Алан Джасанов - Мозг: прошлое и будущее [Что делает нас теми, кто мы есть]

Однако объяснять незрелое поведение подростков незрелостью их мозга тоже весьма рискованно. Во-первых, нет нужды говорить, что отличия между биологией подростка и биологией взрослого отнюдь не ограничиваются нервной системой. На самооценку подростков и их реакцию в тех или иных ситуациях сильнейшим образом влияют не только особенности мозга, но и гормональные и другие физиологические факторы. Стоит также отметить, что современные старшие подростки по стандартам доисторических времен – люди в самом расцвете сил: когда эволюция увела нас в сторону от предков-обезьян, ожидаемая продолжительность жизни была, скорее всего, значительно меньше 30 лет [452] Maggie Koerth-Baker, «Who Lives Longest?» «New York Times Magazine» , 19 марта 2013 года. . Мозг сегодняшнего юноши или девушки в пятидесятитысячном году до нашей эры вполне сошел бы за взрослый. Современные подростки отличаются от своих сверстников из позднего палеолита скорее культурно, чем физиологически. Это подсказывает, что черты, из-за которых нынешние подростки кажутся незрелыми, вероятно, относятся не к биологии, а к культуре. Здесь и сейчас подростки живут в мире, совсем не похожем на взрослый. Количество и качество социальных взаимодействий у них такое, что взрослым и не снилось, сценарий их жизни пишется и управляется по правилам, с которыми согласится далеко не каждый взрослый, цели, которые они ставят перед собой изо дня в день, сильно отличаются от целей их родителей, бабушек и дедушек. Так что распутать этот клубок и отделить следствия биологии мозга от внешних факторов, прямо скажем, невозможно. Но если мы стремимся понять и по возможности скорректировать конкретные недостатки наших друзей и родственников-подростков, сосредотачиваться на особенностях их мозга было бы упрощенчеством.

Как человек становится наркоманом? Наркотики не просто более мощные версии всего того, что нам нравится, вроде вкусной еды или солнечной погоды: они проникают прямо в мозг и непосредственно влияют на поведение нервных клеток. За последние два десятилетия был достигнут колоссальный прогресс в выявлении и изучении мозговых процессов, участвующих в восприимчивости к наркотикам – над этим работала и моя собственная лаборатория. Национальный институт по борьбе со злоупотреблением наркотиками США определяет наркотическую зависимость как «хроническое рецидивирующее заболевание мозга, характеризующееся компульсивным поиском и употреблением наркотиков без учета вредных последствий» [453] «The Science of Drug Abuse and Addiction: The Basics», National Institute of Drug Abuse, https://www.drugabuse.gov/publications/media-guide/science-drug-use-addiction-basics. . Такая формулировка разработана Институтом не случайно, а с целью борьбы с моральной стигматизацией наркомании [454] A. I. Leshner, «Addiction is a brain disease, and it matters», «Science» 278 (1997): 45–47. . Судя по всему, когда мы говорим о наркомании в терминах подсознательных мозговых функций, это снимает с зависимого часть вины, как данные о патологии мозга, по всей видимости, оправдывают преступников вроде Чарльза Уитмена.

Однако, чтобы простить наркомана, не обязательно обвинять биологию мозга. Общеизвестно, что риск наркомании повышают и внешние социально-культурные факторы – давление сверстников и слабая семейная структура, а также принадлежность к мужскому полу и нищее детство [455] J. D. Hawkins, R. F. Catalano, and J. Y. Miller, «Risk and protective factors for alcohol and other drug problems in adolescence and early adulthood: Implications for substance abuse prevention», «Psychological Bulletin» 112 (1992): 64–105; Mayo Clinic Staff, «Drug addiction (substance use disorder)», Mayo Clinic, https://www.mayoclinic.org/diseases-conditions/drug-addiction/symptoms-causes/syc-20365112. . Едва ли человека, очутившегося в таких условиях, можно обвинять с большим правом, чем обвинять человека, страдающего заболеванием мозга, в том, что он болен. Однако описание наркомании как заболевания мозга чревато тем, что мы перекроем себе некоторые пути ее лечения. Салли Сэйтел и Скотт Лилиенфельд полагают, что модель заболевания мозга «отвлекает внимание от перспективных поведенческих методов терапии, избавляющих от неизбежности рецидива» [456] Sally Satel and Scott O. Lilienfeld, «Brainwashed: The Seductive Appeal of Mindless Neuroscience» (New York: Basic Books, 2013). . Психиатр Лэнс Доудс отстаивает похожую точку зрения – он делает ставку на внешние стимулы, подталкивающие к наркомании. «Аддиктивным действиям способствуют эмоционально значимые события… и их можно заместить другими эмоционально осмысленными действиями» [457] Lance Dodes, «Is Addiction Really a Disease?» «Psychology Today» , 17 декабря 2011 года. . Если взглянуть на вещи еще шире, то наркомания требует работы с общественно-культурными явлениями, в отличие от других неинфекционных болезней, например, рака. Не исключено, что меры по борьбе с бедностью, сохранению семей и улучшения школьного образования окажутся столь же действенными, что и работа с сугубо мозговыми процессами, связанными с наркоманией, в том числе медикаментозное лечение. Наркомания – явление многомерное, и важно помнить о тех его измерениях, которые выходят за пределы головы.

Как человек становится выдающимся художником, ученым, предпринимателем? Герой комедии Мела Брукса «Молодой Франкенштейн», снятой в 1974 году, убежден, что его рукотворный монстр станет гением, если ему пересадят мозг великого немецкого «ученого и святого» Ганса Дельбрюка [458] «Молодой Франкенштейн» , режиссер Мел Брукс, киностудия «20 th Century Fox», 1974. . Но разве для того, чтобы стать великим и внести свой вклад в общественную жизнь, не нужно ничего, кроме великого мозга? Из главы 1 мы узнали, что исследователи вот уже более 100 лет не могут связать выдающиеся личные достижения с какими бы то ни было свойствами мозга. Популяризатор науки Брайан Баррелл учит нас, что «никакие исследования… „элитных“ мозгов так и не выявили источника интеллектуального величия», но это вовсе не обескураживает наших современников, упорно продолжающих поиски [459] Brian Burrell, «Postcards from the Brain Museum: The Improbable Search for Meaning in the Matter of Famous Minds» (New York: Broadway Books, 2004). . Современные исследователи применяют сканирование мозга, чтобы выявить, по выражению психолога, лауреата Национальной научной медали США Нэнси Андреасен, «неповторимые черты творческого мозга» [460] Nancy C. Andreasen, «Secrets of the Creative Brain», «Atlantic» (July/August 2014). . В своих работах Андреасен выявляла паттерны функционирования мозга, якобы характерные для писателей, художников и ученых в отличие от представителей менее творческих профессий. Другие исследователи изучали, как проявляются на фМРТ импровизации, нестандартное мышление и другие характерные элементы творчества.

Мало кто из ученых станет спорить, что за многими когнитивными способностями стоят какие-то биологические механизмы в мозге, но еще нам известно, что на воплощение этих способностей в актах творчества оказывают колоссальное влияние и культура, и образование, и экономическое положение. Исследования однояйцовых близнецов показали, что роль генетики, которая должна определять врожденные аспекты структуры мозга, по меньшей мере неоднозначна [461] M. Reznikoff, G. Domino, C. Bridges, and M. Honeyman, «Creative abilities in identical and fraternal twins», «Behavioral Genetics» 3 (1973): 365–377; A. A. Vinkhuyzen, S. van der Sluis, D. Posthuma, and D. I. Boomsma, «The heritability of aptitude and exceptional talent across different domains in adolescents and young adults», «Behavioral Genetics» 39 (2009): 380–392; C. Kandler et al., «The nature of creativity: The roles of genetic factors, personality traits, cognitive abilities, and environmental sources», «Journal of Personality & Social Psychology» 111 (2016): 230–249. . Между тем больше всего нобелевских лауреатов с большим опережением дала миру страна с самым разнородным населением с точки зрения этнической принадлежности и предположительно неврологических особенностей – США. Такая статистика заставляет усомниться, что творчеству в разных сферах жизни способствует какой-то определенный тип мозга или набор качеств. Иначе говоря, вероятно, никакого «творческого мозга» в природе не существует.