Иван Аршинин - Ренессанс

События развивались с космической скоростью. Я уже стал путаться, что и где происходит. Создается ощущение, что в каждой точке города идет локальная война. А тем временем, как передают новости, строительство все равно продолжается. В бегущей строке было написано, что полицейские уже давно встали на защиту населения и вместе со всеми бастуют против ужасов, что творятся в Нью-Тауне.

Если сейчас власть, которая еще, вроде как, существует в городе, рухнет совсем, то люди начнут смело выходить с оружием на улицу и отстреливать всех, кто им не нравится. А это случится уже совсем скоро.

Я достал свой телефон из кармана.

– Сука! – ругнулся я громко, но на меня даже никто не обратил внимания. – Какого черта он разряжен.

Я решил пробиться к стойке ресепшена.

– Простите, – стал выкрикивать я, проталкиваясь сквозь толпу тел, что окружили бедных женщин.

– Ты куда лезешь, парень, у всех проблемы, встань в очередь, как и все, – кто-то выкрикнул мне.

– Мне просто нужен зарядник для телефона, – попытался оправдаться я, не знаю даже перед кем.

– Да нам насрать, ты понимаешь?

– Да, нам насрать, – стали поддерживать его другие.

Я решил, что шутить с разъяренной толпой не стоит и нужно отойти в сторону, чтобы не накалять обстановку еще сильнее.

Я вернулся в машину, в надежде там найти автомобильную зарядку. Но все бесполезно, зарядное было только для телефона Евы.

– Черт!

Я решил, что в городе оставаться не стоит, еще немного, и тут начнется самая настоящая война. Нужно найти Еву в больнице и уговорить ее убираться отсюда.

Но все мои поиски не привели ни к чему. Все доктора, медсестры, которых я спрашивал, отмахивались от меня, и в лучшем случае говорили нет.

Я разочарованный спустился снова на первый этаж и стал ждать, ведь когда-то ее отпустят домой, не может же она работать сутками.

Остается только ждать.

Алексу доложили, что творится в городе. Он не рассчитывал, что все обернется таким образом. Не думал, что народ так быстро придет в ярость.

Он разговаривал по телефону со своим отцом. Сэм сидела рядом с ним и слушала его разговор.

– А что сейчас делать, а? Включи новости, посмотри, да мне вообще плевать на всех людей, мне нужно вытащить оттуда Айзека.

Алекс понимал, что его отец сейчас ничего не может сделать, он также понимал, что не знает, зачем звонит ему и пытается чего-то добиться, вот только чего.

Он отключился и яростно швырнул свой КПК в сторону.

– Милый, успокойся, – попыталась утешить его Сэм, слегка приобняв.

Он, словно, не замечал ее прикосновений и вдруг резко вскочил с дивана.

– Вот я идиот, сейчас позвоню ему. Надеюсь, он возьмет трубку.

Он подобрал свой КПК и стал искать номер Айзека. Приложив к уху телефон, он через секунду снова стал ругаться.

– Сука! Отключен, – он пытался взять себя в руки. – Так, сейчас напишу ему сообщение, когда включит телефон, прочтет.

Он стал быстро строчить букву за буквой, стараясь как можно четче объясниться в сообщении.

– Так, – строго сказал он. – Икс.

– Да, Алекс?

– Следи за номером Айзека, если он вдруг появится в сети или прочтет мое сообщение, сразу мне доложи, все ясно?

– Конечно, – безучастно произнес механический голос.

Прошло уже четыре часа, а раненых становилось только больше. Мои ноги уже совсем затекли, и я сидел прямо на полу, то и дело поглядывая на экран телевизора. Люди стали объединяться в банды, лидер ополчения что-то втюхивал людям и эмоционально размахивал руками. Все его слушали и дружно что-то кричали, подняв руки к верху. Магазины стали обносить подчистую, кто был умнее сначала затаривался едой. Кто был тупой, как пробка, грабил магазины с электроникой. Ну, если что, погрызет плазменную панель в голодный день. А кто я тогда? Я призадумался.

Я тот, кто свалит из этого города.

Я стал мысленно прикидывать, за сколько город из спокойного превратился в настоящий ад. Первые упоминания о начале строительства были в понедельник, сейчас уже четверг, раннее утро. За четыре дня умудрились разнести весь город. Да, людей, в общем-то, в любые времена лучше не злить. Но, нужно признать, военные отлично справлялись с нахлынувшей толпой. Как было показано в одном из репортажей, военные становились в одну шеренгу, держась за руки и таким образом сдерживали натиски толпы. Я очень удивлен. Ведь сдержать такую мощь толпы, да еще просто стоять, как вкопанные. Это что-то запредельное. Они были все одеты в плотную форму серого цвета. Лица были полностью закрыты масками очень необычного вида. Линзы на глазах светились слабо оранжевым даже в темноте. Ниже было что-то вроде респиратора, а по бокам два фильтра круглой формы. Все это было в черном цвете, что придавало им довольно жутковатый вид и некую футуристичность.

Крепких парней набирали туда.

Я слегка задремал, сидя на полу, даже несмотря на весь тот шум, что творился вокруг. Но когда по земле пробежала волна дрожи, я резко подскочил на ноги, не понимая что происходит.

Все стали выбегать на улицу. Я подумал, что рушится больница. Но кто-то закричал, что взорвали еще один дом.

Я вместе со всеми, кто мог ходить, выбежал в прохладное утро. В метрах четырехстах от клиники поднялся огромный столб пыли. В нем было трудно что-то разобрать. Потом до меня дошло, что валится один из самых высоких домов в нашем городе.

Люди стали друг с другом переговариваться, проклиная всех кто в этом замешан. Я постоял еще с минуту и зашел обратно.

Вдруг я заметил Еву, и быстро бросился за ней.

–Ева! – крикнул я, но из-за какофонии звуков, что здесь образовалась, она меня не услышала.

Я ускорил свой бег, нагнал ее уже на лестнице и схватил за руку.

– Я думала, ты дома, – изумилась она.

– Как я могу быть дома, ты сама видишь, что происходит.

Она была очень уставшая на вид, и это читалось не только по глазам. Волосы торчат в разные стороны, какие-то, от пота, прилипли ко лбу, больничная форма вся запачкана.

– Милая, я подумал и решил, что нам нужно сваливать из этого города. Быстро сказал я.

– Ты серьезно?

– Вполне, пока есть возможность.

– Нет, – решительно ответила она. – Здесь столько раненых, детей, женщин. Ты себе представить не можешь.

Вдруг она расплакалась и бросилась ко мне на плечо.

– Я такого насмотрелась сейчас. Это просто ужас, люди самые жестокие существа. Пойми, я, как медработник, не могу бросить всех и уехать.

Я понимал, что все бессмысленно. На мои уговоры она не пойдет, а значит, я остаюсь в больнице.

– Я буду ждать тебя.

Поцеловав меня в щеку, она быстро поднялась и скрылась из виду. Я снова спустился в главное фойе. Все также было забито людьми. Дурной запах начинает скапливаться в помещении, я, морща нос, прошел на свое уже насиженное место, снял куртку, свернул ее и подложил себе под задницу. Так хоть помягче будет.