитлер рассчитывал быстро смять Польшу. Вермахт должен сломить стратегическое сопротивление поляков за две недели. Нападение на Польшу должно вестись одновременно с германской восточной границы, из Словакии и из Восточной Пруссии, и, по мнению германского генштаба, должно привести к полному успеху. Польские очаги сопротивления, которые, без сомнения, останутся и которые будут еще возникать, должны подавляться в ожесточенной, но уже не имеющей международного значения локальной войне.

Далее Гитлер сказал, что завершение подготовки Германии к войне против Польши приурочено к июлю – августу, а к подготовке военных мер приступили совсем недавно. Они проводятся основательно и в полном объеме при строжайшем соблюдении маскировки. (Странно, что, упоминая о строжайшей маскировке, и, по-видимому, подразумевая строжайшую секретность, Гитлер, тем не менее, не позаботился о том, чтобы чиновники МИДа не выбалтывали безвестному и безымянному журналисту военную тайну. Есть весьма обоснованные подозрения в том, что очень скоро содержание этой беседы стало известно в Москве. Впрочем, возможно, Гитлер намеренно допустил утечку, чтобы таким образом предупредить Сталина, что в 1939 году Советский Союз может нападения не опасаться. – Л.П.). Политико-пропагандистская подготовка войны против Польши сейчас еще только начинается, подбирается материал для пропагандистской атаки. Под девизом «Польша – второе мозаичное государство» (первым была Чехословакия. – Л.П.) следует заклеймить роковую политику террора, которую Польша много лет проводит в национальном вопросе. Под девизом «Польша – государство реакции и упадка» будут показаны нищета польских крестьян, культурная отсталость страны, феодальный способ ведения хозяйства, который ведет к упадку и голодному прозябанию всего польского народа. Под девизом «Паразиты у власти» будет показано разложение правящей верхушки, продажность польских руководителей, их классовая оторванность от широких народных масс. Разрабатываются также другие, подобные этим пропагандистские темы. Цель этой кампании – оказать воздействие на мировую общественность и польское население. Надо расколот польскую нацию и инсценировать обусловленный классовым содержанием мятеж против политического руководства страны. (Похоже, Молотов при подготовке ноты, которую пытались вручить польскому послу ночью 17 сентября 1939 года, детально изучил это выступление Гитлера, потому что аргументы, которые Кремль выдвинул в обоснования вторжения в Польшу, по сути, совпадают с аргументами Гитлера. С другой стороны, допускаю, что у руководителей государств со схожими режимами, и доводы в схожих ситуациях совпадают. – Л.П.). Подготовка пропагандистского наступления против Польши займет около двух месяцев.