Виктор Мазин - Машина влияния

Эрнста Каппа принято считать пионером философии техники. В 1877 году в книге «Основы философии техники» он сформулировал принципиальную мысль своей теории: техника— проекция человеческих органов (Organprojektion). Например, железная дорога – это проекция системы кровообращения, а телеграф – нервной системы. Само слово проекция, конечно, привлекает психоаналитическое внимание, к тому же если учесть, что Капп утверждает ее бессознательный характер. Однако не будем забывать: значение слова, как говорил Витгенштейн, – его употребление. Иначе говоря, проекция проекции и бессознательное бессознательному рознь. Слово бессознательное было весьма широко распространено в немецкой культуре XVIII–XIX веков. Им пользовались и Фихте, и Шеллинг, и Эдуард фон Гартман, автор книги «Философия бессознательного» (1869), и многие другие. Понятие проекция Капп в первую очередь заимствует из картографии, где оно означает отображение поверхности земли на плоскости.

Орудия для Каппа – антропоморфная техника, и их форма исходит из формы того или иного органа. Проекция органа подразумевает, что условием возникновения механизмов является органический прообраз (organisches Vorbild) [44] Kapp E. Grundlinien einer Philosophie der Technik. Hamburg: Felix Meiner Verlag, 2015. S. 3. . Множество примеров связано с самым орудийным, весьма сложным и принципиально человеческим органом – рукой. Чаша – проекция горсти руки, крючок – согнутого пальца. Различные положения руки распознаются в копье, мече, весле, совке, граблях, плуге, лопате [45] Традиция рассмотрения человеческой руки в качестве особенного человеческого органа идет, по меньшей мере, от Аристотеля, утверждающего в сочинении «О душе», что «душа есть как бы рука», что «рука есть орудие орудий», к Канту и Гегелю. Эрнст Капп продолжает эту традицию. См.: Maye H., Scholz L. Einleitung der Herausgeber // Kapp E. Grundlinien einer Philosophie der Technik. S. XXI–XXII. .

Техника является связующим звеном между человеческим телом и миром вне его. Здесь, конечно, вновь на ум приходит Фрейд с его мыслью о происхождении внешнего в результате дифференциации внутреннего. Человек Каппа, можно сказать, выворачивает себя наизнанку, создает внешнее по лекалам внутреннего. Техника оказывается материальным воплощением психики. Однако наше дело, как известно, заключается не в обнаружении сходств и подобий, а в различиях. И речь у Каппа, как у последователя Гегеля, идет в первую очередь о диалектике природы и культуры. Причем, в отличие от Гегеля, Капп стоит на материалистических позициях: место Абсолюта, отведенное Гегелем Духу, у Каппа занимает Техника.

Необычайно интересна еще одна мысль Эрнста Каппа: созданный человеком искусственный объект становится объектом самопознания и самосознания. Здесь мы тоже отмечаем, как Капп следует за Гегелем, но, что принципиально важно, самосознание у него осуществляется через технический объект. При этом новая техника, например телеграф как проекция нервной системы, не просто меняет систему коммуникации, но устанавливает новую эпистемологическую схему, позволяющую по-новому понимать саму нервную систему. Причем самосознание носит бессознательный характер. В общем, с некоторой долей иронии можно сказать: если Фрейд изобрел психоанализ, то Капп – техноанализ. Парадокс: механическое – образец осмысления органического.

Здесь можно вспомнить Норберта Винера, который в своей книге «Кибернетика» пишет, что создание машин, подражающих человеку, всегда выражалось на языке существовавшей в то или иное время техники. XVIII век породил множество автоматов. Для Лейбница образцом автомата выступает часовой механизм. Машина XIX века – тепловой двигатель, сжигающий горючее подобно тому, как сжигают мышцы человека гликоген. Автомат середины XX века открывает двери при помощи фотоэлементов или направляет ракеты туда, где луч радиолокатора обнаружил самолет.

Понятно, что протез – не проекция. Протез восполняет. Проекция отбрасывает внутреннее вовне. И действительно, если исходным положением теории протезов Фрейда является нехватка органического – то, что он называет органической беспомощностью, то для Каппа, следующего за Гегелем, ни о какой нехватке речь не идет. Человек для него – идеальное животное ( Idealtier ), вершина развития органической материи на Земле. Не только исходные позиции Фрейда и Каппа разные, но, разумеется, и следствия. Для Фрейда стык органического и технического неизбежно оказывается незаживающей раной. Капп же мыслит это пересечение не как разрыв, не как то, что «не срастается», но как связь, соединение природного и культурного. Здесь стоит обратить внимание в слове Organprojektion на его первую часть, на о́рган. Слово это двусмысленно, и этой двусмысленностью Капп как знаток античной филологии активно пользуется. В древнегреческом языке орган означает и привычный для русскоязычного уха орган тела, чувств, но также и, возможно, даже в первую очередь – это еще и орудие, инструмент. Когда Капп говорит о проекции органов, сам орган служит «переходом от органического к механическому» [46] Maye H., Scholz L. Einleitung der Herausgeber // Kapp E. Grundlinien einer Philosophie der Technik. S. xxiii. . А теперь вернемся от проекций органов Каппа к протезам Фрейда. Обратим внимание на некоторые особенности теории протезов вместе с Бернаром Стиглером.

Во-первых, Бернар Стиглер рассматривает рождение техники не только как момент возникновения человека и его культуры, памяти, но и времени. Рождение истории, времени совпадает с изобретением оружия, связанного с отцеубийством.

Первой техникой Стиглер вслед за Фрейдом называет орудие или оружие, с помощью которого было совершено убийство праотца. Этот акт производит время и то, что ему предшествовало, – безвременье. В «Тотеме и табу» Фрейд ставит «вопрос о том, существовало ли человечество до смерти отца, т. е. также до техники; и еще: не является ли убийство отца событием техники как таковой, техники как оружия?» [47] Стиглер Б. Оружие (мертвого) Отца, или Наследие и наследование у Фрейда // Кабинет: Картины Мира II. CПб., 2001. С. 30.

Этот вопрос уже содержит в себе предположение в качестве ответа: никакого человека как говорящего существа до техники не существовало, и рождается это существо вместе с техникой. Убийство праотца является техническим событием. Техника буквально учреждает событие, совместное бытие. Убив праотца, человек— как оказалось впоследствии – нарушил Закон и тем же самым жестом его учредил. Через отрицание производится утверждение; в самом же Законе обнаруживается расщепление.