Алан Джасанов - Мозг: прошлое и будущее [Что делает нас теми, кто мы есть]

Уотсон полагал, что подобные отношения стимула-реакции объясняют большинство видов поведения даже у людей и что при помощи обусловливания можно научить занятиям любой сложности. Согласно этой точке зрения окружение играет в определении поведения индивидуума несравнимо более важную роль, чем любые внутренние качества, по крайней мере в пределах возможностей данного биологического вида. Уотсон сам понимал, что несколько преувеличивает, однако утверждал, что сможет взять любого здорового младенца и «воспитать его так, что он станет специалистом по тому, что я сам выберу, – врачом, юристом, художником, крупным коммерсантом и – о да! – даже вором и попрошайкой, какими бы ни были его таланты, склонности, способности, призвание и к какой бы расе ни принадлежали его предки» [410] John B. Watson, Behaviorism (New York: W. W. Norton, 1925). . Такая формулировка молчаливо намекает на особую восприимчивость младенцев к обучению и обусловливанию – современные ученые описывают это свойство в терминах периодов раннего развития, когда на формирующийся мозг легко повлиять. Уотсон и другие бихевиористы были не особенно склонны углубляться в неврологические процессы; они избегали инвазивных методов наподобие микроскопии или записи данных с помощью электродов и ограничивались анализом поведенческих феноменов, которые можно было наблюдать и контролировать непосредственно.

Карьере Уотсона настал конец после скандального адюльтера с ассистенткой, и в 1920 году он был вынужден уйти с академической должности, однако вскоре появилось второе поколение ученых, которые закрепили позиции бихевиоризма в психологии. Главным представителем необихевиористов стал Беррес Фредерик (Б. Ф.) Скиннер (см. рис. 11), ученый и популяризатор, которого называли самым авторитетным психологом XX века [411] S. J. Haggbloom et al., «The 100 most eminent psychologists of the 20th century», «Review of General Psychology» 6 (2002): 139–152. . Скиннер пропагандировал экспериментальный подход, который называл оперантным обусловливанием : по его методу животные учились ассоциировать свои действия с изначально приятными или неприятными стимулами [412] Самое известное описание феномена оперантного обусловливания см. в книге: B. F. Skinner, The Behavior of Organisms: An Experimental Analysis (New York: Appleton-Century-Crofts, 1938). Однако само понятие часто приписывают Эдварду Торндайку, который утверждал, что обучение, основанное на действии, опирается на так называемый «закон эффекта»: «Из нескольких реакций на одну и ту же ситуацию при прочих равных условиях прочнее всего связываются с ситуацией те, которые сопровождаются (непосредственно или сразу после) удовлетворением животного желания, так что при повторении ситуации с большой вероятностью повторятся и они, а у тех ситуаций, которые сопровождаются (непосредственно или сразу после) дискомфортом для животного, при прочих равных условиях, связь с ситуацией ослабляется, так что при повторении ситуации такие реакции повторятся с меньшей вероятностью. Чем больше удовлетворение и дискомфорт, тем сильнее укрепляются или ослабляются связи» (Edward L. Thorndike, «Animal Intelligence» (New York: Macmillan, 1911)). . В качестве примера оперантного обусловливания часто приводят следующую ситуацию. Крысу помещают в незнакомую механизированную коробку с рычагом с одной стороны. Каждый раз, когда крыса нажимает на рычаг, механизм выдает ей немного корма. Поначалу крыса нажимает на рычаг лишь случайно, поскольку исследует коробку, однако, несколько раз получив награду, усваивает, что получение корма зависит от нажатия на рычаг. После этого она нажимает на рычаг чаще и целеустремленнее, и такое поведение называют подкрепленным . Применение этого метода позволяет научить животных выполнять довольно сложные задачи – пробегать лабиринты, анализировать сенсорные данные. Скиннер считал оперантное обусловливание методом обучения, с помощью которого можно добиться любого поведения и от человека – научить его чему угодно, от езды на велосипеде до иностранного языка [413] B. F. Skinner, «Science and Human Behavior» (New York: Macmillan, 1953). Современники Скиннера разработали и изучали целый ряд вариантов оперантного обусловливания, в том числе, например, сопряженное обусловливание (contiguous conditioning) Эдвина Гатри, латентное научение Эдварда Толмена и оперантное избегание Мюррея Сидмана. .

Бихевиористы, и в том числе Скиннер, хотели получить результат не только в лаборатории, но и во внешнем мире, и для этого применяли методы научения вне лабораторий. Несколько бихевиористов разработали на основе своих научных принципов образовательные программы. Сидней Бижу, ученик Скиннера, экспериментировал с наградами и наказаниями при воспитании и обучении детей (он изучал и применяющийся сейчас повсеместно метод, когда ребенка за провинность отправляют «подумать» в свою комнату) [414] Benedict Carey, «Sidney W. Bijou, Child Psychologist, Is Dead at 100», New York Times , July 21, 2009. . Методы Бижу легли в основу более общего подхода – прикладного анализа поведения, ПАП (applied behavioral analysis, ABA), призванного при помощи методов обусловливания улучшать поведение в самых разных контекстах, от пищевых расстройств до душевных болезней [415] D. M. Baer, M. M. Wolf, and T. R. Risley, «Some current dimensions of applied behavior analysis», Journal of Applied Behavioral Analysis 1 (1968): 91–97. . Варианты АВА-терапии применяются и по сей день [416] J. Pear, «Behaviorism in North America since Skinner: A personal perspective», «Operants» Q4 (2015): 10–14. . Кроме того, принципы бихевиоризма легли в основу разработки обучающих машин. Первые обучающие автоматы изобрели в двадцатые годы прошлого века, однако за их усовершенствование и рекламу взялся лично Скиннер. Хотя его усилия по постановке обучающих машин на коммерческие рельсы увенчались лишь умеренным успехом, издательской фирме «Grolier» вполне удалось вывести на рынок устройство «MIN/MAX»: за первые два года было продано около ста тысяч штук. «MIN/MAX» представляло собой пластмассовую коробку, оборудованную роликом, как у пишущей машинки; обучающиеся видели учебный материал в маленьком окошке. Они должны были отвечать на вопросы, которые показывала им машина, а затем получали «подкрепление» – мгновенную обратную связь в виде оценки, верен ответ или нет; все это было очень похоже на современные обучающие компьютерные программы [417] J. Ludy and T. Benjamin, «A history of teaching machines», «American Psychologist» 43 (1988): 703–712. .

Еще сильнее обобщили бихевиористский подход с его стремлением влиять на поступки через организацию окружения несколько выдающихся архитекторов и градостроителей середины XX века. Французский архитектор швейцарского происхождения Ле Корбюзье в 1923 году, как известно, назвал дома «машинами для жилья» – чисто бихевиористская метафора, всего на несколько лет опередившая появление коробок Скиннера [418] Le Corbusier, «Toward an Architecture» , (Los Angeles: Getty Research Institute, 2007). . Ле Корбюзье и другие первопроходцы модернистской архитектуры вроде Фрэнка Ллойда Райта и Вальтера Гропиуса широко экспериментировали с планами открытых пространств и жилых зданий со множеством помещений общего пользования, которые через архитектуру культивировали особые паттерны поведения в обиходе. Возник и целый ряд общинных поселений, вдохновленных романом Скиннера «Walden Two» («Уолден-два») – бихевиористской утопией в его понимании [419] B. F. Skinner, «Walden Two» (New York: Macmillan, 1948). . Такие поселения руководствовались бихевиористской политикой, в частности, системой вознаграждения за труд баллами и строгой эгалитарной моралью, игнорировавшей врожденные различия между людьми [420] A. Sanguinetti, «The design of intentional communities: A recycled perspective on sustainable neighborhoods», «Behavior and Social Issues» 21 (2012): 5–25. .