Сергей Савельев - Нищета мозга

Следовательно, сущность толерантности осознана человечеством теоретически, но пока недостижима из-за нашего биологического разнообразия. Неизбежен достаточно жёсткий и длительный искусственный отбор, который привёл бы к появлению вожделенных признаков толерантного поведения. Воспитать, заставить или убедить в его необходимости не выйдет, так же как невозможно изменить результаты эволюции.

По этой причине есть только один путь достижения толерантности — эволюционное изменение мозга методом традиционного физического отбора. Собственно говоря, это и происходит в окружающем мире. Наблюдаемые сегодня этнические, расовые и религиозные конфликты служат наглядным подтверждением продолжающейся эволюции и искусственного отбора мозга. Особи с мозгом, востребованным для определённой системы организации гоминид, выделяются и поощряются к размножению. Не соответствующие социальной структуре — просто уничтожаются. Эти явления, безусловно, ускоряют процесс искусственного отбора, целью которого в конечном счёте является бесконфликтное общество, но только с совершенно определённой религиозной или этнической толерантностью. В связи с этим абсолютная или универсальная толерантность остаётся эволюционной мечтой человечества, которая может стать реальностью только в результате методичного и болезненного искусственного отбора.

Эволюция человека продолжается под постоянным давлением искусственного отбора, что закономерно вызывает структурные изменения в организации мозга. Цивилизационные свободы постиндустриального общества могут лишь немного украсить бескомпромиссную жестокость этих событий, но изменить их уже не властны. Индивидуальная изменчивость мозга, делая нас уникальными, исключительными и неповторимыми, стала основой для адаптивной эволюции. Мы единственные существа на планете, у которых индивидуальное конструкционное разнообразие мозга позволяет этому консервативному органу изменяться быстрее, чем другим частям организма. Именно изменчивость как видоспецифическое достижение эволюции стала основой быстрого общественного и научно-технического развития. За эту уникальную особенность мозга мы платим огромную биологическую и социальную цену.

Мозг человека создал систему нестабильных социальных инстинктов, которые передаются потомкам независимо от их наследственности, но всегда в конструкционно новый мозг. Иначе говоря, индивидуальная изменчивость головного мозга всегда адаптирует содержание социальных инстинктов в зависимости от своего строения. Эта модификация делает социальные инстинкты нестабильными, но быстро изменяющимися. Их сочетание с инстинктивно-гормональными формами поведения гарантирует как стабильность вида в целом, так и невероятную приспособляемость к изменяющимся условиям и техническому прогрессу.

Такого изощрённого способа персонально адаптировать каждую новую особь популяции к изменяющимся условиям окружающего мира природа ещё не знала. Следует отметить колоссальные индивидуальные способности мозга людей по-разному воспринимать, перерабатывать и творчески использовать совершенно одинаковую информацию. В масштабы этих различий трудно поверить, но так же трудно и переоценить их.

Непосредственные доказательства структурной вариабельности мозга человека были сделаны на основе изучения тотальных цитоархитектонических серий срезов мозга ещё в начале XX века (Савельев, 2012). Суть метода сводится к тому, что после смерти мозг человека фиксируется специальными консервирующими растворами. Затем вода вытесняется из мозга, а ткань пропитывается смесями воска и парафина. После такой обработки из мозга изготавливают серии срезов толщиной 10 — 20 микрон. Несколько тысяч срезов наклеивают на тонкие стёкла и окрашивают специальными красителями, позволяющими выявлять тела отдельных нейронов. Полный набор таких препаратов называется цитоархитектонической серией мозга конкретного человека. На срезах можно оценить объём структур, подсчитать число нейронов и разобраться в индивидуальных особенностях строения коры и подкорковых образований. Сравнивая такие цитоархитектонические серии между собой, анализируют индивидуальную изменчивость и предрасположенность человека к той или иной деятельности. К сожалению, эту оценку пока можно сделать только после смерти.

Индивидуальную изменчивость мозга человека впервые исследовала целая плеяда блестящих русских неврологов: И.Н. Филимонов, Е.П. Кононова, А.С. Чернышев, И.А. Станкевич, С.М. Блинков и В.П. Зворыкин. Количественный анализ структурной организации мозга человека был предложен гениальным цитоархитектоником И.Н. Филимоновым и доработан В.П. Зворыкиным. Исследования этих учёных доказали существование фундаментальных различий мозга, которые невозможно преодолеть никаким воспитанием, образованием и окружающей средой.

Во-первых, было доказано существование реальных структурных различий в мозге людей. Это был гигантский шаг в понимании причин индивидуальной организации головного мозга. Оказалось, что одна и та же функция в мозге разных людей может осуществляться большим или меньшим числом специализированных клеток. Это создаёт материальные предпосылки к пониманию природы индивидуального поведения и мышления человека.

Во-вторых, участниками проекта были обнаружены как количественные, так и качественные различия мозга.

В-третьих, авторами показано, что индивидуальная количественная изменчивость полей неокортекса превышает расовую. Этими данными дискуссия о заведомом расовом неравенстве способностей переносилась на уровень индивидуальной изменчивости. Следовательно, благодаря работам И.Н. Филимонова впервые появился объективный количественный метод сравнения отдельных людей по морфофункциональной организации головного мозга.

Влияние этих исследований на поведение и эволюцию мозга человека лучше всего понять на примере исследования лобной области мозга, изучение которой является ключевым вопросом в понимании интеллектуальных способностей и особенностей характера человека. В этом отделе мозга сосредоточены центры управления сложными произвольными движениями, речевые моторные поля, области, определяющие индивидуальные особенности характера, и основные ассоциативные участки неокортекса. Понятно, что столь важные функции всегда вызывали повышенный интерес как психологов, так и функциональных морфологов.

Многие поля лобной области подразделяются на чёткие дополнительные структуры — подполя. Структура одного и того же поля различается в левом и правом полушариях как по количеству элементов, так и по их расположению в слоях (Кононова, 1935, 1938, 1962). По данным Е.П. Кононовой, вся лобная область у разных людей имеет довольно стабильные размеры и изменяется в исследованных случаях не более чем на 3 — 7 %. Основная индивидуальная изменчивость сосредоточена в полиморфизме полей и подполей лобной области. Размах изменчивости оказался невероятно велик и совершенно случаен. Различия между крайними вариантами количественной изменчивости отдельных полей неокортекса лобной области составляли 200–300 %. Это очень большие различия, которые трудно переоценить. Если у одного человека центры управления речевым аппаратом зоны Брока в 2,5 раза больше, чем у другого, то вероятность последнего стать хорошим оратором крайне мала. Вполне понятно, что эта закономерность справедлива при прочих равных условиях.