Михаил Гончаров - Во сне

– Конечно, – понимающе ответил Бруно. Он сел на стул рядом с ним и заказал виски со льдом. – Что тебя тревожит, друг?

– Ты прекрасно знаешь это.

– Я могу ошибаться, расскажи.

– Бруно, я приехал в эту страну, когда мне было девять лет от роду. Знаешь почему? – Бруно помотал головой, – потому, что там была разруха. К власти пришли плохие люди, как говорил мне отец, они не давали никому продохнуть. Работать стало негде, потому что все боялись открыть бизнес, правительство отбирало все. Детям стало негде учиться, школы закрывали и делали из них казармы, склады и все в таком роде. И мы уехали сюда.

– Можно сказать у нас как-то по-другому! – Фыркнул Бруно и выпил бокал виски залпом.

– Да, у вас все так же, но чуть-чуть лучше. На тот момент мы не могли уехать за океан туда, где прогресс и люди живут, улыбаясь, и дышат полной грудью. У вас все не так, да, но Бруно ты не видел того ада, что видел я. По сравнению с моей страной, ваша страна это все равно, что те за океаном. Мой отец работал на трех работах без отдыха, но он мог кормить нас с мамой и сестрой, этого было достаточно. А если бы мы остались там, то в шестнадцать лет я бы уже бегал с автоматом по горам, а не оканчивал старшую школу. – Радж выпил остатки какого-то напитка. Бруно с явным интересом смотрел на него, но боялся перебивать. – Это скотч, – улыбнулся Радж, наблюдая, как Бруно краснеет от неизведанной тайны. – Пойдем, покурим?

– Только, что сам хотел предложить, – отвесил Бруно, допивая третий стакан виски. Он уже вошел во вкус, и ему даже стало интересно беседовать с Раджем.

Они вышли на улицу, сели на лавку перед баром каждый вытащил по сигарете и они продолжили разговор.

– Знаешь, а я сегодня встретил интересную девушку, – начал Бруно.

– И как же?

– Я как обычно шел по улице, и наткнулся на надпись на гараже, а точнее на ее отсутствие. Эта надпись была там столько, сколько я себя помню, а кто-то просто взял и закрасил ее, представляешь?

– И что же там было написано такого важного, – улыбаясь, спросил Радж.

– Да ничего хорошего! Что-то про нацизм и религию, всего то.

– Ну, так это же хорошо, что ее закрасили, – засмеялся Радж.

– Да ты не понимаешь. Важно не то, что там написано, а само наличие надписи. Ведь это не просто надпись, это история! А кто-то просто взял и вычеркнул эту часть из книги!

– Насколько я знаю, это делает каждый политик, когда приходит к власти. Просто вычеркивает то, что он считает ненужным. Так же как и этот человек, закрасивший надпись, он просто не посчитал ее важной.

– Да, но было ли у него на это право? И у всех этих правителей, которые переписывают историю, разве есть у них на это право? Ведь это же история, ее нельзя трогать, ее нельзя изменить!

– Давай не будем о политике, Бруно, – помахал рукой Радж. – Ты, кажется, хотел рассказать мне о девушке, с которой познакомился.

– Да мы с ней даже не познакомились! – крикнул Бруно. – Мы с ней просто говорили!

– О надписи?

– Да! И о религии. Вот она меня уверяла, что ту церквушку возле автомобильного завода не нужно ремонтировать, потому что она будет мешать работе, да и вообще она не нужна в мире, эта религия!

– Ну, знаешь, Бруно, она права, – Радж снова улыбнулся, – но не во всем! Эту церквушку действительно надо убрать оттуда…

– Вот! – перебил его Бруно.

– Стой. Ее нужно не просто оттуда убрать, а перенести туда, где она никому мешать не будет. Да людям нужны машины, но и вера людям тоже нужна! – Продолжил Радж.

– И зачем же?

– Вера помогает людям в трудные минуты их жизни. Вот, например когда в моей стране произошел переворот, единственное, что спасло нас – это вера, Бруно, вера в будущее, вера в то, что мы будем живы завтра.

– Ты прав, Радж, – уверенно сказал Бруно.

– Так, что с той девушкой?

– Это все!

– Ну, тогда пошли обратно в бар, – умирая от смеха, сказал Радж.

– Что в этом смешного? – удивился Бруно

– Совсем ничего, – Радж засмеялся еще сильнее, и они зашли в бар.

– Еще виски, – крикнул Бруно бармену.

– Мне повторить скотч, – добавил Радж.

– Так, что ты думаешь о будущем?

– Не знаю Бруно, еще не знаю.

– Знаешь, что я скажу тебе? – Допивая третий бокал виски, угрожающе сказал Бруно. – У меня было довольно трудное детство. Родители вечно ссорились. Отец постоянно пил и бил мать, я не хочу его оправдывать, но она виновата в этом не меньше его. Она постоянно оскорбляла его, изменяла с богатыми мужиками и говорила ему это в лицо. Я просто был между ними. Знаешь, к чему я рассказываю тебе это?

– И к чему же, – неуверенно спросил Радж.

– Я просил своих родителей лишь об одном – дать мне любви. И все, больше мне было ничего не нужно. Никто не услышал моей просьбы. Так вот, если ты знаешь, что ждет тебя в будущем, если знаешь, что ничего тебе не светит кроме вот таких посиделок в баре. То просто уходи. Не порть детство своим детям, не губи жизнь своей жене, просто отпусти ее. Продай все, что у тебя есть. Квартиру, наследство какое-нибудь, продай свои органы, наконец. И отправь их за океан. Дай им лучшую жизнь. Дай им жизнь, которой не было у нас с тобой. – Бруно поднял бокал. – За детей Радж. Пусть у них будет будущее, которого нет у нас.

Радж поднял бокал в ответ, – за детей, Бруно, это все что у нас есть!

– За детей! – Крикнул Бруно на весь бар и выпил бокал виски залпом.

Они просидели еще минут двадцать в гробовом молчании. И вот, наконец, когда Бруно прикончил пятый бокал виски, он сказал, что ему пора домой. Они попрощались, и Бруно ушел, а Радж продолжил пить скотч. Проходя вновь мимо закрашенной надписи, он пошатнулся и, ухмыляясь, бросил в нее окурок. Когда он, наконец, приковылял в квартиру, он вспомнил, что забыл поговорить о чем-то важном. Но он повалился на кровать и решил в следующий раз и с кем-то другим. Увидится еще раз с Раджем, у него в мыслях не было.

5.

– Бруно! – послышалось ему, – вставай малыш, пора идти.

– Но куда мам? Можно я еще посплю, пожалуйста, – умоляющее проскулил Бруно.

– У нас с папой сюрприз для тебя. Иди умывайся и одевайся, а потом я тебе все расскажу.

– Хорошо, мам.

– И зубы ты почистишь нормально, а не как обычно! Верно, малыш?

– Будет исполнено, мэм.

– И не ехидничай!

– Ну ладно.

Бруно потянулся, оглянулся по сторонам, убедившись, что в его комнате все по-прежнему, и гремлин, живущий в шкафу, ничего не украл. Встал и направился прямиком в ванную. По дороге как всегда оглядел каждую стену в гостиной, гремлины, знаете ли, не шутки. В ванной его уже ждала ненавистная зубная щетка и такая же зубная паста. Раньше Бруно мог обхитрить родителей: он выдавливал из тюбика чуть-чуть пасты, смывал ее в раковину, мочил щетку и с уверенным лицом говорил маме, что выполнил свой долг с превеликим удовольствием. Но с недавнего времени его гениальный план был раскрыт, и бедному ребенку приходилось чистить зубы по-настоящему.