Жан-Батист де Панафье - Сапиенс для пляжа: изучаем происхождение человека

Тем не менее нет никаких оснований думать, что мы достигли конечной вершины нашей эволюции и больше не изменимся. Население земного шара составляет 7 миллиардов человек, и наше разнообразие стало куда как шире, чем в эпоху палеолита. При этом мутации накапливаются в нашем геноме, а естественный отбор действует значительно менее жестко, чем в доисторические времена. Детская смертность снизилась существенно, медикаменты помогают нам победить опасные инфекции, медицина позволяет иметь детей парам, которые без искусственного оплодотворения остались бы бесплодными. Каковы перспективы эволюции в подобных обстоятельствах?

Некоторые качества все еще подвержены естественному отбору. В случае возникновения эпидемии, вызванной бактерией или вирусом, оказывается, что некоторые люди имеют естественный иммунитет, а другие умирают. Отбор действует в подобной ситуации самым жестоким образом, удаляя из сообщества более слабых. После эпидемии процент людей, обладающих устойчивым иммунитетом, возрастает натуральным образом. И все население, таким образом, в среднем становится более защищенным от инфекции.

Именно это происходит сегодня с ВИЧ-инфекцией, вызванной вирусом, ответственным за заболевание СПИДом. В атаке вируса на лимфоциты играет важную роль ген CCR5. Мутировавший вариант этого гена, CCR5-Δ3.2, блокирует действие вируса. В Европе и Западной Азии этой мутацией обладают 10 % населения. Генетики полагают, что это стало результатом более раннего естественного отбора, поскольку эта мутация обеспечивает также защиту от других серьезных инфекций, возможно оспы. В Африке подобная мутация встречается заметно реже, но в настоящее время активно распространяется среди народностей, наиболее затронутых новой смертельной напастью.

И еще пример — возможно, сегодня в мире существуют люди, которые менее других чувствительны к синтетическим веществам, вызывающим рост бесплодия в развитых странах (например, разрушающим эндокринную систему). Устойчивость к этим веществам может стать результатом позитивного отбора, делающего людей более плодовитыми. Однако для достижения видимых результатов необходимо достаточно длительное воздействие, поэтому, конечно, хотелось бы, чтобы мы не подвергались подобным экспериментам.

Эволюционные процессы подобного типа могут сопровождаться вполне ощутимыми результатами, но для этого необходимы века. Для изменений в анатомии придется подождать еще дольше, тысячи лет, то есть их увидят люди, которые будут жить в окружающей среде, которую представить себе попросту невозможно.

А уж процесс образования новых видов требует вообще миллионов лет, и если дать волю воображению, то можно представить себе самые немыслимые трансформации Homo sapiens, ограниченные только нашей природой и законами биологии. Но это уже дело фантастов, для которых нет ничего невозможного…

В XIX веке появилась претендовавшая на научность дисциплина «евгеника», которая ставила целью создание возможности контроля рождаемости. Она ушла недалеко от расизма и была полностью скомпрометирована нацистами в XX веке, поскольку с ее помощью они пытались обосновать политику дискриминации и уничтожения людей. Свой отвратительный вклад внесли и кампании по стерилизации (проводились вплоть до 1970-х годов в Швеции и США).

Развитие технологий искусственного оплодотворения и секвенирования ДНК вновь возродили идеи евгеники, под маской медицины. Никто не осмелится возражать, когда речь идет о риске имплантировать женщине эмбрион — носитель какого-нибудь серьезного генетического заболевания, однако эта же технология предварительной диагностики теоретически может быть применена и для выбора родителями желательных генных характеристик для будущего ребенка. Проекты массового секвенирования человеческого генома в качестве побочного эффекта могут иметь последствия не только в виде якобы отсечения вредных мутаций, но и попыток выбора формы тела, цвета кожи, интеллекта и свойств характера.

Эти проекты, с одной стороны, иллюзорны, а с другой — опасны. Иллюзорны, поскольку далеко не только гены определяют то, кем мы становимся, но и в значительной степени семейная обстановка и социальная среда, не менее важные для формирования индивидуальности. Иллюзорны еще и потому, что «работа» конкретного гена зависит от условий жизни человека. А опасны, поскольку возможность подобного «выбора» приводит к социальной напряженности. Техническая возможность выбора пола зародыша уже привела к чудовищному перекосу в количестве младенцев мужского пола в Китае. Любые действия, которые мы совершаем с эмбрионами, имеют далеко отложенные последствия, приводящие к искажению наследственности человека, который будет «отобранным» или «модифицированным». В настоящее время любые попытки вмешательства в формирование зародыша человека запрещены законом в большинстве стран, однако финансовое и политическое давление никуда не исчезает и может однажды сломать этические и нравственные барьеры.

Другая идеологическая теория, трансгуманизм, рвется преодолеть границы биологии человека с помощью объединения таких дисциплин, как биосинтез, неврология, нанотехнологии и информатика. Речь идет не только о восстановлении организма после заболеваний, но и об «усилении» физических и умственных способностей. В противовес евгенике, которая стремится изменить человеческую природу в целом, трансгуманизм своей целью ставит индивидуальность. При этом некоторые трансгуманисты рвутся нарушить законы формирования вида, стремясь продлить жизнь одной особи до бесконечности.

В недавней истории человечества все эти порывы перенаправить человеческую эволюцию, создать «нового человека» приводили к геноциду и массовому убийству тех, кто не вписывался в картину «нового мира». Эти мечты (а скорее кошмары…) не имеют никакого отношения к поиску решений реальных проблем, которые встают перед человеком: сверхэксплуатации ресурсов планеты, перенаселенности, эпидемий, бедности и тому подобного. Если мы хотим изменить самих себя как вид в лучшую сторону, то прежде всего нам следует изменить наше собственное отношение к миру и признать, что все мы, столь разные, являемся людьми, биологическим видом «человек».

Адаптация:постепенное изменение того или иного вида в ходе эволюции в зависимости от изменений окружающей его среды.

Аллели:разные варианты одного и того же гена, присутствующего в клетках одного и того же биологического вида, отличающиеся конкретной последовательностью составных элементов. Разные аллели отличаются степенью активности; могут быть вовсе дезактивированы.