Дмитрий Селин - Новое время

– На каком основании, господин … – Шубин торопливо представился подполковнику – Александр Иванович, Вы здесь фотостудию решили устроить?

– Ваше высокоблагородие – сухо ответил редактор – согласно Именного указа от 18 марта все ограничения свободы слова и повременных изданий возможны лишь в условиях чрезвычайной охраны или военного положения. Ничего подобного на территории Пермской губернии пока не введено. Как мне сообщили, сюда уже выехал городской голова, может у него есть более точные сведения?

«Лихо выкрутился»– подумал Артём – «на самое верхнее начальство сослался и сапогам нос утёр. Мол, ваше дело – оградное, и не более того. Не любит репортёр господ офицеров, ох, не любит. Не большевик ли он часом?»

Вернер в ответ Шубину лишь сдвинул брови, повернулся к терпеливо ждущим окончания разговора потомкам, молча козырнул Мерзлякову и круто развернувшись, отправился в сопровождении штабс-капитана встречать городское начальство.

Посмотрев в след удаляющимся офицерам, Шубин вернулся к обеспокоенным новыми фактами пилотам. Остальные двое отошли к самолёту. Пожарный на ходу что-то тихо доказывал Мерзлякову, помогая себе активной жестикуляцией. Решив оставаться в потоке событий, Артём отключил видеозапись. Убрав смартфон в наружный карман куртки, подошёл к пилотам и журналисту.

– Вы случаем не большевик? – с ходу спросил Артём Шубина. Надо было определиться, как с ним себя дальше вести.

– Полноте, молодой человек! –вскинул брови известный в Екатеринбурге репортёр – я с шестого года состою в партии народной свободы! Ещё с университетских времён, да-с!

Мерзляков только покачал головой.

– Ну, ты даёшь – без обиняков сказал второй пилот – тебя при посадке ничем по голове не стукнуло? Человек нам помочь хочет, а ты у него убеждения спрашиваешь! Ещё про регистрацию узнай и паспорт потребуй, до кучи!

– Прошу меня извинить – Артём неуклюже поклонился удивлённому Шубину – но вы так с офицерами разговаривали, что я подумал…

– Ах, бросьте! – махнул правой рукой репортёр – господин подполковник человек, скажем так, твердокаменных убеждений. В обществе неоднократно высказывался против последних реформ Государя Императора, якобы сделанных под пагубным влиянием Витте, Столыпина и Распутина! Да-да, именно так! Для него идеал государства состоит во временах Николая Первого.

– Понятно – усмехнулся Мерзляков – наверняка местный Союз Русского Народа приобрёл упёртого монархиста.

Шубин быстро прозондировал окрестности движением глаз и, снизив голос почти до шёпота, произнёс.

– Слухи такие ходят, да-с.

– Он же немец – удивился Артём – по фамилии.

– Двести лет как его предки в России живут – так же тихо ответил Шубин и, заметив подходившего к ним одного из пассажиров, сказал уже громко – вместе с городским головой прибудут гласные и все извозчики, кого возьмут по дороге. С поездкой в город, думаю, трудностей не возникнет.

– Ну что, договорились? – с видимым облегчением от хорошей новости сказал подошедший. Им оказался неугомонный Максим, в очередной раз оставивший свою семью и двинувшийся на поиски спокойствия и справедливости. Как он их понимал, конечно.

Шубин несколько замялся, видимо новость была с двойным дном.

– Как я понимаю, поселить в одной гостинице всех не получится. Сколько вас человек?

– Сто восемь пассажиров и шесть членов экипажа – оттарабанил стажёр

–Да-с – задумался Шубин – в «Американской» сейчас двадцать свободных нумеров, в «Пале-рояль» – одиннадцать, у наследников Атаманова – восемнадцать. Что в остальных гостиницах и меблированных комнатах, пока не знаю.

– А сколько всего сейчас гостиниц в городе – явно что-то прикидывая в уме, спросил предприниматель

– В общей сложности двадцать акцизных заведений. Многие домовладельцы сдают комнаты, печатая объявления в нашей газете – сказал ответственный редактор

– Продвинуто у вас тут, при соввласти меньше было– непонятно для Шубина сказал Максим – а сколько всего комнат, номеров в так сказать, наёмном фонде? Если все считать, занятые и незанятые?

– Меблированных нумеров не менее пятисот, а сколько комнат в домовладениях – сие никому не известно.

– Ладно – От услышанной цифры лицо Максима слегка вытянулось и он перешёл к главной теме – сколько номер стоит?

– От рубля до двух в сутки. Где можно за семьдесят пять копеек остановится, в «Американской» большая часть нумеров по три и четыре рубля. В домовладениях, конечно, дешевле. С полным пансионом комнату или дом снять можно. Но там как с хозяевами договоритесь.

– Как насчёт валюты? Можно за проживание долларами заплатить? – Максим явно решил узнать от редактора как можно больше, пока не прибыло высокое начальство и вокруг не началась эвакуационная суматоха. Мерзляков же слушал слова Шубина с нескрываемым скептицизмом и какой-то странной усмешкой.

– Не могу знать – развёл руками Шубин – у нас в провинции путешествующих подданных иностранных держав, можно сказать и не бывает. Рекомендую обратиться в отделения Русско-Азиатского и Волжско-Камского банка, там…

Его слова были самым бесцеремонным образом прерваны Мерзляковым. Командир воздушного судна хохотал во всё горло, для деликатности, правда, прикрыв ладонью лицо. Отсмеявшись, Сергей Васильевич, махнул рукой, и извинившись, перед Шубиным, объяснил всем присутствующим причину столь весёлого настроения.

– Вы какую валюту предлагать собираетесь? – обратился он к спокойно наблюдавшему за его эскападой Максиму – Доллары? Так ещё Федеральная Резервная Система не создана, которая их печатать будет! До двадцать третьего декабря ещё две недели! Но доллары, это ещё ничего – о них хотя бы банковские работники в курсе, что такая валюта существует. Евро для наших уважаемых предков – он мотнул головой в сторону Шубина – вообще за фантик пойдёт. Красивый, да, но не более того.

– Ваша осведомлённость в истории мировых финансов вызывает у меня искреннее восхищение – видимо, окружающая обстановка успела повлиять на Максима, оттого он и начал задвигать такие «периоды» – но неужели Вы думаете, что я о такой мелочи не подумал?

– Мелочи? – КВС слегка склонил голову и смотрел на Максима с нескрываемой иронией –может, Вы им ещё банковской карточкой расплатиться предложите? Понимаете, через какую щель они предложат её провести?

– Фи, Сергей Васильевич, подобное в приличном обществе, как сейчас говорится, не комильфо – Максим даже бровью не повёл в ответ на этот неприкрытый намёк – Ваши рассуждения абсолютно верны лишь и только в момент «сейчас». Завтра, послезавтра и самое позднее через неделю всё изменится. Сдаётся мне, что никуда нам не деться. Ну, в смысле, обратно к себе вернутся, в Российскую Федерацию. Две тысячи двенадцатого года. Как бы ни Вам, ни мне этого не хотелось, а это значит, что придётся жить в этом мире. Ну, если нет, конечно, домика в Болгарии или скромных апартаментов в Лондоне. У меня, например, нет. А у вас?