Дэвид Райх - Кто мы и как сюда попали [Древняя ДНК и новая наука о человеческом прошлом]

У нас пока нет данных по древней ДНК, относящихся к периоду до 14 тысяч лет назад, из Юго-Восточной Европы и с Ближнего Востока. Поэтому мы можем только предположить, как выглядели передвижения народов в то время. После таяния альпийского ледового барьера на всей европейской территории стали доминировать те, кто переждал ледниковое время в южных областях 26 . Возможно, эта же группа людей распространилась на восток до Анатолии, а их потомки достигли Ближнего Востока за 5 тысяч лет до того, как первые фермеры, двигаясь в обратном направлении, принесли свое наследие обратно в Европу.

Западная Евразия – это регион, охватывающий Европу, Ближний Восток и большую часть Центральной Азии, но сегодняшнее население этих обширных территорий генетически очень однообразно. Физическое сходство людей Западной Евразии отмечали еще в XVIII веке, выделив их тогда в группу “европеоидов”, которая противопоставлялась восточноазиатским “монголоидам”, североафриканскому населению (“негроидам”) и “австралоидам”, занимающим территории Австралии и Новой Гвинеи. Но с 2000 года, с введением в обиход информации по полным геномам, стал возможен более содержательный – по сравнению с физическими признаками – путь группировки нынешнего человечества.

На первый взгляд полногеномные данные согласуются с некоторыми из старых категорий. Обычно для оценки генетического сходства делают так: берут квадрат разницы между частотами каждой мутации в двух популяциях, а затем усредняют полученные значения по тысячам независимых мутаций, и получается точное численное выражение различий. Если таким способом измерить разницу между группами западных евразийцев, то она в обычном случае будет в семь раз меньше, чем между любой из них и восточноазиатами. Частоты мутаций всех западных евразийцев, от атлантического фасада Европы до степей Центральной Азии, расположатся на графике [9] Имеется в виду зависимость генетического сходства от географической дистанции между сравниваемыми популяциями. (Прим. перев.) ровной полосой. Следующая сравнительно ровная полоса соответствует Восточной Азии. А между этими полосами – скачок в частотах 27 .

Как же на базе прошлого сформировалась сегодняшняя структура популяций? В 2016 году мы вместе с другими лабораториями, работающими с древней ДНК, выяснили, что этот процесс подстегнуло распространение производителей пищевых продуктов. Начало фермерства связывают с территориями Юго-Восточной Турции и Северной Сирии, где в период 12–11 тысяч лет назад местные охотники-собиратели стали одомашнивать различные виды растений и животных. Это пшеница, ячмень, рожь, горох, коровы, свиньи, овцы, они и по сей день служат основой рациона западных евразийцев. Позже 9 тысяч лет назад фермерство распространилось до территории Западной Греции и приблизительно тогда же двинулось на восток, достигнув долины Инда в теперешнем Пакистане. В Европе фермерские хозяйства вырастали вдоль побережья Средиземного моря до территории Испании, а на север – по берегу Дуная до Германии, добравшись на севере до Скандинавии и на западе до Британских островов (это самые дальние точки, где фермерство экономически оправданно).

До 2016 года трудно было оценить, насколько археологическая летопись связана с переселением людей с Ближнего Востока, потому что в теплом климате – а это и есть климат Ближнего Востока – ускоряется разрушение ДНК, так что отсеквенировать полные геномы никак не удавалось. Но тут как нельзя кстати пришлись два новых метода, которые в корне изменили ситуацию. Один, предложенный Маттиасом Мейером, давал возможность обогащать именно человеческие ДНК, присутствующие в древнем образце 28 . Из-за этого стоимость анализа древней ДНК уменьшилась в тысячу раз, и в работу пошли образцы с низким содержанием ДНК, прежде недоступные для анализа. Затем мы вместе с Мейером отладили этот новый метод для секвенирования сразу большого числа образцов 29 . Второй прорыв в этом направлении был связан с одной из костей скелета, а именно с каменистой костью, входящей в состав внутреннего уха: как выяснилось, ДНК в ней сохраняется гораздо лучше, чем в других костях. В миллиграмме порошка каменистой кости содержится в сто раз больше ДНК, чем в такой же навеске из других костей. Основным источником ДНК в ней, как показал антрополог из Дублина Рон Пинхази, является так называемая улитка – спирально закрученный орган слуха 30 . Так что, взяв образцы каменистой кости, мы смогли прочитать древнюю ДНК из материалов тропического Ближнего Востока.

В совместной с Пинхази работе мы получили ДНК из 44 образцов древнего Ближнего Востока, охватив большую часть территории зарождения фермерства 31 . Результаты показали, что в начале распространения фермерства структура популяции Западной Евразии была не столь однородной, как сегодня. Фермеры западных предгорий Ирана, которые первыми одомашнили коз, генетически происходили от предшествовавших им местных охотников-собирателей. Также унаследовали генетику местных натуфийских охотников-собирателей и первые фермеры территорий Израиля и Иордании. При этом обе группы ранних фермеров сильно отличались друг от друга. Совместно с другой исследовательской группой 32 нам удалось выяснить, что ранние западные фермеры (это территория Плодородного полумесяца, включая Левант и Анатолию) генетически отличались от своих современников на востоке (иранские территории) настолько же сильно, как сегодняшние европейцы и восточноазиаты. Распространение фермерства на Ближнем Востоке двигалось не столько за счет расселения людей, как это происходило в Европе, сколько за счет распространения схожих идей среди генетически несхожих групп.

Работа команды Иосифа Лазаридиса показала, что 10 тысяч лет назад на Ближнем Востоке существовали очень разнородные группировки людей, и эта разнородность есть часть пестрой картины населения на обширной территории Западной Евразии. Анализируя наши данные по Ближнему Востоку, он выяснил, что в те времена Западную Евразию населяли четыре основных популяции: фермеры Плодородного полумесяца, фермеры Ирана, охотники-собиратели Западной Европы и охотники-собиратели Восточной Европы. Эти популяции отличались друг от друга настолько же сильно, как нынешние европейцы от восточноазиатов. Так что если бы какой-то ученый решил выводить сегодняшние расы из предковых форм, то куда бы он дел эти четыре “расы”, существовавшие 10 тысяч лет назад? От них сегодня в чистом виде ничего не осталось.

Освоив революционную технологию хозяйствования на основе одомашненных растений и животных, позволившую прокормить существенно более многочисленную популяцию, чем охота и собирательство, ранние фермеры Ближнего Востока начали выдвигаться со своих мест, смешиваясь с соседями. Так что, вместо того чтобы вытеснять и замещать соседей, приводя их к вымиранию, как это было во время прежних миграционных экспансий охотников-собирателей в Европе, ближневосточные мигранты оставили свой вклад всем последующим популяциям. Фермеры, населявшие территории современной Турции, пришли в Европу. Фермеры с территорий Израиля и Иордании распространились по Восточной Африке, оставив свое наследие нынешнему населению Эфиопии. Фермеры, жившие на территории Ирана, оказались в Индии, а также в степях к северу от Черного и Каспийского морей. Смешиваясь в тех степях с местным населением, пришельцы налаживали новую экономику, основанную на скотоводстве; так сельскохозяйственная революция распространилась в те части мира, где не выживали одомашненные растения. Группы, представляющие разные типы хозяйствования, смешивались друг с другом, а 5 тысяч лет назад этот процесс сильно ускорился благодаря технологическим достижениям бронзового века. И все это привело к тому, что к бронзовому веку высокая генетическая структурированность западноевразийской популяции сгладилась до нынешнего почти гомогенного состояния. Здесь мы видим прекрасный пример, как технологии, в данном случае одомашнивание, привели к выравниванию не только культурному, но и генетическому. Так что в этом смысле индустриальная революция и сегодняшняя информационная революция не уникальны для истории нашего вида.