Тим Беркхед - Самая совершенная вещь на свете [Внутри и снаружи птичьего яйца]

На голых и ровных карнизах скал, шириной зачастую не более шести дюймов [15 см], лежат яйца кайр. Некоторые были помещены параллельно направлению карниза, другие близко к этому, а третьи – беспорядочно направлены на море своими тупыми и острыми концами. Они не были закреплены на скале ни каким-либо клейким веществом, ни каким-либо чужеродным телом: они лежат открыто и не прикрепленные, словно на ладони вашей вытянутой руки {78} 78 Blackburn , 1987; Waterton , 1835; 1871. .

Уотертон явно знал про россказни о яйцах, приклеенных к скале, которые наболтали Гарвею, и развеял их своими непосредственными непредвзятыми наблюдениями. Он знал, что никакого трюка с равновесием не существует. Мало кто из авторов вновь допустил бы какую-то из этих прежних ошибок. В своем комментарии Уотертон упоминает и о том, насколько высока изменчивость яиц кайры: «…они разнятся по размеру, форме и цвету так, что в это трудно поверить. Одни большие, другие маленькие; одни чрезвычайно острые с одного конца, а другие – почти округлые» {79} 79 Waterton , 1835; 1871. .

В начале 1800-х гг. интерес к сбору коллекций яиц постепенно усиливался, и одной из первых книг, где яйца птиц были точно изображены в цвете, стала работа Уильяма Хьюитсона. Будучи увлеченным коллекционером бабочек и птичьих яиц, он пишет следующее:

Если бы яйца кайр были подобны формой таковым у большинства птиц, ничто не могло бы спасти их. Форма, которая присуща лишь им одним среди яиц морских птиц, является их единственной защитой. Она придает им большую устойчивость, когда яйцо неподвижно, а там, где достаточно места, чтобы катиться, больший конец движется вокруг меньшего по кругу, сохраняя яйцо в первоначальном положении; если поместить его в центре стола и привести в движение, оно не укатится далеко.

Просто перечитайте: «больший конец движется вокруг меньшего по кругу, сохраняя яйцо в первоначальном положении». Эта идея привлекательна: легкий толчок – и яйцо вращается вокруг своей продольной оси. Это как раз то, что сделал телеведущий, о котором я упомянул в предисловии. Подозреваю, что он, как и Хьюитсон в свое время, убедился в этом, используя выдутую, пустую яичную скорлупу {80} 80 Hewitson , 1831. .

Идею Хьюитсона повторил, но без подтверждения, великий популяризатор орнитологии XIX в. – преподобный Фрэнсис Орпен Моррис. В 1850-е гг. цветная печать только-только стала коммерчески оправданной, и Моррис, работая с печатником Бенджамином Фосеттом и иллюстратором Александром Лидоном, выпустил серию привлекательных и очень популярных книг по естествознанию. Однако его знание птиц и других аспектов естествознания было ограниченным, и позже его называли «автором одаренным, обладающим большей энергией, чем пошло бы ему на пользу, и угрожающе легкомысленным». В «Истории британских птиц» (History of British Birds) Моррис пишет: «Форма яйца [кайры], которое сильно сужается, предотвращает его от скатывания в море, поскольку, перемещаемое ветром или другими обстоятельствами, оно лишь катится по своему собственному кругу, не меняя изначального положения» {81} 81 Morris , 1856; Allen , 2010. . Это выглядит подозрительно похожим на слова Хьюитсона.

Вскоре после того, как в 1856 г. была издана книга Морриса, один из самых проницательных орнитологов XIX в. Уильям Макгилливрей (1852) сказал о кайре следующее: «Очень маленькой неровности достаточно, чтобы придать яйцу устойчивость, и далее качению препятствует его грушевидная форма, которая, однако, не обладает всем тем влиянием, которое обычно предполагается» {82} 82 MacGillivray , 1852. . Весьма показательно, что Макгилливрей ничего не рассказывает нам ни о том, что именно «обычно предполагается», ни о своих противоположных взглядах… но я подозреваю, что он пересказывает слова Хьюитсона о «вращении на месте», столь легко списанные Моррисом.

Представление, согласно которому остроконечная форма яиц кайры едва ли предотвращает их скатывание с карнизов, укрепилось благодаря комментарию орнитолога Викторианской эпохи Генри Дрессера: «Мысль о том, что птицы скорее умышленно уничтожат собственные яйца, чем бросят их, отдав в руки охотника на птиц, все еще распространена на Шетландских островах» {83} 83 Dresser , 1871–1881. Vol. 8: 753. .

На протяжении всего XIX и значительной части XX в. колонии кайр безжалостно разграблялись ради их яиц. Огромные колонии в арктической Северной Америке и России, вероятно, веками подвергались набегам местных жителей, но когда эти места стали доступны исследователям с юга, заготовка яиц и взрослых птиц достигла новых, и зачастую губительных масштабов. С середины XIX в. десятки тысяч яиц ежегодно собирали в колониях в Мурманске и на Новой Земле в Русской Арктике всеми, кому случалось проплывать мимо. К началу XX в. промысел не контролировался; сотни тысяч яиц изымали главным образом для изготовления мыла, а десятки тысяч взрослых птиц убивали для употребления в пищу людьми.

После революции 1917 г. и образования Советского Союза большевики запретили коммерческую эксплуатацию арктических колоний морских птиц всем, оставив это право только государственным учреждениям. Но вдобавок к этому в СССР начали изучать колонии морских птиц Советского Союза {84} 84 C. М. Успенский ( Uspenski , 1958: 126) писал об использовании яиц для изготовления мыла: желтки были источником жира. . В результате этого необычайно дальновидного хода целая плеяда биологов, работавших в условиях, которые наверняка были весьма суровыми, накопила огромное количество информации, касающейся биологии арктических морских птиц. Их цель состояла в установлении «экологических характеристик каждого вида», чтобы «охранять и эксплуатировать запасы» птиц. Иными словами, задача состояла в том, чтобы в конечном итоге увеличить объемы промысла яиц и взрослых морских птиц {85} 85 Belopol’skii , 1961: 6. .

Среди этих биологов одним из самых талантливых был Лев Белопольский, который в двадцать с небольшим лет был отобран для участия в грандиозной арктической экспедиции, которая должна была следовать на пароходе «Челюскин» из Мурманска на северо-западе Советского Союза во Владивосток на Тихом океане {86} 86 Годы жизни Белопольского: 1907–1990. . Судно отправилось в путь в августе 1933 г., но к сентябрю попало в ледовый плен в Беринговом проливе, где в итоге затонуло 13 февраля 1934 г. Белопольский и почти все члены команды из более чем ста человек, кроме одного, сумели высадиться на лед, где организовали временный лагерь. Они построили взлетную полосу и восстанавливали ее не менее тринадцати раз, прежде чем наконец были спасены в апреле советской военной авиацией. По возвращении в цивилизацию начальник экспедиции, пилоты-спасатели и некоторые члены команды, в том числе Белопольский, были встречены как герои. Они были представлены к самым высоким наградам Советского Союза, что сопровождалось предоставлением множества привилегий, которые в случае с Белопольским включали назначение его главой заповедника «Семь островов» (места гнездования морских птиц) в Баренцевом море. Учреждение этого арктического заповедника живой природы совпало с началом рыбного промысла в открытом море, и важной целью работы Белопольского было накопление информации о биологии морских птиц для повышения успешности торгового рыболовства {87} 87 https://en.wikipedia.org/wiki/Chukchi_Sea .