Иван Аршинин - Ренессанс

На всех сейчас безусловно давили проблемы, по крайней мере на Совет. Алекс в усмешку всегда называл их "Большой Семеркой". Да и не только Совет, на отца, на всех, кто вообще причастен к созданию кибернетических имплантов. Пусть уже люди на Сити-1 ходят с такими не один год, и, в общем-то, все идет отлично, нет каких-то болевых ощущений, дискомфорта. Но то ли дело, ты делаешь это для внутреннего рынка, если можно так выразиться, а совсем другое – представить это общественности, где мировые страны быстро включатся в конкуренцию. Именно поэтому, они столько лет молчали, не допускали огласки, чтобы просто смять всех конкурентов, которые решат с ними тягаться. В планах на будущее у них, конечно же, кибернетические органы, чтобы люди не ждали себе новую печень или сердце, а это можно было просто создать. И никто не будет грустить, от того, что их родной человек умер, а другие не будут радоваться, что какой-то незнакомец умер, чтобы спасти их родного человека. Алекс всегда считал это просто дикостью. Если все будет отлично, то больше не придется ждать своих органов так долго, плюс ко всему, риск того, что новое сердце не приживется будет минимальным. Оно будет специально создаваться для определенного человека, учитывая все его генетические нюансы. И все будут счастливы.

Совет решил, что нужно уже начать зарабатывать на этом. Их опасения понятны, они влили туда миллиарды своих денег, чего стоит только Сити-1.

Теперь на службу в Корпорацию смогут вступить бывшие военные, которые потеряли свои конечности в боевых действиях. Только теперь их не придется вербовать, они сами добровольно пойдут на этот шаг.

Тем, кто решится вступить вновь в ряды армии Корпорации, конечно, будет предоставлена эта операция бесплатно. После презентации во всех крупных городах мира будут открыты отделения Корпорации, к моменту публичного выступления Франклина Моро название уже выберут. Пока в недрах Большой Семерки идут споры. Скорее всего, там будет стоять фамилия Моро.

– Икс, включи ТВ, пожалуйста, – сказал Алекс.

Телевизор заработал, и на экране стали мелькать картинки. Снова там был модный канал про шмотки.

– Ох, эта Сэм, – тяжело вздохнул Алекс. – Включи новости.

В кадре сидела ведущая в сером пиджаке, из под него выглядывала синяя блузка, волосы собраны в хвостик. Она вещала с экрана, что все в мире как всегда плохо. Ох уж этот канал двадцатичетырехчасовых новостей.

– Ситуация в Ираке только, казалось, приняла более спокойный оборот, Садам Хусейн, который, как говорили официально, и был главной целью вторжения в Ирак, был пойман американскими военными и теперь находится у них под стражей. Вот только войска почему-то не сворачиваются на территории страны. Как говорится в официальном заявлении американского президента, они хотят очистить страну от террористической опасности, которую там расплодил Хусейн.

– Ага, именно поэтому, не в нефти дело, – буркнул Алекс себе под нос. – Вечно они лезут, куда их не просят.

– Тем временем, – продолжала ведущая. – В Нидерландах вновь состоится съезд сообщества ЛГБТ, и пройдет парад в честь этого.

Алекс закатил глаза.

– Долбанные пидорюги, ну что вам не сидится спокойно, на кой черт вам нужен этот парад? Все они равноправия хотят и официальных браков. Тьфу.

– Как сообщают организаторы парада, их целью служит донесение до людей, что геи, лесбиянки и бисексуалы тоже люди, и они хотят таких же прав, как и гетеросексуальное население миры. Их очень оскорбляет, что они не могут заключать настоящие браки и им не разрешают усыновлять детей. Они предлагают властям, чтобы те, кто хоть как-то оскорбил сексуальные меньшинства, несли наказание, как например, в случае с расизмом.

– Приплыли. Они теперь еще и прав требуют. Вот честно, меня они не беспокоят, пока они тихо мирно сидят и не устраивают в честь себя парады, требуя какой-то власти, брать детей из интернатов, наказание за оскорбления, что вообще за херота творится в мире?! Так давайте будем устраивать парады в честь натуралов и внесем в закон, чтобы нас не называли натуралами, может, нам тоже обидно, и мы такие же ранимые, как и они.

Алекс явно завелся от этой новости, он разговаривал сам с собой, махал недовольно руками, все говорило о том, что настроение у него отвратное.

– Икс, включи лучше что-нибудь повеселее, а то, я смотрю, новостным каналам вообще не хер больше показывать, как про пидоров и лесбиянок.

На экране сменилась картинка, там появился старый черно-белый фильм, Алекс его видел, и ему он не нравился.

– В жопу это говно, выключи все к черту! – Алекс махнул рукой и встал с кресла.

Скинув с себя всю одежду, он завалился на кровать и уснул глубоким сном.

Время, которое мы провели вместе с Евой, пролетело, как одно мгновение. Весь день мы дурачились, смотрели кино, миловались. Я давно не был так счастлив. Давно во мне не было такой радости и беззаботности. С ней я забывал все. На следующий день Ева ушла на работу. Я, конечно, загрустил, так как за это время привык к ее присутствию. Вообще, нужно признать, наши с ней отношения развивались очень стремительно. Я еще, правда, не определился, хорошо это или нет. В течение всего дня мы с ней перекидывались смсками.

Я уже ждал завтрашний день, когда снова смогу увидеться с ней. Господи, я, наверное, со стороны выгляжу крайне забавно, напялил розовые очки и хожу в них. С этим я не мог ничего поделать, она действовала на меня опьяняюще.

Я всячески пытался себя занять в течение дня, но ни на одном деле не мог сосредоточиться. Немного посмотрел телевизор, немного почитал, немного провел за приставкой. Единственное, что вызвало у меня интерес, это новости местного канала. Он передавал, что на окраине города начинается какое-то масштабное строительство, и на строительство обычного жилого дома это мало похоже. Никто из присутствующих на стройки не согласился говорить с журналистами и отвечать на их вопросы.

И что же на этот раз затеяли власти, раз, как передают, намечается что-то масштабное.

На следующий день ко мне приехала Ева, я был очень рад ее видеть.

– На улице жуткие пробки, – пожаловалась она.

– А ты, кстати, не видела новости?

– Что именно?

– Что-то строить начали на окраине города.

– Ой, ты верь больше местному каналу, вечно они туфту гонят, – с призрением высказала свое мнение Ева. – Что они еще могут строить, наверное, завод какой новый, не знаю, – пожала плечами она.

– Все может быть, – согласился я.

На следующий день местные новости снова трубили про эту стройку. Я еще лежал спал, когда Ева смотрел телевизор. До меня доносились только обрывки слов ведущей, я еще совсем не хотел включаться в новый день.