Дэвид Райх - Кто мы и как сюда попали [Древняя ДНК и новая наука о человеческом прошлом]

Неандертальцы, которые скрещивались с предками внеафриканских сапиенсов, были близкой родней тех неандертальцев, чью ДНК мы выделили из древних неандертальских костей. Но вот денисовцы, которые скрещивались с предками новогвинейцев, были совсем не близки к сибирским денисовцам. Мы это поняли, когда подсчитали, каково различие (сколько различающихся букв ДНК) между нынешними новогвинейцами и австралийцами, с одной стороны, и сибирскими денисовцами – с другой, и по этой разнице оценили, когда данные линии разошлись от общей предковой популяции. Получилось, что если учитывать весь геном, то время расхождения попадает в интервал между 400 и 280 тысячами лет назад 13 . А это значит, что точка расхождения предков денисовцев и неандертальцев всего лишь в полтора раза дальше от нас, чем расхождение линий денисовцев – той, что привела к сибирским денисовцам, и той, что оставила свою ДНК новогвинейцам.

Если эти линии денисовцев настолько неродственны друг другу, то они, скорее всего, были приспособлены к разным условиям, что может объяснять, как они выживали в столь несходных климатах. Учитывая чрезвычайное генетическое разнообразие денисовцев – ведь их популяции имели гораздо больше времени на дивергенцию, чем нынешние группы людей, – имеет смысл рассматривать их как широкую категорию: одна их ветвь дала предков архаичных людей, смешавшихся с новогвинейцами, а другая преобразовалась в сибирских денисовцев. Скорее всего, были и другие популяции денисовцев, которые нам пока не попадались. Возможно, и неандертальцев следует объединять с обширной группой денисовцев.

Мы никогда не предлагали специального наименования для денисовской ветви, которая гибридизовалась с теми современными людьми, что двигались к островам от побережья Юго-Восточной Азии, но мне по душе называть их австрало-денисовцами. В этом названии подчеркивается их вероятное южное распространение. Антрополог Крис Стрингер предпочитает именовать их сунда-денисовцами по географическому названию шельфа, соединяющего большую часть индонезийских островов с континентальной Юго-Восточной Азией 14 . Но что, если гибридизация происходила не там, а в Юго-Восточной Азии, на территории Китая или Индии? Тогда название Стрингера окажется не совсем верным.

Очень симпатично выглядит идея, что австрало-денисовцы, денисовцы и неандертальцы произошли от популяций Homo erectus, которые первыми расселились за пределами Африки, а современные люди являлись наследниками эректусов, оставшихся в Африке, – но эта идея неверна. Самые древние скелетные остатки эректусов за пределами Африки обнаружены в местонахождении Дманиси в Грузии, и их возраст 1,8 миллиона лет. Кроме них известны еще и находки на острове Ява в Индонезии, почти с теми же датировками. Если бы первая внеафриканская экспансия Homo erectus породила денисовцев и неандертальцев, тогда время расхождения этих групп с современными людьми было бы по меньшей мере таким же древним, как те неафриканские находки, а это слишком большой возраст по сравнению с генетическими оценками. Они дают интервал расхождения 770–550 тысяч лет назад, а совсем не 1,8 миллиона.

Однако у нас есть подходящий по геологическому возрасту кандидат: много моложе внеафриканских мигрантов Homo erectus и где-то рядом с первыми мигрантами Homo sapiens. Его скелет с крупным черепом был найден в 1907 году близ Гейдельберга в Германии и датирован шестью сотнями тысяч лет 15 . Он практически наверняка является представителем вида, предкового для современных людей и неандертальцев 16 , а скорее всего, и для денисовцев. К Homo heidelbergensis часто относят западноевразийские и африканские формы, но не восточноевразийские. Однако генетические данные по австрало-денисовцам показывают, что линия Homo heidelbergensis могла присутствовать в Восточной Евразии, хотя и очень давно. Это одно из важных следствий открытия денисовцев – Восточная Евразия была центральной ареной человеческой эволюции, а вовсе не ее боковым выходом, как думается западной публике.

Итак, у нас на сегодняшний день имеются полногеномные данные по четырем очень разным человеческим популяциям, чьи представители обладали крупным мозгом и жили позже 70 тысяч лет назад. Это популяции современных людей, неандертальцев, сибирских денисовцев и австрало-денисовцев. К ним следует добавить маленьких людей с острова Флорес в Индонезийском архипелаге, так называемых хоббитов; они, вероятно, были потомками ранних эректусов, попавших на остров более 700 тысяч лет назад и оказавшихся в островной изоляции 17 . Пять групп людей, а с ними наверняка еще множество неоткрытых популяций того времени, разделены сотнями тысяч лет эволюции. А это существенно дольше, чем время расхождения наименее родственных сегодняшних популяций, к примеру бушменских охотников-собирателей и любых других. 70 тысяч лет назад мир населяли очень разные формы людей, и мы мало-помалу набираем данные по их геномам, получая возможность заглянуть в те времена, когда человечество было гораздо разнообразнее, чем сегодня.

Какая биологическая польза была современным людям от скрещиваний с денисовцами? Самая высокая доля денисовского наследия, как мы узнали, в нынешних популяциях Новой Гвинеи и Австралии, а также у тех, кому они передали свои гены 18 . Но, накопив еще данных и использовав более чувствительные методы их анализа, мы увидели, что денисовские фрагменты присутствуют даже в азиатских популяциях, хоть и в существенно меньшей пропорции 19 . И именно эта “континентальная” часть помогла понять биологическую роль денисовского наследия.

Количество денисовских фрагментов в геномах восточных азиатов составляет примерно четверть от того, что мы видим у новогвинейцев, – всего это будет около 0,2 % генома восточных азиатов и несколько выше (до 0,3–0,6 %) у некоторых южноазиатов 20 . Мы пока не смогли определить, является ли азиатское и островное денисовское наследие производной одной или разных архаичных популяций. Если совсем разных, то мы можем выявить и другие примеры гибридизации архаичных и современных людей. Но как бы то ни было, денисовская гибридизация оказалась биологически ценной.

Одно из интереснейших открытий последних лет касается мутации в гене, работающем в эритроцитах (красных кровяных клетках). Данная мутация позволяет людям жить в низкокислородных условиях тибетских высокогорий. Расмус Нильсен с коллегами показали, что сегмент ДНК с этой мутацией больше походит на аналогичный сегмент у сибирского денисовца, чем у неандертальца или сегодняшнего африканца 21 . Отсюда следует, что какие-то из денисовских людей, населявших Центральную Азию, могли приобрести адаптацию к высокогорьям, а предки тибетцев унаследовали ее после скрещивания с денисовцами. Судя по археологическим данным, первые жители появились на Тибетском высокогорном плато примерно 11 тысяч лет назад. Поначалу они основывали сезонные поселения и лишь 3,6 тысячи лет назад начали вести оседлый образ жизни с опорой на сельское хозяйство 22 . Очень возможно, что именно после этого времени частота мутации стала увеличиваться, но проверить это можно лишь исследованиями ДНК древних тибетцев.