Любовь Черникова - Огонь в твоих глазах. Обещание

– Да небывалое же дело!

– Идём вместе, а? – Микор шагнул к ней и порывисто схватил за плечи, заглядывая в глаза.

Кира инстинктивно отпрянула, под впечатлением от поцелуя. Обхватила себя руками, вяло подумав, что стоило бы что-то накинуть.

– А как же я оставлю мать? Кто останется присматривать за деревенскими? – она обошла парня и выглянула в окно, где заметно посветлело.

– Боюсь я, Кира, что и до тебя змей доберётся рано или поздно! Надо уходить отсюда.

– Уж я-то сумею за себя постоять! – Не очень уверенно ответила Кира.

Микор только усмехнулся, но насмешка не сорвалась с его языка. Он явно заставил себя говорить серьёзно:

– Положим, сумеешь одолеть Мордана и Харилу. К примеру, в лесу по одному. Ну, а дальше-то что? С Защитником тебе всё одно не совладать. Спалит и весь разговор! Да перед тем ещё и…

– Брось, Микор! Я почитай, что парень. Другой раз и не отличить вовсе. Особенно, как косы под шапку уберу.

– Да лето же на дворе. Скоро станет совсем жарко. И как ты будешь по улице ходить в шапке-то? Если что, парни платков не носят, – не удержался-таки от подколки друг, сверкнув ровными зубами.

– Ну так и обрежу вовсе! – Стояла на своём Кира. – Без кос я и в сарафане не нужна. Да и тот уже забыла, с какой стороны надевать! – она отвернулась и добавила тише: – Да и не красавица я, вовсе, как Ламита, или там Прасковья. Или Глашка…

– Это ты-то не красавица?! – Возмутился Микор, затевая многажды говоренный разговор, и снова шагнул ближе, ухватил за руку: – Ох, не знаешь ты себя, Кира!

Охотница горько усмехнулась:

– Да коли бы красавица была, от женихов бы отбоя не было! А так, вон – только ты. Да и то ни разу взаправду не посватался честь по чести, – она тут же смутилась впервые сказанным вслух мыслям, не дававшим покоя.

– И только-то? Ты из-за этого решила, что никому не нужна? Боятся тебя парни, с такой как ты никто не сможет сказать, что он в доме хозяин.

– А ты? – Тихо спросила.

– А я – не боюсь, – после паузы ответил Микор, и тут же пошутил: – А все потому, что я один из всех могу с тобой совладать. Нас Каррон одинаково учил.

– Ой, да не говори гоп, пока не перепрыгнешь! Бывало и я тебе бока мяла.

– Да я же поддавался, а то ещё обидишься и не пойдёшь со мной в ночь Киаланы-заступницы.

Отчего-то шутка только разозлила и убила момент. Не этих слов Кира ждала. Пихнув друга в грудь, покраснела до кончиков волос. Микор посерьёзнел.

– Ну и потом, а вдруг тин Хорвейг узнает, что ты – Каррона Защитника дочь?

– Тихо ты! – Шикнула Кира, удивлённая до глубины души. – Откуда прознал?

– Так ты же сама мне и сказала.

– Когда это?

– Да тогда, ещё в овине. В детстве.

– Ты же не поверил.

– Тогда не поверил – мал был. А вот потом…Не болеешь ты, Кира. Раны на тебе, что на собаке заживают. Хотя, куда собакам-то до тебя? Не мёрзнешь почти… – Он как-то странно покосился, словно бы чувствовал себя виноватым за сказанное.

Кира медленно опустилась на лавку, пытаясь совладать с мыслями. Друг немного помолчал, не мешая ей думать.

– Не знаю вернусь ли? – Вздохнул вдруг он. – Раз со мной пойти не хочешь, так давай мужем и женой станем, – он неожиданно опустился перед нею на колени. Попытался притянуть к себе, запустив пятерню в волосы.

Увернувшись от поцелуя, Кира внезапно разозлилась. Вскочила с лавки, гневно сверкая глазами, чувствуя, как горят щёки и не хватает воздуха.

Мелькнула мысль: «С паршивой овцы хоть шерсти клок?!»

– И ты туда же? Уходи, Микор, пока со двора не погнала! – Прошипела она.

Парень усмехнулся и поднялся с колен. Голос его зазвучал жёстко, словно бы она ему обиду какую нанесла:

– Дело твоё. Но знай, коли приду и случится что, я его самолично убью. Стрела в горло или нож в ребро – готов Защитничек. Даром, что нечестно. Авось за такого Керун не накажет!

– Прекрати! Худое замыслил! – Испугалась охотница.

Микор не ответил. Просто сел на подоконник и неожиданно резким движением опрокинулся наружу. Мгновение помедлив, Кира все же выглянула. За окном уже никого не было, и отчего-то тоскливо заныло сердце.

Прикрыв ставни – совсем рассвело, Кира снова легла на лавку. Вставать было рано, да и после ночных дел необходимо как следует выспаться. Мать все знает, будить не будет хоть и до полудня. Даст отдохнуть.

В дверь поскреблись. Кира поднялась и отворила. В колени ткнулся мокрый нос. Туман протиснулся внутрь и улёгся под окном, тихонько рыча и поглядывая наружу. Собакам в избу ходу не было, но Туман – на особом счету. Да и как-то с ним спокойнее. Кира снова легла, с улыбкой наблюдая, как пёс, не поднимаясь на ноги, старательно ползёт к ней.

– Ах, ты, хитрая морда! – Она опустила руку и погладила собаку. Мохнатый наглец осмелел, положил голову рядом и зажмурился. В ноздри ударил густой запах псины, но Киру это не беспокоило. Это был запах добрый, здоровый. Она принялась перебирать жестковатую шерсть, пытаясь заснуть снова, но получалось плохо, мешали мысли.

– Что же нам теперь делать, Туман? Что мне делать?

1.

Солнце, будто вторя тяжёлым думам, не спешило баловать деревенских. Мрачный люд, засеяв поля, с большим рвением старался заниматься обыденными делами. Защитник Защитником, а голодная смерть и того не лучше. Садились огороды, заготавливались грибы и пряные травы, которым пришла пора. Починялись плетни и домашняя утварь. Да и, вообще, приметили: ежели попусту не болтаться, то и меньше шансов напороться на неприятности. Загодя шли приготовления к летней ярмарке, что через седмицу после праздника Киаланы. Готовились, да перешёптывались – пустит ли тин Хорвейг? А то, может, и зря все. Ярмарка проводилась в ближайшем городке, коим был Птичий Терем, что на реке Кривице – притоке Широкой, прозванном так за извилистость и непостоянство.

Кира от других не отставала. Дома в клетях хранились припасенные вязки звериных шкурок, с набитых за зиму лисиц, соболей, белок и даже – голубой куницы. Авось удастся удачно сторговаться. Сбыть все разом городскому купцу, и пускай потом продаёт втридорога. Ей то что? Главное, будет время побродить, да на диковинки поглазеть. Она на ярмарке ранее не бывала, да и вообще в городе. А дома ей деньги особо ни к чему. Даром что мать все о приданом талдычит.

«Ещё тех же соболей набью, если понадобится».

Оставив лохматого Тумана у избушки на охотничьей заимке, где теперь в небольшом загоне обитала Полночь, Кира направилась домой пешком. Волков она не опасалась – умный пёс убережёт лошадку и от этой, и от иной напасти. Да сейчас зверью не до того – ещё весна в крови играет.

Солнце пригревало сегодня так жарко, как после зимы еще ни разу. Вот и Матрёна вещала, что настала лету пора – все сбылось. Девчонки, скинув опостылевшие телогрейки, нацепили новые, справленные за зиму, сарафаны, с любовью вышитые цветами, да обережными узорами. Украшались теперь с некоторой опаской – не приведи Киалана лишний раз попасться на глаза Паситиным прихвостням. Ну да где удержать молодёжь, радующуюся жизни?