Марк Вевиоровский - Концерт Патриции Каас. 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный

– Но горком партии …

– С вами ясно. Поехали к вашему сотруднику Пашкаеву домой, а потом на работу. Хочу посмотреть на его жилищные условия и на него.

Квартира у Пашкаеву была недалеко от главной площади в капитальном трехэтажном здании. В уютной и просторной трехкомнатной квартире их встретила жена Пашкаева – крепко сбитая полная крашеная блондинка в китайском цветастом халате. Оказалось, что детей у них с мужем нет, а она не работает, так как для нее, специалиста по культуре (как она выразилась) в городе просто нет работы.

Сам Пашкаев оказался полненьким коротышкой, угодливым до приторности и готовым выполнить любое распоряжение начальства. Он ничего не отрицал, ни в чем не оправдывался, а все обещал сделать завтра, сейчас же, сию минуту …

Разговор продолжился в кабинете Забалуева.

– Что делать будем, Владислав Галилеевич? Снять вас с председателей горисполкома – дело нехитрое, раз плюнуть, как говориться. Горком партии вам тут не поможет – им бы самим уцелеть, к ним сейчас такие зубры из комиссии партконтроля ЦК приехали … Хотя там и без зубров и иных прочих зверей им ничего не светит, кроме …

Свиридов прошелся по кабинету председателя.

– Работать будете? Без дураков? В чем-то помогу, в чем-то прижму, но работать вы, как мне представляется, умеете и можете. Будете ли?

– Буду. Но ведь не вам это решать, не так ли?

– Сейчас – мне. Договорились. Я приеду к вам послезавтра, поговорим о жилье и строительстве. А пока – Пашкаева уволить. Из квартиры выселить. Ни на какую руководящую работу не принимать – пусть дворником идет к Дерендяеву. Заартачится – объясните ему, что про его взятки я все знаю, и если он начнет рыпаться, то придется отвечать по всей строгости закона. А квартиру – переселенческий фонд у вас есть? Вот в этот фонд и передайте. А если кто протестовать будет – присылайте ко мне, я о них позабочусь…

РАЗГОВОР с ИВАНИЩЕВОЙ

– Ангелина Митрофановна, давайте начнем с того, что командующий полковник Свиридов с его полномочиями и возможностями имеет две ипостаси. Первая – я должен сделать все, что требуется, для вашей плодотворной работы. Это не ваше дело – думать о том, где посадить сотрудника, где он будет спать и что он будет есть, во что и как он будет одет … Это мое дело, и я должен сделать все так, чтобы полностью вас и ваших сотрудников обеспечить всем необходимым. В производственном и бытовом плане.

– Но это же чудесно! А развлекать вы нас тоже будете?

– Обязательно. А вторая моя ипостась – тоже как командующего – осуществлять руководство вашей работой так, чтобы эта работа была направлена на решение заданной проблемы и с наибольшей отдачей. С максимальным эффектом.

– Это уже интересно! Как же вы предполагаете руководить нашей научной работой? Построите нас по росту? Вы ученый? Вы специалист в вопросах генетики? Или хотя бы общей биологии?

– Видите ли, в последнее время я больше интересовался работами зарубежных специалистов – Европа, США. Вот в Техасском университете …

Минут через двадцать Иванищева остановилась на полуслове и вдруг поняла, что она увлеченно спорит с этим полковником по сугубо научным, очень близким ей и вообще мало кому понятным вопросам.

– Стоп! – она перевела дух. – Это что такое? Как вы меня спровоцировали на научную дискуссию? И откуда вы все это можете знать?

– Но вы-то можете?

– Ну я … А это аргумент! Но мы еще поспорим … то есть я хотела сказать – поговорим об этом?

– Естественно и многократно. Пока посмотрите перечень зарубежных изданий, которые мы начнем получать в ближайшее время.

Иванищева стала просматривать листок, переданный ей Свиридовым, то и дело удивленно поднимая на него глаза.

– И все это мы будем получать? – с величайшим удивлением спросила она. – Некоторые из этих изданий я не могла заказать даже через Ленинку. А это что?

– Это? Это препринты университетов, там бывает много занимательного. У нас уже кое-что есть в библиотеке, посмотрите, может быть и найдете что-нибудь полезное. Обратите внимание на работы по созданию ячеек памяти с использованием молекул ДНК. Да, да – в Санта-Фе уже додумались и до этого, и по нашим данным у них кое-что получается.

– А я вас предупреждал, Ангелина Митрофановна! – в первый раз за весь разговор подал голос Умаров. – Тут лаптей не плетут!

– Я так понимаю, Эрнест Умарович, что замечание насчет лаптей следует понимать, как призыв быть ближе к делу? Давайте. Вот вам, Ангелина Митрофановна, для затравки. У сотрудниц, работающих на наших установках, рождаются дети, обладающие аномальными способностями. Во-первых, они телепаты. Общаются между собой в словесно-смысловой и образной форме. Это им было настолько присуще, что они даже говорить в звуковой форме не считали нужным.

– Это правда? … На самом деле? … – Иванищева была настолько ошарашена, что не знала, что спросить.

– Это далеко не все. Эти дети – а выживали только мальчики, девочки умирали при родах – получили способность устанавливать эмоционально-знаковую связь со своими матерями еще до своего рождения. И это полное информационное единство матери и ребенка продолжается уже семь лет – это наибольший возраст мальчика, обладающего такими способностями.

– Что вы называете информационным единством? Что это такое?

– А это когда все чувства одного полностью доступны обоим, все до мельчайших эмоций.

– Этого быть не может.

– Совершенно с вами согласен – этого не может быть потому, что этого не может быть никогда. Но это – есть. Добавьте к этому способность этих детей к обучению, к чтению мыслей окружающих и к проникновению в их информационные поля …

– Полнейшая чушь!

– Вот именно. Вам представится возможность самостоятельно убедиться в этой чуши – мальчики пороются у вас в памяти и достанут оттуда такое, что кроме вас никто и не знает. С вашего, естественно, согласия и разрешения.

– Постойте, Анатолий Иванович … Вы же серьезный человек … И вы хотите меня убедить, что какие-то мальчики не просто бытовые телепаты, а еще и информационные экстрасенсы? И еще эмоционально-чувственно связаны со своими матерями?

– Вы в этом будете убеждаться сами, без моей помощи. А смысл всего, что я вам пытаюсь объяснить, один – надо произвести серьезнейшее обследование детей и родителей, и найти, в чем тут дело.

– Так … Но ведь это где-то совсем рядом с тем, о чем говорил мне Эрнест Умарович – воздействие непонятных мне излучений на наследственно-генетический механизм?

– Не рядом. А именно то самое и есть. Просто объекты появились неожиданно – о существовании мальчиков с их особыми способностями стало известно недавно. До этого было известно о существовании только одного такого мальчика, а теперь их восемь. Вот вам и поле для работы, для развертывания исследований.