Катрин Корр - Снежные холмы

– А вы, случаем, не из тех молодых особ, которым просто хочется развлечений и они отправляются в разные точки планеты за адреналином и прочей ерундой?

– Я просто еду работать. – А еще сменить обстановку и начать все сначала. Этого я, конечно же, не говорю вслух.

– А кем, если не секрет?

– Администратор в гостинице.

– А что конкретно вы будете делать?

Неужели ему и впрямь это интересно?

– Встречать гостей, – отвечаю я, стягивая шапку. Наконец, согрелась. – Заселять их в номера и частные домики. Помогать решить какие-либо проблемы.

– И вам нравится это?

– Очень.

Водитель вздыхает и качает головой, как будто не может поверить в услышанное. Смотрю в зеркало заднего вида, в котором отражаются его маленькие темные глазки, и мне кажется, будто в них бегают насмешливые огоньки. Мне не понравился этот человек уже тем, что своевольно зашвырнул мой чемодан в машину. Будь на моем месте Вика, то не задумываясь отчитала бы его по полной программе.

Не хочу больше говорить и утыкаюсь в телефон. Пишу Вике сообщение, но сеть не ловит, и я безнадежно блокирую экран. Подвигаюсь поближе к холодному окну, чтобы мое отражение не было видно в зеркале заднего вида и рисую на замерзшем стекле звезды и снежинки.

– Снегопад усиливается, – говорит водитель спустя двадцать минут тишины. Я даже чуть не задремала за это время. – По радио еще вчера передавали штормовое предупреждение, и, как видно, не ошиблись.

За окном уже ничего не видно, кроме темной стены из высоких елей и сосен по обе стороны дороги и красные огни впереди едущей машины.

– Еще долго ехать? – спрашиваю я, глядя, как дорога постепенно покрывается блестящим покрывалом.

– Минут тридцать, – отвечает бородач и подвигается ближе к лобовому стеклу. Он внимательно смотрит на дорогу, и я чувствую, что скорость автомобиля постепенно уменьшается.

Мужской голос по рации говорит, что при въезде в город из-за сильного снегопада произошла авария, и теперь там образовалась огромная пробка. Водитель явно расстраивается, громко вздыхает и крепче сжимает руль. Конечно, ему ведь еще возвращаться в город!

Когда через несколько минут автомобиль начинает плавно тормозить, я смотрю вперед и вижу большой указатель направо «Снежные холмы – 15 км». Облегченно вздыхаю, ведь мы ехали уже второй час, и в моей голове несколько раз проскользнула мысль о том, что никакого курорта не существует, и мы едем неизвестно куда.

Автомобиль медленно съезжает на обочину и поворачивает, согласно указателю. Дорога здесь намного уже, а падающий снег уже накрыл ее белоснежным одеялом. Обе стороны обочины занесены высокими сугробами, видимо недавно здесь поработал трактор. За ними величественные сосны вздымаются в черное небо, а воздушный снег согревает их пушистые ветви. Наверняка в светлое время суток здесь очень красиво, но сейчас, во мраке ночи, мне становится не по себе от мысли, что какой-нибудь голодный зверь может скрываться за этими высокими и густыми деревьями.

Снежные хлопья летят на свет фар, словно множество огромных мотыльков, и мне сложно разобрать, что там впереди. Мне чудится темная гора, которая постепенно исчезает и на ее месте появляется не то маленький дом с крутой крышей, не то какое-то чудище. Не знаю, как водитель видит дорогу сквозь снег, который с каждой минутой все сильнее скрывает асфальт. Должно быть, много раз бывал здесь.

Едем то вверх, то вниз. Когда в очередной раз спускаемся, мне кажется, что впереди я вижу свет; тусклые огоньки, прячущиеся за густым лесом.

«В городе много аварий, будьте осторожны, ребят!» – говорит диспетчер по рации. Водитель громко вздыхает и прибавляет газу. Я знаю, что ему не терпится поскорее избавиться от меня и отправиться домой. Только если он живет в городе, то добираться туда будет не два часа, а гораздо дольше, ведь с каждой минутой видимость из-за снегопада становится все хуже и хуже.

Мой телефон издает короткий звук – входящее сообщение.

«Ты уже там?» – спрашивает Вика без единого смайлика. Это плохой знак. Значит, злится, или нервничает.

«Подъезжаю. Из-за снегопада едем медленно. Позвоню, как заселюсь».

Едва нажимаю на отправку, как мое тело с силой припечатывается в левую дверь, и я ударяюсь лбом о холодное стекло. Хватаюсь за ремень безопасности, который сдавливает мне шею, и чувствую горячую боль под подбородком. Все происходит так быстро и неожиданно, что мои мысли как будто зависают в воздухе. На меня давит неведомая сила и впечатывает в дверь автомобиля. Мне удается ухватиться за спинку водительского сиденья так сильно, что пальцы от напряжения начинают болеть. Я пытаюсь подтянуться и отодвинуться от выпуклой дверцы насколько это возможно, но у меня ничего не выходит.

– Сто-о-ой! – кричит водитель в темноте.

Удивительно, но автомобиль резко останавливается, словно повинуясь своему хозяину, а меня резко отшвыривает в противоположную сторону. Я часто дышу и пытаюсь размять застывшие пальцы. Вытаскиваю свою ручную сумку, оказавшуюся подо мной и с опаской гляжу по сторонам. Словно в фильме ужасов, настала зловещая тишина, которую нарушает разве что скрип работающих дворников.

– Жива? – спрашивает водитель, поворачиваясь ко мне.

Только киваю, не в силах произнести и слова. Удостоверившись, что я в порядке, мужчина пытается открыть свою дверь, но у него ничего не получается. Напряженно слежу за тем, как он безуспешно пытается выбраться из автомобиля, и машинально отстегиваю ремень безопасности. Чувствую боль на лбу – видимо, хорошо ударилась – и смотрю вперед.

– Мы врезались? – спрашиваю я, пытаясь различить темные тени. Кажется, будто мы въехали в огромный сугроб. – Что это впереди?

Мужчина громко матерится и с трудом перелезает на пассажирское сиденье. Он без труда открывает соседнюю дверцу, и в теплый салон врывается прохладный воздух.

Пробую открыть свою дверь, но несколько моих вялых попыток оказываются безуспешными. Тогда я переползаю на соседнее сиденье, натягиваю шапку и открываю противоположную дверцу. Мои теплые угги проваливаются в глубокий снег, когда я встаю на ноги. Пытаюсь понять, где мы, и что случилось, но глазам очень трудно так быстро привыкнуть к темноте.

– Закрой дверь! – укоризненно кричит водитель, рядом со мной. – Не впускай в салон холод.

Поспешно захлопываю дверцу и прячу руки в карманы пуховика. Из-за высоких елей и сосен, макушки которых постепенно вырисовываются в темно-синем небе, здесь не слишком ветрено.

– Что случилось? – вновь спрашиваю я.

Водитель что-то бухтит себе под нос. Не дождавшись внятного ответа, снова задаю вопрос. Черт возьми, я имею право знать, что здесь происходит. Я его пассажирка.