Елена Ляпота - Наследник Ярости

– Обещаю, – улыбнулась Ярушка. Зубы у неё тоже были красивые – белые, ровные, все, как один.

Ирвальд протянул ей раскрытую ладонь. Ярушка, помешкав несколько секунд, вложила в неё свою. Владыка легонько сжал её пальцы – такие хрупкие, и почувствовал, как в горле застрял комок. Это было такое дитя. От неё хотелось удрать подальше. Но он понимал, что ни за что не оставит её на растерзание ведьмам.

И все-таки было странно, что красавица его не боялась…

Ярушка не знала, куда попала – в страшную сказку или дурной сон. Последние несколько лет жизнь преподносила ей одни лишь сюрпризы, и она уже сомневалась, какой из них в итоге окажется хуже. Она лишь надеялась, что ей удастся выбраться из этого странного места живой.

Все не задалось с самого начала. Лицо до сих пор горело от пощёчин, которых щедро навесила сестра, хотя Ярушка была совсем не виновата.

Любашка даже слушать её не захотела.

«Дрянь неблагодарная» – вот и всё, что она сказала напоследок. Тем не менее, выделила конюшего и служанку для сопровождения.

Ярушка и подумать не могла, что обида Любашки так глубока, что она отправила сестру в опасную дорогу абы с кем. Но слуг этих прежде она не видела.

И ничего не заподозрила, когда они отправились, по словам Боревода «коротким путём», минуя места, доселе не виданные.

А надо было бы забить тревогу, ещё когда они пересекали горы – дивного синего цвета, высокие и могучие, так что у неё перехватило дыхание, когда она попыталась разглядеть среди низких облаков величественные вершины.

Поглощённая красотой гор, Ярушка не заметила, что поля, по которым они держали путь, уж слишком отличаются от тех, что были по ту сторону гор.

Травы были иными. Звуки, запахи – все казалось другим.

Ярушка жутко проголодалась и приказала остановиться для передышки, как вдруг оказалось, что еды больше нет.

Барвинка виновато опустила голову, теребя толстыми пальцами передник. Боревод предложил подстрелить в лесу какую-нибудь дичь. Ярушке ничего не оставалось, как отпустить слугу в лес. Она никого не винила – покидая дом сестры в спешке, Ярушка почти ничего с собой не взяла. Проверить запасы она тоже не подумала.

Барвинка была очень суетливой, и Ярушка была рада, когда та вызвалась собрать дров для костра. Ей хотелось немного побыть одной, подумать, что рассказать Анжею о том, почему уехала от сестры. С одной стороны, в груди всё кипело, бушевало от негодования. С другой – в правде куда больше зла, чем того требовала справедливость.

И всё же брату придётся давать хоть какой-то ответ…

За невесёлыми мыслями Ярушка не заметила, как солнце закатилось за синие вершины. Темнело очень быстро – вот уже на небе проступила золотистая россыпь звёзд. А слуг всё не было. И лишь когда на землю опустилась густая непроглядная тьма, Ярушка поняла: они не вернутся.

Было ли так задумано? Или же слуги попросту удрали? Но зачем – ведь кошелёк с деньгами остался при ней, так что выгоды им было никакой.

Разве только с ними обоими случилось что-то страшное. Но девушке, оставшейся в полном одиночестве посреди ночного поля, даже не хотелось об этом и думать.

– Что же мы будем делать, Ванко? – спросила она коня, поглаживая загривок. Ванко тихонько заржал, но тут же умолк, испуганный непривычными звуками, доносившимися откуда-то из темноты.

Ярушка забралась в седло и натянула поводья. Неподалёку она приметила небольшой холм – можно было укрыться, чтобы не стоять посреди поля…

Спешившись, Ярушка забралась на камень и долго сидела, не выпуская из рук поводья. Ванко фыркал и стриг ушами. Она утешала его, как могла, шепча ласковые слова. Она боялась не меньше, но ещё больше опасалась того, что Ванко взбрыкнёт и умчится в ночь, оставив её совсем одну.

Темнота вокруг, казалось, жила своей собственной жизнью – вспыхивали и гасли огоньки, издалека напоминавшие жёлтые кошачьи глаза, что-то неуловимое носилось в воздухе, слегка задевая пряди её волос. Трава вокруг шелестела – то ли от ветра, то ли от невидимых рук, снующих между стеблями. Ярушка то и дело слышала шипение и вскрики, будто кого-то хватали за горло и крепко сжимали, вытряхивая дух.

Она не знала, сколько времени прошло – казалось, целая вечность, как внезапно все звуки смолкли. Огоньки исчезли, невидимые летуны перестали носиться, даже трава замерла, не смея шелохнуться.

По полю кто-то шёл – быстрой могучей поступью, от которой по коже побежали мурашки. Ярушка сжалась от страха, моля Бога, чтобы Ванко не понёсся от страха. Но лошадь стояла, как вкопанная.

Незнакомец прошёл мимо – почти рядом, как показалось перепуганной девушке – и вскоре она перестала слышать его шаги. Но тишина ещё долго царила в поле – только с рассветом жизнь вокруг воскресла пением утренних птиц.

Ярушка вздохнула и расслабилась.

Необходимо было найти ручей, чтобы умыться, и что-нибудь съедобное, чтобы утолить голод. И если уж совсем повезет – какое-нибудь селение, где можно купить еды и спросить дорогу в Залесье.

Она забралась верхом на коня и окинула взглядом окрестности – зелёная равнина, усыпанная, словно пирог ягодами, красными головками маков, синими перьями васильков и жёлтыми пятачками одуванчиков, показалась ей вполне гостеприимной. Горы застилали горизонт с тех сторон, которые открывались взору, а где-то вдалеке тонули в низких пушистых облаках.

В паре верст от Ярушки расстилался лес. Высокие стволы деревьев с развесистыми кронами выглядели вполне обычно. Возможно, где-то на краю ей удастся найти немного ягод. Она пришпорила Ванко и поскакала к лесу.

Вблизи деревья оказались куда выше, чем в обычном лесу. Ярушка со странным благоговением рассматривала широкие лиственницы, раскинувшие лапы на добрый скачок коня. Ванко недовольно фыркал, да и сама девушка никак не решалась углубиться в лес. Пожалуй, она поедет вокруг – авось найдёт какую-нибудь тропинку, протоптанную людьми.

Вокруг было очень тихо, словно лес дремал. И ей казалось, что она слышит лёгкое мурлыканье, будто огромный кот разлёгся среди деревьев.

Лес казался бесконечным. Ярушка едва держалась в седле от усталости. Желудок недовольно урчал, а голова кружилась от голода. Но вокруг не было ничего – ни орешника, ни ягодного куста. Только маленькие птички, чуть больше голубя, прыгали с ветки на ветку, надоедливо воркуя. Ярушка не обращала на них внимания: даже изловчись она поймать одну из них, то уже точно не смогла бы свернуть той голову. И огонь добывать она тоже не умела.

– Похоже, мне придётся умереть с голоду, – грустно улыбнулась Ярушка, потрепав Ванко за гриву, – хорошо хоть для тебя вдоволь еды.

Неожиданно одна из птичек сорвалась с куста и опустилась прямо на голову коню. Улыбка застыла на губах девушки: птица смотрела на неё, склонив набок голову. Лицо у неё было человеческим.