Станислав Дробышевский - Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой

Отравление избытком селена — один из дополнительных факторов мел-палеогенового вымирания. Может показаться парадоксальным, но именно дефицит селена в морской воде из-за снижения эрозии суши назывался в виде причин вымираний в конце ордовика, девона и триаса, ведь некоторое количество этого элемента принципиально важно для жизни — диалектику никто не отменял.

А ведь есть ещё и версии падения кометы, взрыва сверхновой звезды и близкого гамма-всплеска…

Конечно, во всех изложенных сценариях не всё так гладко. Для начала есть сомнения, метеоритный ли вообще юкатанский кратер? Может, это жерло вполне земного супервулкана? А зима была вулканическая, а не астероидная? Версия, хотя имеющая сторонников среди вулканологов, конечно, не очень популярная и менее обоснованная, так что сойдёт скорее за придирку. Некоторые исследователи проявляют скепсис и относительно метеоритной природы кратера Шива, и, в ещё большей степени, кратера Сильверпит.

Существуют сомнения и в синхронности иридиевого слоя, тектитов и кратера Чиксулуб. По некоторым данным, падение астероида случилось за сто тридцать или даже триста тысяч лет до вымирания — многовато для такого масштабного события. Исследование биомаркеров из центра кратера показало, что какая-то жизнь там восстановилась уже через несколько лет после катастрофы, кто-то копался и уже рыл норки в грунте; подобные ходы и остатки фораминифер не раз отмечались в «слое цунами» — что ж это за планетарная катастрофа такая, если в самом аду спокойно ползают всякие червяки? Даже пресловутый иридиевый слой мог быть образован не падением чиксулубского астероида, а деканскими вулканами.

Есть и большие сомнения, должно ли вообще падение астероида, даже столь масштабного, вызвать апокалипсис? На планету и до, и после рушились вполне сопоставимые каменюки, но они не оставляли на биосфере таких ужасающих шрамов. Например, в конце эоцена планету бомбардировала целая эскадра метеоритов-камикадзе, о чем свидетельствуют стокилометровый кратер Попигай в Якутии, восьмидесятипятикилометровый Чесапик Бэй и двадцатидвухкилометровый Томс Каньон на востоке США, пятидесятикилометровый Маунт-Ашмор в Тиморском море. И как-то пережили, никто особо и не заметил (на самом деле, некоторое вымирание было, но далеко не такое масштабное, как в конце мезозоя). Список, на самом деле, гораздо длиннее. Конечно, часть из известных кратеров могут быть не астероидными, а часть вполне можно привязать к сменам эпох, но привязки эти выглядят далеко не так впечатляюще.

С извержениями тоже не всё абсолютно логично. На протяжении только одного мела случилось не меньше шести мощнейших извержений, из которых мадагаскарское 86–90 млн л. н. было вполне сопоставимо с деканским, но ни одно из них не привело, однако, к вымиранию. Да и деканское суперизвержение началось за полмиллиона лет до вымирания, причём всё это время прямо по периметру трапповой области благополучно жили динозавры.

Да и вообще, колебания видового разнообразия случались несколько раз за мезозой, а последнее вымирание явно происходило не одномоментно, а длилось от десятка до сотни тысяч лет, а то и сильно больше, до десяти миллионов лет. Скажем, в Мексике основное сокращение динозавровых фаун произошло ещё в кампане сразу после осушения климата. В США в кампанских отложениях динозавры были примерно вдвое разнообразнее, чем в маастрихте. Примерно та же картина и с аммонитами в морях. Кроме того, примерно половина видов вполне успешно преодолела границу эр без особых изменений, причём некоторые роды и виды успешно пережили катастрофы в непосредственной близости и от Чиксулуба в Северной Америке, и от деканских траппов в Индии. Например, среди крокодилов формации Хелл Крик остались живы четыре вида из пяти (правда, это ещё зависит от того, как считать виды, но это дело систематиков, соотношение принципиально не меняется). Даже планктонные организмы под и над слоем с чиксулубскими тектитами выглядят подозрительно одинаково. Выходит, все вышеописанные ужасы могли способствовать вымиранию, но не были его главной причиной.

Маленькая тонкость

Одна из странных на первый взгляд проблем — определение границы мезозоя и кайнозоя. Логично, что, как и для подавляющего большинства стратиграфических границ, она должна бы проводиться в основном по морским планктонным организмам. В целом так и происходит, только есть незадача: разные специалисты, ориентируясь на свои критерии, в одной и той же колонке рисуют границу на несколько разных уровнях! Это с очевидностью показывает, что сверхчёткой границы нет и по определению не было. Время шло с той же скоростью, виды менялись не синхронно, так что степень условности неизбежна.

На практике за границу принимается исчезновение аммонитов, это удобно, но, очевидно, тоже является общепринятым допущением, тем более что аммониты вообще не обязаны были жить везде, сохраняться в каждом слое и вымирать во всех морях строго одновременно.

Не годится и принятие за искомую границу иридиевого слоя, ведь, во‐первых, он сохранился далеко не во всех разрезах, а во‐вторых, не совпадает с биостратиграфическими границами. Как обычно, идеальным решением было бы абсолютное датирование всего и вся, но это пока трудно технически.

И тут на первый план выдвигаются экологические взаимосвязи: понижение уровня океана, похолодание вкупе с увлажнением, появление цветковых и широчайшее распространение мелколиственных деревьев.

Берёзки и осинки — это прекрасно, с ними так и хочется обниматься и вокруг них так и тянет водить хороводы, но питаться ими способны далеко не все. Когда предки нынешних мелколистных деревьев заняли экологические ниши растений, на которых привыкли пастись динозавры, огромным ящерам просто перестало хватать пищи. Конечно, это была не главная причина вымирания, но для разгона она тоже неплоха.

Корни цветковых растений, особенно трав, сформировали плотный дёрн, отчего снизился размыв почв и уменьшилось поступление азота, фосфора и прочих веществ в океан. Без привычного количества ценных элементов фитопланктон загрустил и завял, а за ним по цепочке стали исчезать зоопланктон, моллюски, рыбы и морские ящеры. Кроме прочего, планктонные водоросли кокколитофориды и динофлагелляты для увеличения плавучести синтезировали диметилсульфониопропионат, который бактериями разлагался до диметилсульфида, который рано или поздно уходил в воздух и окислялся до солей и кислот, которые, в свою очередь, становились отличной затравкой для капелек воды. В итоге образовывались облака, альбедо — степень отражения — увеличивалось, солнечные лучи не достигали земли и воды, температура поверхности падала. Углекислый газ из атмосферы растворялся в воде, откуда его забирали на свои нужды те же кокколитофориды и прочие водоросли. Некоторые из них строили из углерода известковые раковинки, другие просто своё тело; раковинки и тела падали на дно, осаждались в виде карбонатов и превращались в нефть и газ. Содержание углекислого газа в атмосфере понижалось миллионы лет, уменьшив парниковый эффект и приведя к падению температуры. В какой-то момент количество перешло в качество и накопившиеся изменения привели к вымиранию.