Анатолий Косоговский - Любить ненавидя

– А то!

Его приятель горделиво выпрямился.

Вопрос с квартирой, а точнее сказать, с местом проживания, уже был наполовину решен, потому Фомин так относительно уверенно сказал Ирине о времени вечерней встречи. Еще по дороге в институт он заскочил к двум своим землякам, бывшим одноклассникам Васе и Пете, поступившим в находящийся неподалеку деревообрабатывающий техникум. И, кстати, сделал это очень вовремя – те, по просьбе хозяйки, как раз хотели искать среди своих сокурсников еще двух ребят для проживания в находящейся во дворе частного дома времянке. Условия, конечно, не ахти: будет тесновато, зимой придется топить печь, но все остальное вполне устраивает. Так что оставалось еще раз встретиться с земляками, переговорить с хозяйкой и смело вселяться.

Все это он и поведал Саше, когда они остались одни. Гавриленко абсолютно не был против подобной перспективы, наоборот обрадовался предложению и предоставил Фомину право действовать по своему усмотрению.

Вечером, без пятнадцати шесть, они уже стояли возле общежития, ожидая Ирину. Собственно, Фомину пришлось приложить некоторые усилия, чтобы все-таки упросить Сашу пойти на прогулку вместе с ним и его подругой. «Да причем там я, – отнекивался Гавриленко, – ты идешь к своей возлюбленной на свидание, это вполне нормально. А я что? И вообще, дружище, третий – лишний». Однако Ленька и слушать не хотел:

– Никакого свидания. Поверь, дружище, на свидание я тебя точно звать не буду. А сегодня, я же сказал, отметим начало нашей студенческой жизни, погуляем. Ближе познакомимся. Короче, давай, не дергайся.

После недолгих уговоров Саня уступил. Уступил, потому что не мог обидеть своего нового товарища, потому что делать особо было нечего, и просто потому, что отказывался только ради приличия, а, в общем-то, сам был совершенно не против побыть в компании Леньки и особенно Ирины, чем-то задевшей задремавшие было после двухлетней армейской службы струны его души.

Время они проводили в разговорах о своей будущей студенческой жизни. Долго гуляли по парку, сидели на лавочке в беседке с видом на восхитительный пейзаж: крутые скалы на противоположном берегу, словно вытесанные талантливым скульптором, величественно падали вниз на метров пятнадцать-двадцать, отчего захватывало дух, а под ними несла свои воды не слишком широкая, но довольно юркая река. Отсюда, с высоты, все равно было слышно ее приятное лепетание. И всю эту композицию украшал пешеходный мост, соединивший два крутых берега и уходящий на противоположном берегу в аллею из уже начинавших одеваться в пеструю разноцветную одежду деревьев.

Ленька был счастлив и не мог угомониться. Он, держа Ирину за руку, постоянно забегал вперед, а потом разворачивался и говорил, говорил. На какое-то мгновение, там, в парке, он метнулся по дорожке и уже через минуту стоял перед своими друзьями, протягивая им стаканчики с мороженым.

Уже по дороге домой он вновь отлучился: заскочил в магазин и появился оттуда с двумя бутылками пива и шоколадкой. Шоколадку он сразу же протянул Ирине, а Саше – бутылку пива.

– Мне? – почему-то удивился Саша. – Нет, Леня, спасибо. Я не буду. Чего ж ты не спросил, я бы сразу сказал.

Леня недоуменно посмотрел на приятеля:

– Да думал: в честь праздника. Ну, не хочешь, как хочешь. Давайте в какой-то двор зайдем, чтоб не светиться. Хорошо? Ириш, ты как?

Ирина промолчала, лишь пожала плечами.

Они завернули в ближайший двор, в углу которого под огромными липами находилась детская площадка и лавочки. Здесь же кто-то, видимо, жильцы ближайших домов, соорудили самодельный турник и брусья.

– О, никого нет, – обрадовался Леня. – Ну что, посидим пару минут?

Не дожидаясь ответа, он направился к лавочке, на ходу откупорив бутылку об ее край. Ирина молча присела рядом – ее лицо выражало задумчивость. «Устала, наверно», – предположил Леня. Он отхлебнул пива и протянул бутылке девушке: будешь? Та улыбнулась и отрицательно покачала головой.

Гавриленко не стал присаживаться рядом с друзьями. Он прошелся вокруг детской площадки, сложив руки за спиной, а затем уверенно направился к турнику. Слегка ударив носком туфли сначала по одному столбу, удерживавшему перекладину, затем по другому, Саша стал посредине, потом подпрыгнул и повис на перекладине, пробуя ее надежность.

– О, покажи-ка класс! – подбодрил его Леня, снова сделав глоток, и засмеялся. – Давай, Саня!

Саша, словно ожидая именно этого предложения, тут же подтянулся и, легко сделав подъем переворотом, оказался сверху, над перекладиной. Он покачнулся из стороны в сторону, поудобнее обхватывая ее и, сделав кувырок вперед, снова оказался в прежнем положении.

– Ничего себе! – похвалил его Фомин. – Молодчина! А сколько подтянешься?

Гавриленко молча кувыркнулся вперед, снова оказался под перекладиной на вытянутых руках и, не касаясь земли, начал подтягиваться. Ирина отвлеклась от своих раздумий и с интересом следила за тем, как легко Саша взмывал к перекладине, касаясь ее подбородком, делал небольшую паузу, словно подтверждая «попытка засчитана», а потом возвращался в исходное положение.

– Раз, два, три…, – весело считал Ленька, по этому случаю отставивший бутылку с пивом в сторону и удовлетворенно загибавший пальцы при каждом подтягивании товарища.

При счете «десять» Гавриленко спрыгнул на землю, начал разминать ладони, сгибая пальцы, и с улыбкой повернулся к Фомину и Ирине.

– На этот раз достаточно, – улыбнулся он и предложил, указывая на турник: – Леня, давай!

– Э-э-э, нет, – засмеялся Фомин, доставая из пачки очередную сигарету и прикуривая ее. – Я, дружище, сегодня не в форме. Как-нибудь в другой раз.

В чем-чем, а в упражнениях на турнике Фомин себя точно проявить не мог. На их улице когда-то ребята тоже поставили точно такой же турник. Все его друзья проводили там много времени, отрабатывали новые и новые упражнения. Были среди них и такие, которым удавалось крутить «солнце» 6 6 «Солнце» – гимнастическое упражнение, вращение тела на руках вокруг перекладины. , что считалось, ни мало-ни много, высшим уличным пилотажем. Леня тоже часто бывал на площадке возле турника, но больше из чувства коллективизма, чтобы быть среди друзей. Похвастаться какими-либо достижениями в упражнениях на перекладине он, увы, не мог.

Однажды попробовав несколько раз подтянуться, он с огорчением понял, что выглядит совсем не привлекательно (болтается, как сосиска, по высказыванию одного из местных ребят). А когда во время исполнения какого-то незамысловатого упражнения пальцы не выдержали, расцепились, и он с размаху полетел на землю, вполне ощутимо хряснувшись спиной и содрав на локтях кожу, желание заниматься гимнастикой у него отпало навсегда. Зачем лезть на турник, если не получается. Не получается – и ладно. Может, силенок не хватало, может, силы воли. Так что турник, брусья – нет, не годится.