Арсен Казарян - Сборник стихотворений

* * *

Я часть Вселенной,

Разум мой достиг

Божественных глубин

И тайны мирозданья,

Гармонию постиг,

И нот вселенских

Мелодию в себе самом понял,

И музыку эмоций

В откровенье

С Вселенной бесконечною смешал.

Восставший дух в порыве отчужденья

Основы мирозданья потрясал,

Ну, а душа, объявшая Природу

И в царственном величии молча,

Внимала ритму мира, как дыханью

И трепетала, и сливалась с ним.

Законы бытия не нарушая

Мой разум создавал свой тайный мир,

И Красоту на деле постигая

Ее в желанья тела обращал,

И впитывал, как Мудрость, наставленья

Божественного Гения любви,

И звал на помощь мыслям вдохновенье,

И Жизнь свою с Поэзией сплавлял.

И страсти жар, как Млечный путь, рассеяв

По времени, начав с сосков бытья,

И в Вечность устремив полет Надежды

Я в тщетности Бытья себя искал.

И чашу горечи который раз испив,

Я, опьянев, холодными глазами

Впивался в Скорбь,

и слезы опустенья

Стекали с неба. И грозой полночной

Жизнь освящалась краткие мгновенья.

И пиру жизни положив конец

Смерть открывала тайные ворота.

* * *

Все, все утонет во времени,

в пространстве.

Все исчезнет –

радости, невзгоды,

обиды, сожаления.

Что же останется

в этой пустоте

бескрайней и всепоглощающей?

Что скрывала за собой

эта роскошная завеса Жизни?

В пустоте все пусто.

Все тянется бесконечно

и погружено в вечное

течение жизни.

И в ледяном безмолвии

слышен одинокий звон

сорвавшейся капли.

1986 г.

* * *

В белом безмолвии

скользящий с неба снег

кажется музыкой, холодной,

но влекущей к себе,

заполняющей душу.

Белый снег бесстрастно

ложится на холодную землю…

И опять воспоминания.

та же одинокая, белая тишина

словно пронзала всю твою жизнь

от начала и до конца.

1986 г.

* * *

Скажи мне только одно слово,

начертай его в воздухе своими нежными губами.

Пусть оно короткое и ясное предстанет предо мной.

Начертай его тайным сиянием своих глаз,

своим истинным душевным желанием

без туманной дымки всего наносного,

Без дымки гордости и условности.

Пусть оно будет простым

и в нем искренне блеснет вся сущность твоя

и твои желания…

Скажи мне его,

пусть твои разгоряченные губы

чуть слышно прошепчут его

и оно, понятное лишь нам,

станет нашим верным союзником.

1986 г.

* * *

Я подарил тебе свое сердце.

Нет, что я говорю,

я бросил тебе под ноги свое сердце,

и, ты прошла, не заметив его.

О, если бы ты надменно взглянула,

если бы ты презрела,

я бы не терзался всю свою жизнь.

Но ты просто прошла

и скрылась вдали.

1986 г.

* * *

Мы остались вдвоем с моей Мечтой,

Она мило улыбается,

Глаза ее игриво светятся,

Она полна обычного женского кокетства.

Я стараюсь не поддаваться ее заигрыванию –

Я знаю,

Ее улыбки слишком дорого оплачиваются,

Сладостное упоение подаренное ею

Слишком быстро сменяется горечью.

1986 гг.

* * *

Ночь страхов и ужасов,

Темная ночь пробуждения всего невысказанного,

Всего утаенного от глупого света дня,

Ночь глубочайшего одиночества

И скорби.

Отчаянно, жестоко до боли кричит темнота,

Ей приглушенно вторит сердце,

А в горле стонут сдержанные рыдания.

1986 гг.

* * *

Жизнь начинает скидывать с себя свои покровы,

С поспешностью стоящих по углам она обнажает свое

уродливое тело.

Неприязнь сменяется отвращением и страхом,

А она упорно раздевается.

Последние скинутые покровы не остановили ее.

О, боже, она снимает кожу!

Она приближается ко мне

Со страстным, учащенным дыханием,

С глазами полными вожделения.

Ужас охватывает меня,

Я обращаюсь к небу,

К черному, безмолвному небу.

Я зову смерть.

1987 г.

* * *

В моем одиночестве,

Словно в склепе могильном,

Холодном, сыром

И до жути тоскливом,

Погруженном во тьму

И навеки забытом,

Где скорби потоки

По стенам струятся,

Где боль отчужденья

Уже затупилась,

Где слезы застыли

В глазах онемевших

И марш похоронный

Бьет мертвое сердце.

И звуки глухие из мира доходят,

И ранят больнее, и душу изводят,

И смех проливной одиночество множит,

И говор чужой беспардонно тревожит.

1987 г.

* * *

Перевернута еще одна страница

И она, как и прежние исписана, но пуста.

Проходят дни,

Дни одиночества…

Давно уже нигде не теплится надежда.

Сыро и дождливо,

Все дождь, дождь и дождь,

А в промежутках между дождями глупое и пустое солнце,

Натянутые улыбки, избитые слова.

Идет дождь…

Вновь опускается занавес

И ты остаешься один на один с собой.

Страшное совмещение,

Особенно, если вам нечего сказать друг к другу.

Негромкий шум дождь,

Словно сказка, рассказанная в детстве,

Словно обрывок, оторванный от чего-то весьма родного.

Что-то осталось там.

Что-то очень важное и нужное.

Гул транспорта, гул жизни,

Шлепанье дождя,

Надорванные вздохи грусти.

Ты

И твое одиночество.

1987 гг.

* * *

Опять, в который раз меня тащат к стенке,

Меня ставят к стенке,

Меня расстреливают.

Опять, который раз

Злобно и ликуя, смотрят

Глазами победителей,

Глазами справедливости.

Уверенные в своей правоте,

В неистовом воодушевлении ликуют.

Который раз?..

Я устал быть расстрелянным.

Но так случилось, что жизнь моя

Им кажется упреком –

Немым упреком.

И снова за слова

И ни за что

В агонии расстрелянная правда.

1987 г.

* * *

Ах, радость померкла,

Не светит ничто,

День тьмою покрылся

И небо в тоске,

И дождь все струится,

Рыдая во сне,

И боли немые

Теснятся в душе.

И тихая песня,

Как скорби прилив,

Прибоем бьет сердце,

А разум в огне.

О, тени ночные!

О, скорби предел!

О, стон приглушенный

Во мраке бытья!

Сгибаясь ложатся

Желаний ряды,

И черные думы

Всю память объяв

Исступленно душат…

1986 г.

* * *

Почему так случилось, что я остался один

во всей Вселенной?

Слова мои обращенные к людям и к Богу

застыли в Вечности

и во мне.

Чувства, мои разгоряченные чувства,

охладил вечный холод.

Дух мой, взлетевший было ввысь,

рухнул, словно подкошенный, наземь.

Рассудок мой помутился от сознания

холодной предопределенности.

И тогда я склонился

перед его величеством Абсурдом.

И сегодня, как впрочем, и всегда,

жизнь моя скрипит и трясется на поворотах.

И сегодня, как впрочем, и всегда,

мне хочется мчаться,

я так люблю скорость.

Что мне до ваших добрых остережений?

Что мне до ваших непонимающих глаз?