Павел Троицкий - Батюшка и другие портреты

О. Алексий, совсем ещё молодой батюшка, недавно кончивший семинарию, собирал книги на богословские и исторические темы, и вот, однажды он купил воспоминания одного архиерея, бывшего белогвардейца, проживавшего заграницей и лишь по случаю собора или иного важного церковного деяния пересекавшего границу тогдашнего СССР. Конечно же, делал он это чрезвычайно редко, так как современная чрезвычайная комиссия разрешала такие переходы границы с большим трудом. В одну из таких ходок архиепископ имел беседу с Родиошей, о чём недвусмысленно свидетельствовала одна из фотографий книги. Старик, имевший вполне советское прошлое, происходивший из простой крестьянской семьи с Западной Украины, несказанно обрадовался этой фотографии русского аристократа. Разумеется, книгу пришлось батюшке подарить.

Надо сказать, что Родиоша имел довольно необычную биографию. Необычным было уже то, что в нарушение всех канонических правил он был рукоположен в 18 лет! Любопытно, что на тот момент он уже успел жениться! Такие ранние хиротонии на Западной Украине были вызваны недоверием к скомпрометировавшим себя в годы войны священникам. Видимо, с подачи властей пришлось искать молодых кандидатов на священство. Иногда самые плохие начинания невидимой десницей Божией направляются к самым добрым окончаниям. И такое рукоположение Родиоши, принесло по мнению о. Алексия весьма положительные плоды. Действительно крестьянский мальчишка стал одним из главных действующих лиц церковной истории. Правда, ему была отведена теневая роль. Или, вернее, роль «при»: находиться при патриархе. Но сколь важную роль играют советники в иных случаях, думаю, не нужно объяснять просвещённому читателю. Простой мальчишка усвоил не только курс Духовной академии, но и выучил несколько языков, научился неплохо петь и играть на музыкальных инструментах. Как всё это произошло, сказать трудно, потому, что Родиоша старался о себе ничего не рассказывать, а если и рассказывал, то делал это в шутливой форме. Только один раз о. Алексий слышал рассказ о его детстве, о том, как началась война. Как-то в День Победы, после совершения панихиды по погибшим воинам, Родиоша расчувствовался, глаза его увлажнились, и он рассказал о своём знакомстве с военным делом. В первый день войны мать послала его к родственникам, жившим неподалёку, но этого короткого пути было достаточно, чтобы попасть под бомбёжку. К родственникам Родиоша пришёл, не помня себя, весь окровавленный. Казалось бы, ничтожное воспоминание. Мы в век телевиденья насмотрелись более страшных историй. Но в том и разница между жизнью и телевиденьем, что мелочь, оставшаяся за пределами внимания творцов голубой реальности, иногда занимает в человеческой душе гораздо больше места, чем самые невероятные и страшные истории, когда эта мелочь проходит через самого человека. Именно это и уловил о. Алексий из тогдашнего рассказа о. Родиона. Из остальных рассказов Родиоши о его молодости о. Алексий запомнил только рассказ об освящении воды на границе Союза Советских Социалистических Республик. Молодому священнику доверили освятить воду на праздник Крещения на какой-то пограничной реке. При этом ему дали в качестве эскорта небольшое воинское подразделение, задача которого отразить возможное нападение врага, готовившегося посягнуть на нашу святую воду. Иначе говоря, нельзя было допустить, чтобы православные иностранцы с того берега, не имевшие своего батюшки, нарушили государственную границу, что чаще всего и происходило на праздник Крещения. Когда они прибыли на место, как и ожидалось, и с той, и с этой стороны православный люд занял исходные позиции, вооружившись бидонами, бадьями и прочими сосудами. Всё шло, по рассказу Родиоши, благопристойно: вот была освящена вода, выпущен по местной традиции голубь, в которого почему-то пальнули солдаты, оправдываясь впоследствии ссылками на какой-то обычай, как вдруг в следующую секунду выяснилось, что вверенные Родиоше войска не в состоянии удержать неприкосновенной территорию Советского Союза. Огромная масса людей, не взирая на договоры и соглашения, наплевав на международное право и дипломатический этикет, хлынула к заветной «иордани», а советская армия не сумела продемонстрировать свою боевую подготовку. Все прекрасно понимали, что, когда дело доходит до серьёзных вещей, всякие мелочи вроде государственных границ попросту игнорируются. Впрочем, нельзя полностью доверять этому рассказу, потому что Родиоша мог кое-что сознательно преувеличить и даже, иной раз, так как он «уже все права завоевал», поюродствовать.

Как впоследствии Родиоша оказался в Москве, в Московской Духовной академии, о. Алексию было неизвестно. Ясно, что между двумя фактами: службой в качестве священника в одной из западных епархий и учёбой в академии, – лежал один печальный факт. Этот факт стал известен о. Алексию и не от самого Родиоши, а от кого-то другого. Умерла молодая жена Родиоши, его матушка. Положение самое неприятное: молодой священник – и уже вдовец, не имеющий возможности даже и помышлять о создании новой семьи. Дело осложнялось и тем, что детей у Родиоши не было. Но, видимо, это горе и стало началом его карьеры.

Надо сказать, что Родиоша иногда был серьёзен и рассказывал важные истории. О. Алексий даже просил его написать воспоминания, на что Родиоша отвечал, сделав очень важную мину, какую только он умел делать: «Я пишу, я всё пишу…» Забегая вперёд, можно сказать, что никаких записок он не оставил, а если и оставил, то, скорее всего, новые владельцы его квартиры отнесли их на помойку как никому ненужный хлам.

О. Алексий запомнил всего две истории, связанные с патриархом Алексием (Симанским). Первая касалась святого праведного Иоанна Кронштадтского. Из его жития известен не поддающийся пониманию случай воскрешения погибшего плода в утробе женщины. Но строгий стиль жития не может осветить всех сопутствующих моментов. Немаловажным является то, что это чудо было совершенно в доме, где жила семья Симанских, и будущий патриарх сам был тому свидетелем.

Другой интересный факт Родиоша, вероятно, узнал со слов самого патриарха, хотя и сам мог быть участником этого события.

По случаю полёта первого человека в космос главный кощунник страны устроил приём в Кремле и, кроме всех прочих, пригласил туда и патриарха Алексия. Патриарх отказаться не мог, хотя понимал, что подобное мероприятие ничего хорошего для православной церкви не предполагает. Так и случилось:«освободитель» русского народа нёс в своём выступлении бред на атеистические темы. По рассказу Родиоши, яростнее других аплодировал этим «научным» излияниям Михаил Суслов. Патриарху, опять же по словам Родиоши, была предоставлена возможность каким-то образом ответить на возражения, вероятно, это должно было происходить в кулуарах. Патриарх, человек тонкий и деликатный, стал расспрашивать Гагарина о его состоянии во время полёта. Тот, конечно, описывал состояние невесомости, патриарх же заметил, что, когда тело, подчиняясь законом физики, грубо говоря, болталось между полом и потолком, не различия одного от другого, душа, не подчиняющаяся никаким материальным законам, оставалась на месте. Но эта тонкая защита патриарха от обнаглевшего материализма была прервана неожиданным простым доказательством несостоятельности атеистической пропаганды в России. Некая женщина подошла к патриарху и взяла у него благословение. Сейчас в этом не нашли бы ничего удивительного. Ныне кремлёвские стены привыкли и к православным архиереям, и к раввинам, и к муфтиям и прочим, прочим. А тогда это прозвучало громом среди ясного неба. Кто такая? Кто её сюда допустил? Оказалось, что её, при всём желании, не допустить было невозможно. Потому что она пришла сюда на праздник своего сына. Это была мать Юрия Гагарина. Так простая женщина объяснила всё коммунистическим вождям гораздо яснее и доходчивее, чем сам православный патриарх.