Дарина Грот - Ангелы

Не знаю, во сколько и каким чудом, но я сумел добраться до дома. Алкоголь забрал все мои страхи и добавил немного смелости, на всякий случай.

– Где ты был?

Роза. Милая Роза. Я улыбался, стоял, ощупывая сраные косяки и улыбался. Она же стояла, скрестив руки на груди, в одной короткой сорочке из шелка с херовыми рюшками по краям.

Милая Роза.

На ее лице был гнев. Она могла злиться и она злилась, в тот момент я разглядывал ее чудные, не накрашенные брови. Где я был? Вопрос на миллион для меня. Я не мог говорить, но нет, наверное, я мог, но не хотел. Я улыбался.

– Что случилось? – послышался следующий вопрос.

Я уже и сам забыл, что что-то случилось. И что же случилось? Мне надавали по лицу! Шатаясь, я подошел к ней и посмотрел, окинув ее всю взглядом, все с той же нелепой улыбкой на лице. Роза смотрела на меня. Я наклонился к ней, взял за подбородок и протяжным шепотом сказал:

– Я пил! Я дал вам время поговорить о погоде! Вам – Люциферу и тебе! И…! О погоде!

Она ударила меня по руке и отошла на шаг назад. Я снова усмехнулся. Эта девочка заводила мое пьяное сердце в штанах. Бог мой, как же жутко я ее желал! Скинуть все на хрен со стола, схватить ее и…! Но я был пьян и впервые отвергнут! Роза без зазрения совести отшила меня, в то время, как у меня так свербело, что я хотел отрубить себе голову.

Она же подло развернулась и ушла в комнату. Я не хотел идти за ней и смотреть на недовольное лицо. Мое пьяное тело обмякло, ноги подтащили меня к столу, я уселся и отрубился.

Мне ничего не снилось, кроме потрясающей тьмы. Голова страшно кружилась, провоцируя рвотные позывы, но тело держалось. В пьяном угаре просто замечательно падать в несуществующую яму. Падение происходит быстро-быстро, в это время я вертелся еще и по собственной оси. Чудная карусель. Но в какой-то момент тело вынесло в реальность и оно звучно грохнулось со стула на пол. Там я почувствовал себя значительно лучше, можно сказать превосходно. Я проспал до утра, точнее до первого появления живой души на кухне.

– Ну что ж ты, братишка! – услышал я жалеющий голос над ухом. – Как же так? Ты смог доползти до дома, а до кровати – нет? Или тебя не пустили в кровать?

Я что-то промямлил в ответ, сам не понял что, соответственно Люц тем более не мог понять. Я попытался открыть глаз, встать, вообще пошевелиться, что-то сказать, но все, что у меня получилось, так это открыть красные глаза, даже только один глаз и посмотреть на брата, сидящего на корточках рядом.

– Вставай давай, хорош валяться посреди кухни. Сейчас встанет твоя злыдня и ей твое состояние совсем не понравится! На учебу, как я понимаю, ты не пойдешь?

Я подвигал глазами в разные стороны, как бы говоря, что я вообще никуда не иду. Люцифер потрепал меня по волосам, и хотел было встать, но я смог схватить его за руку.

– О чем вы разговаривали с Розой? – спросил я.

Во рту все пересохло, губы слипались, а язык прилип к небу, и не одна мышца не желала двигаться, но я должен был спросить. Люцифер сузил глаза и перестал улыбаться, снова присаживаясь на корточки.

– Так вот почему ты тут, как свинья валяешься посреди кухни, с жутким похмельем и невыносимым перегаром, и разбитой рожей! Ты приревновал! Ничего не мог сделать умнее, как только заняться ревностью и уйти в запой? Какой же ты дурак, брат! Мы разговаривали о погоде, идиот ты чертов!

Я с трудом улыбнулся и перевернулся на спину. Из-за этого движения в голове тут же начались жуткие вертолеты, меня снова начало мутить.

Погода. Погода. Неужели такая оптимальная тема для обсуждения с улыбками? Причем для моего брата, которому всю жизнь было плевать, что творится на улице! Я подумал, что они просто вдвоем уже издеваются.

– Знаешь что, пошли бы вы на хер оба! Да! На хер! Там хорошо разговаривать о погоде! На хер!

Люцифер вздохнул, поднял меня за грудки и отволок к нему в комнату. Там, как всегда, творился жуткий погром, как после мощного взрыва. Ни одна вещь в его комнате не имела своего места. И вот, Люц положил меня на кровать, где помимо меня была еще куча мусора, пара-тройка каких-то вещей, не знаю чистых или грязных, мне было почти что все равно. В итоге я снова провалился в пьяный сон.

Роза пришла только вечером. Я ждал ее весь день, жутко страдая от головной боли. Около полудня я перебрался в свою чистую и убранную комнату. И до прихода Розы я лежал, как прогнившая мумия, сложив руки на груди. Честно говоря, мне даже захотелось стать этой мумией, лишь бы только не переживать похмелье, от которого было только одно спасенье – нажраться еще раз. Но я не имел права этого делать. Хер с этим университетом, но вот Роза вряд ли бы оценила такой поступок.

Мне бы стоило подумать о грядущих разборках, но я не мог думать, словно пропил весь мозг. Я просто лежал и смотрел в потолок и думал, как бы не помереть.

Роза пришла около семи вечера. Я слышал, как она вошла в дом, но почему-то не спешила подниматься, а я ведь соскучился. Мне хотелось сползти с кровати, выползти на кухню и обнять ее. Но потом я вспомнил слово «погода», улыбающееся лицо Люцифера, хитрый взгляд Розы, и снова начал раздражаться. Я мог считать до миллиона про себя, чтобы успокоиться, но мне это не помогало. Я ждал. И во спустя какое-то время дверь в комнату открылась и Роза тихонько вошла. Она была бледнее, чем обычно, под цвет седых волос, а брови, как мне показалось, были почти не накрашенными. Клешеные джинсы обтягивали тонкие ножки и теплая, шерстяная кофта придавала ей больше массы.

– Привет. – Сказал я, не дыша, чтобы она не почуяла перегар.

Я даже не подумал о том, что за весь день комната провоняла так, что Роза могла окосеть только от одного этого запаха.

– Как ты? – спросила она, неторопливо подойдя к окну.

Я улыбнулся и проводил ее взглядом.

– Как я? – буркнул я. – Как тебе сказать? Пока вроде не умер, но весь день готовлюсь к этому. А ты?

– Сегодня Рене интересовалась, почему ты отсутствуешь. Как долго будет продолжаться твоя ревность?

– Какая ревность? О чем ты? – вытаращился я.

Мне совсем не хотелось, чтобы Роза так явно видела мои чувства. Конечно, я понимаю, что мне изначально не стоило их показывать, но я не мог молчать.

– Гавриил! – она строго посмотрела на меня, нахмурив свои превосходные брови.

Мне хотелось улыбнуться, глядя на ее очаровательную мордашку.

– Что, Роза? – спросил я, закрывая глаза и готовясь выслушивать какую-нибудь ересь.

Как же это ужасно! Почему девушки всегда выбирают ну очень подходящие моменты, чтобы выносить мозг? Почему Роза никогда не выговаривала мне ничего, но стоило хорошенько нажраться, заболеть мрачным похмельем, она тут же появилась с длинным, острым гвоздем и огромным молотком в руках, чтобы вбить мне гвоздь в голову! В чем прелесть таких гнусных поступков? Ведь никто ей не мешал высказать свое «недовольство» на следующий день, я никуда не уходил, умирать не собирался.