Александр Соколов - Странная обезьяна [Куда делась шерсть и почему люди разного цвета]

Результаты оказались неожиданными. Во-первых, идея, что рыжеволосость досталась европейцам от неандертальцев, стала выглядеть совсем сомнительно. Одна из сильнейших ассоциаций, найденных в исследовании, — обратная корреляция между неандертальским вариантом, расположенным недалеко от MC1R , и рыжими волосами. Попросту говоря, у рыжих из Биобанка этот неандертальский аллель встречается гораздо реже, чем у остальных.

По результатам анализа Биобанка Великобритании {13}

Снова в поле зрения попал ген BNC2 — мы с ним познакомились на предыдущей странице, где речь шла о насыщенности цвета кожи европейцев. В нем нашлось сразу два распространенных в Британии неандертальских варианта. Первый связан с возрастающей частотой солнечных ожогов у детей и слабым загаром (частота 66 %). А второй (19 %) — внезапно показал связь с более темнойкожей. Анализ выявил еще несколько неандертальских вариантов, влияющих на цвет кожи и волос и так же, как в предыдущем случае, дающих противоположные эффекты: у светловолосых индивидов повышенная частота одного неандертальского аллеля, у брюнетов — другого; еще два неандертальских варианта на 6-й хромосоме коррелируют со светлой кожей. Такой разброс эффектов, которые оказывают разные неандертальские варианты генов на человеческий организм, вынудил ученых сделать вывод: точно определить, какого цвета были кожа и волосы у неандертальцев, пока что затруднительно(тем более что у древних людей те же аллели могли работать не так, как у современного сапиенса). Вероятно, неандертальцы были разными, как мы.

От цвета кожи и волос — к человеческим хронотипам, т. е. характерам суточной активности. Два неандертальских варианта показали связь с типом «сов», т. е. людей, наиболее активных вечером и склонных дремать днем (в других исследованиях было показано, что на хронотипы людей влияют гены ASB1 и EXOC6 ). А еще обнаружилось, что частота неандертальских аллелей ASB1 возрастает с географической широтой.

Почему я упомянул хронотипы? Дело в том, что эти признаки, как и цвет кожи, так или иначе связаны с длительностью светового дня, а та — с расстоянием от экватора. Загар, режим сна и бодрствования, даже настроение зависят от того, сколько солнечного света мы получаем. Неандертальцы, жившие в Евразии сотни тысяч лет, обязаны были приспособиться к местной ненастной погоде лучше, чем мигранты-кроманьонцы, с которыми и поделились своей выносливостью и здоровой бледностью, пишут исследователи.

Заманчиво думать, что неандертальцы заметно повлияли на нашу кожу, волосы и даже склонность дрыхнуть до полудня. Вот ведь сколько их аллелей нашлось. Однако если признак определяется множеством генов, то вклад каждого из них может быть невелик. Авторы поэтому решили проверить, какие аллели сильнее влияют на конкретные признаки человека — неандертальские или родные, сапиентные? Для большинства признаков, включая цвет кожи и волос, получилось 50 на 50: неандертальский вклад примерно равен влиянию наследия наших африканских предков {14} .

Честно говоря, пару лет назад после прочтения этой и других статей у меня наступил своего рода «отходняк». Только что я запоем читал книгу Сванте Пэабо «Неандерталец. В поисках исчезнувших геномов» об успехах на ниве палеогенетики. И вот начавший обретать плоть образ неандертальца — рыжеволосого, светлокожего — вновь потускнел. Эх, подумал я тогда. Кости все-таки остаются более твердой — во всех отношениях — основой для реконструкций. Ну а если костей практически нет?

Не сошелся свет клином на неандертальце. С 2010 года на антропологической арене появился новый ископаемый евразиец — денисовский человек. Описанный по ДНК из крошечной фаланги мизинца, денисовец долгое время оставался существом-«призраком»: ДНК есть, а как выглядел — непонятно. Конечно, к фаланге вскоре добавились три крупных зуба, маленький фрагмент черепа — но полный пазл из этого скудного набора не сложишь. Зато, имея в наличии качественно прочтенный геном, можно сразу кое-что сказать о денисовской «масти». С фалангой из Денисовой пещеры палеогенетикам очень повезло. Обычно в подобных находках доля сохранившейся древней ДНК по отношению к современным загрязнениям не превышает 1–5 %. В фаланге же родной ДНК оказалось 70 %! Однако не все так радужно, потому что сам фрагмент кости очень маленький. Тем не менее к 2012 году специалистам удалось получить покрытие 30Х — т. е. каждый нуклеотид денисовского генома был прочтен не менее 30 раз. Это позволило определить размер денисовской популяции (небольшой), примерно датировать находку: вероятно, денисовская девочка жила 74 000–82 000 лет назад. И наконец, оценить денисовские цвета. Исследователи прошлись по списку снипов, связанных с пигментацией кожи, волос и глаз: какие генетические буквы у денисовца в этих позициях?

Расклад таков.

В пользу светлой кожи — 2 снипа, в пользу темной — 13. Итог: темная кожа.

За каштановые волосы 11 снипов, за некаштановые — 1. Итог: каштановые волосы.

За карие глаза — 21 снип, за некарие — 8. Итог: карие глаза.

Темнокожая, кареглазая, темноволосая. Без веснушек {15} .

Так из тьмы неизвестности выступил смуглый обитатель восточной части Евразии, до последнего момента известный только благодаря находкам из Денисовой пещеры.

Лишь совсем недавно, весной 2019 года, набор денисовских останков пополнился половинкой нижней челюсти, найденной в тибетской пещере Байшия на высоте 3280 м над уровнем моря! Кстати, эта находка знаменательная по двум причинам.

Во-первых, еще несколько лет назад у тибетцев обнаружили денисовский аллель гена EPAS1 [87], что, по мнению специалистов, являлось частью адаптации к жизни в высокогорье, в условиях недостатка кислорода. Денисову пещеру высокогорной не назовешь, а от Алтая до Тибета под 3000 км. После находки в Байшие картина стала более логичной: возможно, денисовцев правильнее называть тибетцами, и в Алтай они пришли, спустившись с южных гор?

Во-вторых, открытие стало возможно благодаря новым технологиям, ведь челюсть нашел еще в 1980 году тибетский монах, и мало кто тогда обратил на нее внимание. Теперь, спустя 30 лет ее вытащили на свет божий и датировали уран-ториевым методом. Внезапно возраст оказался крайне древним — не менее 160 000 лет. Специалисты попытались выделить из находки ДНК, но безуспешно. Зато плодотворным оказался протеомный [88]анализ, исследование аминокислотного состава следов белков — коллагенов, сохранившихся в дентине челюсти. Их можно сравнивать с коллагеном современных и древних гоминин (от древних у нас нет белка, но есть ДНК, дающая информацию об аминокислотном составе). И вот — сенсация! — протеом челюсти оказался очень похожим на денисовский {16} . Увы, цвет кожи по протеому определить невозможно.