Елена Крючкова - Клятва двух миров

Чуть позже, госпожа Милтия позвала Ликорис. Женщина указала на серебряный поднос, на котором возвышалось два хрустальных стакана с прохладной фруктовой водой, и промолвила:

– У госпожи Розалинды сейчас легат храма Святой Девы, господин Адриано Бенисио. Отнеси им эти напитки в главную гостиную. И будь как можно более учтивой. Хоть ты и потеряла память, и возможно, до сих пор не понимаешь, что к чему, подскажу: легат очень уважаемый человек. Он доверенное лицо главы инквизиции.

– Я слышала об этом, – ответила Ликорис. – Не волнуйтесь госпожа Милтия, я не подведу вас.

Девушка глубоко вздохнула и взяла поднос. Экономка проводила её встревоженным взглядом. Уж она-то как никто другой понимала, что происходит.

«На всё воля Святой Девы, – мысленно решила она. – Если Ликорис не благословлена Девой, то пусть инквизиторы предадут её очистительному костру, и спасут её душу. Уж лучше встретить пламя, чем тебя захватит тёмный дух Греи…»

Госпожа Гун знала, что далеко не все, как она, разделают взгляды инквизиции. Посему, обычно не высказывала свои убеждения вслух.

***

Ликорис шла по коридорам особняка по направлению к главной гостиной. Наконец, она достигла нужной двери из тёмного дерева, отделанную серебристыми линиями по периметру.

Девушка поставила поднос на круглый столик около двери и постучала:

– Госпожа Розалинда, позвольте войти.

– Входи, – последовал краткий ответ.

Ликорис приоткрыла дверь, и взяв поднос в руки, вошла внутрь. Она оказалась в просторной большой комнате, с до блеска надраенными паркетными полами. Потолок был простой, побеленный, с растительным бордюром под ним. Мебель в комнате являла собой изящные изделия из светлого дерева, обитые голубым бархатом.

Графиня разместилась за креслом, напротив которого стоял низкий столик, и ещё одно кресло. Именно на нем восседал мужчина средних лет в строгом сером костюме, которого Ликорис уже видела ранее в саду.

«Должно быть, это и есть легат», – поняла она.

При ближайшем рассмотрении мужчина не производил устающего впечатления. Горничная незаметно окинула его цепким взором. Она заметила седину в русых волосах гостя и лёгкие морщины на его лице. Под глазами посетителя проглядывали тёмные круги, явно подгримированные пудрой = на скорую руку: на свету, проглядывали комки косметики.

В Ферруме в этом не было ничего удивительного: многие мужчины не брезговали пудрой, дабы скрыть некие недостатки на лице. Разумеется, за рамки естественного легкого макияжа как правило не выходили…

…Ликорис уважительно поклонилась графине и её гостю, и поставила перед каждым из них фруктовую воду с подноса.

– Если вам больше ничего не требуется, позвольте откланяться, – вежливо произнесла она. После чего замерла, ожидая разрешения уйти.

Легат взял стакан в руки.

– Сегодня так жарко… – промолвил он. И обратился к служанке со словами: – Милая девушка, не создадите ли вы мне немного льда в напитке?

«Так вот как проходит проверка на то, являюсь ли я благословленной или нет», – поняла она, заметив, что графиня Ландриано при этом немного напряглась.

Очаровательно улыбнувшись, с чувством некоторого самодовольства, горничная промолвила:

– Конечно, господин.

Ликорис приблизила правую руку к стакану, и из её ладони вырвался серебристый свет. В тот же миг, в напитке легата возникли два ровных кубика льда.

При виде этого, Розалинда тихонько вздохнула с облегчением, а Бенисио милостиво кивнул:

– Благодарю.

– Можешь идти, Ликорис, – спокойным голосам произнесла графиня. – Когда будешь уходить, прикрой нам дверь.

Девушка уважительно поклонилась и покинула главную гостиную. Прикрывая дверь, до её слуха донесся голос Адриано:

– Госпожа Розалинда, признаю, что это было ложное донесение, и с вашей новой служанкой всё в порядке.

– Я же говорила вам с самого начала, что в моём особняке нет места тёмному духу Греи.

– Как служитель храма Святой Девы, я должен был лично убедиться в этом. Было бы неприятно, если бы подобное дело затронуло вас, госпожа Ландриано.

Ликорис тихонько отошла от двери и направилась по коридору обратно, отчитаться о выполненном поручении к Милтии Гун, которая сейчас раздавала указания на кухне.

«Я чуть не доставила проблемы госпоже Розалинде… – мысленно терзалась девушка. – Она хороший человек, не хотелось бы создавать ей неприятностей… Но мне всё равно больше некуда идти…»

***

Чуть позже, Адриано Бенисио покинул дом графини Ландриано. Сразу за ним прибыл тот, кому Розалинда всегда была рада: её сын, Айрелл.

Он нанес матушке визит вежливости и тоже вскоре отбыл, ибо имел много дел при дворе.

Оставшаяся часть дня прошла спокойно. Все понимали, зачем приезжал легат, но никто не говорил об этом, поскольку всё обошлось. Хотя, порой Ликорис чувствовала на себе любопытные взоры других горничных и слуг особняка…

Вечером, когда все ежедневные обязанности наконец-то завершились, Ликорис, подобно другим служанкам, удалилась в свою комнату.

Она села на стул за небольшой столик, на котором расположилось зеркало в простой деревянной оправе. Оттуда на девушку смотрело её уставшее отражение.

«За последний месяц я сильно похудела,» – вдруг поняла она.

Её разум тут же заполнили горестные мысли. Ликорис достала из-под одежды небольшой серебряной медальон, с сапфировой каплевидной пластиной на верхней крышке. Открыв медальон, молодая особа увидела прикрепленную внутри крупную оранжевую бусину, внутри которой сверкало лёгкое сияние.

«А раньше ведь эта бусина вообще не сияла… – подумала Ликорис со вздохом закрыв медальон. – Неужели я очутилась здесь из-за нее? Если да, то как мне вернуться обратно?»

Она подошла к окну. В летние ночи темнело поздно, но сумерки уже вовсю вступили в свои права, и на небе зажглись первые звёзды. На улицах города ходили люди, ибо обстановка в Ауруме представлялась спокойной. В домах зажглись огни, а многие лавки только закрывались на ночь.

«Интересно, что сейчас делают мои родители? И младшая сестра? – размышляла девушка, гладя на вечерний Аурум. – Хотела бы я вернуться домой… Но не представляю, как… В один прекрасный день я просто оказалась посреди неизвестного мне леса. Я долго брела сама не знаю куда, пока не потеряла сознание у реки, где меня обнаружила госпожа Розалинда. Она выглядела, словно дама из сказок о далёких временах. К счастью, языки на которых мы говорим, оказались очень похожи… Но я не знала, как объяснить ей, кто я и откуда… Посему, и пришлось соврать, будто я потеряла память. Конечно, мне очень совестно за это, но не могла же я просто сказать, что я сама не знаю, как, попала сюда, видимо, из другого мира? И даже сейчас я думаю, что история о потерянной памяти оказалась верным решением. Иначе, боюсь, меня бы приняли за сумасшедшую и отправили бы в местное соответствующее заведение… Или вообще передали бы в руки инквизиции…»