Инна Метельская-Шереметьева - Тень жены Гамлета

– Звоните, конечно. Только, что вы ему скажете?

Татьяна замерла с трубкой в руках:

– А ведь и правда. Я как-то не подумала. Если я скажу, что была в детективном агентстве из-за этих своих видений, – она хмыкнула, – меня точно упекут в психушку. Хотя, знаете, может все еще и обойдется. Главное, что я все вам рассказала, и мне стало значительно, просто невообразимо легче. Может, действительно, какая-то сумасшедшая мной прикидывается, а я из-за нее нервы трачу?

– Я смотрю, вы уже не так паникуете… Перестали бояться вашей “клонированной” подруги? Или просто нужно было, чтобы вам кто-нибудь просто поверил? В отличие от ваших близких? – я не заметила, как почему-то внезапно заговорила очень зло.

Госпожа Качалова, мгновенно уловив лед в моем голосе, в одночасье сжалась и опустила трубку на рычаг. Ее замечательные изумрудные глаза медленно наполнились слезами.

– Простите, Вита. Вы разозлились… Но мне действительно стало легче. Это что, преступление? Я знаю, что когда уйду от вас, все может повториться… Точнее, повторится обязательно. Получается, что у меня нет никакого выхода?

–А мы даже еще не добрались ни до выхода, ни до входа. Мы только выяснили цель вашего визита, – меня несло. Наверное, еще и потому, что мой замечательный план об изменении специализации нашей фирмы, который только-только начал утром формироваться в моей сыщицкой голове, грозил быть уничтоженным, даже без попытки начать его реализацию.– Мы выяснили, что есть некто, кто отравляет жизнь госпоже Качаловой и ее близким. Мы не знаем, кто это делает и зачем.. Я не успела задать вам даже сотой доли тех вопросов, которые намеревалась. Перспективы развития ситуации могут быть самыми печальными. Но если вам было достаточно просто излить душу, то с вас 20 долларов за беседу и можете забыть адрес нашей конторы как страшный сон! Я даже не вспомню, что вы просили за кем-то последить и что-то понаблюдать…

“Толкунова, остановись!”– мысленно приказывала я себе. То, что я сейчас делаю, называется запугиванием клиента, и, в случае согласия Качаловой на сотрудничество с «Твистом», грозит обернуться для детективного бюро и меня персонально огромной головной болью. И поделом! Абсолютно ничего из рассказа Татьяны я не поняла и совершенно не представляла, что делать дальше.

– Что же мне делать?

– Определиться, в конце концов. Или раскручиваем вашу дублершу, или прощаемся. Можете звонить мужу. – Я надулась и гордо отвернулась к окну, еще раз мысленно обозвав себя стоеросовой дубиной.

Татьяна посмотрела на меня с укоризной, потом встала, поправила платье подошла к столу и взяла плащ.

Мое сердце тихонько заскулило. “Дура, дура, дура безмозглая,-“ повторяла я про себя, – “И чего на человека набросилась. Был клиент, был шанс. Прокакала все на свете. Даже разговаривать с людьми не научилась. Какой ей прок от тебя и твоей безмозглой конторы? Сейчас уйдет и правильно сделает”

– У меня с собой только тысяча долларов. Этого хватит? – холодно поинтересовалась Татьяна, роясь в портмоне.

– Значит, вы намерены разобраться до конца? – я еще не верила, что все обошлось.

– Конечно, намерена.– Она устало вздохнула.– Я только не пойму, почему вы на меня взъелись. Я просто хотела позвонить мужу.

– Вы умница!– я чуть не затанцевала на месте.– И не обижайтесь. Просто пока вы рассказывали, у меня в голове родился замечательный план. Мне кажется, я смогу вам помочь. А сейчас давайте вместе придумаем, что сказать вашему мужу в оправдание утреннего побега и начнем работать.

Татьяна положила деньги на стол, достала из сумочки очень симпатичную зажигалку в виде хрустального флакончика для духов, чиркнула пару раз колесиком, посмотрела на вспыхивающий голубой язычок пламени и задумчиво предложила:

– Может быть, сказать, что я была у подруги?

– Он наверняка знает всех ваших подруг. Давайте сделаем вот что. Скажите ему, что ваша депрессия, или нервы, или как он там называет ваше состояние, совсем разгулялась. Вы вышли из дому, взяли такси и поехали на вокзал с четкой целью уехать домой в Нижневартовск.

– Все мои родные уже три года живут в Москве. У меня никого нет в Нижневартовске.

– Ну, где-нибудь родные или друзья есть?

– Есть. Та самая моя лучшая подруга, о которой я вам говорила, сейчас живет на Украине.

– Вот же! Вы внезапно решили уехать к ней на Украину.

– А почему не уехала?

– Ну не знаю. Поезда не было, адрес не вспомнили, или еще что-нибудь. О том, что вы были у нас мужу знать не обязательно. Муж, вероятно, покричит на вас для порядка (мой Толкунов, подумала я, меня бы просто убил), взгреет охрану или кто там у вас за безопасностью следит, но потом всех простит.…Ведь Качалов у вас милый и отходчивый, признайтесь? Или я по рекламным роликам такое о нем мнение сложила? Ладно, проехали…. Теперь нужно придумать под каким предлогом я могла бы появиться в вашем доме. Поймите, Таня. Мне какое-то время будет необходимо бывать рядом с вами практически постоянно. Нужно придумать предлог. Вы случайно не ищите гувернантку?

– У нас нет детей.– Татьяна ошарашено смотрела на меня, не понимая, куда я клоню, но постепенно заражалась моим энтузиазмом.– Я подумала вот о чем. Эта моя подруга, Вика, которая сейчас живет на Украине…. Вы чем-то на нее похожи. Даже не то, чтобы похожи, но рост, стрижка, фигура.. Правда, вы значительно старше…Сережа видел ее последний раз лет девять назад, когда мы ездили ко мне домой проведать родителей. Может быть, пригласить ее в гости? В смысле вас, вместо нее?

– Гениально, Танюша! Вы не уехали на Украину, но дозвонились подруге. И я бросилась вам на помощь! Тем более, её зовут Вика, меня Вита, не страшно будет перепутать имена. А возраст… – я легкомысленно встряхнула челкой, – мне часто дают и тридцать, и тридцать пять… Вашей подружке ведь именно столько?

– Да. Вике, как и мне, 33 года…Только, вот, Сережа не любит, когда у нас дома посторонние. И потом… все-таки вдруг он ее помнит лучше, чем мне кажется? Я боюсь, что нас разоблачат моментально.

– Ничего, как-нибудь выкрутимся. Не сможет же ваш муж выставить лучшую подругу с чемоданами на улицу? А на счет “узнает” не беспокойтесь. Мужчины редко помнят тех, кто им в данный момент не нужен, или не интересен.

Татьяна улыбнулась и кивнула:

– Ладно, прорвемся.

– Теперь вот еще что, – мне не терпелось как-то проявить собственный профессионализм – Вам придется полностью изменить внешность.

– Как это? И зачем? – Татьяна замерла.

Зачем, я еще и сама не знала. Но нужно же было что-то предлагать клиенту:

– Меняем внешность радикально, абсолютно, на сто процентов, так, чтобы мама родная не узнала. Не пугайтесь, обойдемся без пластической операции, но прическу, цвет волос поменяем решительно. Если ваша тень действительно существует, а вы меня в этом почти убедили, то это нам даст лишь кратковременное преимущество. Но, с другой стороны, если вместо ослепительной блондинки мы станем замечать рядом с вами, скажем, брюнетку, значит ситуация действительно серьезная и придется тогда действовать какими-нибудь другими способами.