Борис Жуков - Дарвинизм в XXI веке

В дальнейшем события развиваются быстрее. Уже около 1,9 млн лет назад всё там же, в Восточной Африке, появляются потомки хабилисов — так называемые архантропы, или эректусы. У ученых нет единого мнения о том, сколько биологических видов кроется за этим термином. Одни объединяют всех архантропов в один вид Homo erectus — широко распространенный и весьма изменчивый. Другие выделяют ранние африканские находки в отдельный вид Homo ergaster . Третьи считают необходимым придать видовой статус европейским эректусам — Homo antecessor и Homo heidelbergensis (впрочем, для этого надо сначала решить, считать ли их разными видами или одним). Собственные латинские названия имеют и некоторые другие представители этой группы ископаемых гоминид. Но все ученые согласны с тем, что эректусы — сколько бы их там ни было — представляют собой не просто новую форму, но новую ступень «очеловечивания» по сравнению с хабилисами. Они окончательно распрямились (слово erectus и означает «выпрямленный»), научились пользоваться огнем, их размеры были гораздо крупнее, чем у хабилисов, а объем мозга достигал 800–1000 куб. см. И именно эректусы первыми из гоминид вышли за пределы Африки, расселившись от Британских островов до Индонезии. Кстати, индонезийский эректус — это то самое существо, которое широко известно под устаревшим и не вполне корректным именем «питекантроп». Вопреки расхожим выдумкам никто его не «отменил» и не «разоблачил» — наоборот, в той же местности, где в 1891 году Эжен Дюбуа нашел первые фрагменты скелета своего питекантропа, позднее были найдены останки еще нескольких особей того же вида, доказывающие, что эти существа обитали в тех краях постоянно в течение по крайней мере нескольких сотен тысяч лет. Но вот само слово «питекантроп» сегодня антропологи действительно не употребляют: при беспристрастном рассмотрении отличия эректусов (как яванских, так и всех прочих) от современных людей оказались слишком малы, чтобы относить их к разным систематическим родам. Эректусов включили в род Homo , и род Pithecanthropus оказался упразднен [302].

Эректусы и стали непосредственными предками современных людей — Homo sapiens . Долгое время считалось, что между ними была еще промежуточная стадия — неандертальцы. Однако в XXI веке специалисты по геномике окончательно доказали то, что подозревали многие антропологи XX века: неандертальцы — не предки сапиенсов, а параллельная ветвь, «двоюродные братья». В это же время были открыты еще как минимум два вида «поздних Homo », существовавших одновременно с H. sapiens — H. floresiensis с индонезийского острова Флорес (получивший за свой малый рост прозвище «хоббит») и не имеющий пока официального латинского названия алтайский «человек из Денисовой пещеры» — денисовец. Видимо, оба они — тоже потомки каких-то эректусов, но их точное место на фамильном древе гоминид еще предстоит выяснить. Наконец, совсем уже недавно, в апреле 2019 года, команда палеоантропологов, много лет ведшая раскопки на филиппинском острове Лусон, возвестила о существовании еще одного вида древних людей — Homo luzonensis . Найденные ими останки имеют возраст 50–67 тысяч лет, но на острове найдены также каменные орудия, возраст самых старых из которых оценивается в 700 тысяч лет. Пока что положение H. luzonensis на родословном древе гоминид и даже обоснованность выделения их в самостоятельный вид совершенно неясны, но предполагается, что они, как и флоресские «хоббиты», — потомки яванских эректусов, как-то попавших на Филиппины и прошедших там собственную эволюцию.

Что же касается нашего собственного вида, то он, согласно наиболее принятой версии, сформировался около 200 тысяч лет назад опять-таки в восточной Африке. С тех пор он несколько раз пытался расселиться за ее пределы — через Суэцкий перешеек либо через Баб-эль-Мандебский пролив (который, как и многие другие проливы, в плейстоценовые времена был намного ýже, чем сейчас — огромная масса воды была сосредоточена в материковых ледниках, и уровень Мирового океана был на десятки метров ниже современного). Некоторые из этих попыток, видимо, кончались неудачно — популяции сапиенсов-переселенцев через некоторое время угасали. Но около 50 тысяч лет назад одна из волн экспансии сапиенсов, пройдя вдоль берегов Индийского океана, добралась до Австралии. А вскоре еще одна волна прорвалась на Ближний Восток и далее — в Европу. В дальнейшем ее потомки вытеснили коренных обитателей этих мест — неандертальцев, а затем заселили и весь остальной мир.

Когда мы переходим от самих изменений к их возможным причинам, эволюция человека представляется сплошным скопищем загадок. Почему наши предки, расставшись с деревьями, немедленно встали на две ноги? Почему у них спустя несколько миллионов лет вдруг начал быстро увеличиваться мозг? Почему древнейшие из известных орудий по крайней мере на 200 тысяч лет старше самых древних останков их предполагаемых создателей — Homo habilis ? Почему часто оказывается, что самые подходящие «кандидаты в предки» того или иного вида жили не там и/или не тогда, где и когда впервые появился этот вид? На каждый из этих вопросов в современной антропологической литературе можно найти по несколько предположительных ответов — но, как нетрудно догадаться, это означает, что среди них нет ни одного не только неопровержимо доказанного, но хотя бы общепринятого и выглядящего более вероятным, нежели прочие.

Понятно, что журналист-популяризатор не может быть судьей в этих спорах. Поэтому я оставляю их специалистам и будущему, ограничившись более подробным обсуждением лишь одного вопроса — столь же загадочного, но почему-то привлекающего к себе гораздо меньше внимания: почему виды рода Homo так плохо уживались друг с другом на одной территории?

В самом деле, если посмотреть на нашу эволюционную историю уже после отделения наших предков от предков шимпанзе и бонобо, то до появления первых Homo (хабилисов) в Восточной и Южной Африке обитала целая плеяда видов австралопитеков. Вскоре после появления хабилисов все они — именно все, а не только тот вид, который и породил этих новых прямоходящих — исчезают. С появлением эректусов исчезают и сами хабилисы. Эректусы широко расселяются по Старому Свету, дают множество местных форм — то ли видов, то ли подвидов, — от них происходят новые виды гоминид: загадочные денисовцы, миниатюрные «хоббиты», неандертальцы и, наконец, наши собственные предки. Но везде, где они появляются, быстро исчезают местные формы эректусов. А с выходом из Африки представителей Homo sapiens та же участь постигает и всех, в чьи места обитания они приходят — неандертальцев, денисовцев, «хоббитов». Пока, наконец, примерно 18 тысяч лет назад на всей Земле не остается один-единственный вид прямоходящих антропоидов — мы.