Клим Сулимов - Культура отечественного собаководства XX–XXI вв. (комментарии, реплики, размышления)

СД, показавшую в контрольном пуске результат ниже своих возможностей, то, чтобы не рисковать дефицитным, исследуемым материалом, такую СД отстраняют от работы, ибо форсировать её применение в нерабочем состоянии значит подкреплять данное состояние, вырабатывая нежелательную связь на ситуацию.

Поэтому в производстве судебно-одорологических экспертиз, поиске ВВ и других объектов на случаи потерь собаками рабочего состояния, требуется резерв, как минимум, из трёх равноценных дублёров. Но из-за их отсутствия форсируют дальнейшее использование тех, какие есть, не считаясь с их рабочим состоянием.

Это делит собак на имитирующих работу, что устраивает начальствующий состав так называемых специалистов, и на тех, что не поддаются нажимам, теряя в глазах таких горе «практиков» производственную ценность.

Распознавание собак, имитирующих работу, затрудняет их негативный опыт, поскольку такие собаки, импонируя тем, кто сам вводит проверяющие комиссии в заблуждение, вдохновляют и заводчиков на разведение «безотказных» собак.

К ним следует отнести военно-полицейские отродья Немецкой овчарки с её восточноевропейским отродьем (ВЕО).

Бывший начальник отдела СРС ГУУР МВД СССР Сергей Семёнович Подушкин из-за такой «особенности» основной служебной породы, разуверившись в её положительных качествах, упорно противился внедрению в практику и судебноодорологической экспертизы, где поначалу применяли исключительно этих собак.

Но как раньше, так и теперь сержант-кинолог, из пяти ВЕО предложенных ему для работы в судебно-одорологической экспертизе, может подготовить не более одной.

Преодоление последствий нерабочих состояний СД в оптимальном варианте решает их 100 %-ный резерв. Но ретивый бюрократ-чиновник ГУУР МВД СССР, исходя из своей «рачительности» государственных средств, учреждая отделам уголовного розыска (ОУР) количество СРС, взяв с потолка круглую цифру, «начертал» в приказе главка: «Не более десяти собак», что исполняется по сей день всеми структурами МВД, ибо это упрощает работу «всёмогущим и всё определяющим» бухгалтериям.

Но, если чиновнику ГУУР МВД СССР, было бы уместнее, несмотря на всю абсурдность подобных квот «учредить» в приказе, «начертав»: «Не менее десяти», то и тогда судебноодорологической экспертизе потребуется не менее 40 СД, поскольку ей необходима постоянная подготовка ремонтного молодняка, а у экспертов-одорологов поддержание навыков дрессировки.

Как показал опыт кинологической службы в бывшей ГДР, специалист, 10 лет проработавший с одной подготовленной им «под себя» овчаркой, к концу её производственной жизни терял свои навыки дрессировщика, становясь слабее новобранца, выполняющего в подготовке «своей» собаки указания инструктора.

В стандартах охотничьих пород поведение собаки затрагивается вскользь, поскольку составители стандартов относят эту категорию к правилам полевых испытаний. Но и там «стилю» в рабочем поведении собаки уделяют внимание лишь на испытаниях легавых [ 117].

Однако основные аспекты рабочего поведения охотничьих собак заслуживают рассмотрения и в стандартах пород, ибо правила ряда испытаний, например по утке и норному зверю, стирают различия не только близких, но и не родственных пород. В то же время совершенно разные стили работы могут оказаться у собак одной породы, например, у фокстерьера в работе по лисе.

Стиль без официального названия, условно названный нами «английским» и оцениваемый правилами испытаний не выше диплома второй степени, требует от фокстерьера, не нанося лисе повреждений хватками, побуждать её к выходу из норы. Смысл такой работы заключался в том, чтобы лиса, понорившаяся от гончих и выжатая из норы фокстерьером, годилась для продолжения прерванной парфорсной охоты. Если на выходах из норы поставить сети, но не петли, то лису, выбегающую под натиском фокстерьера, работающего в этом стиле, ловят неповреждённой, относят на удаление от стаи гончих и, дав ей фору, продолжают прерванную скачку.

Этот стиль, не требуя разрушения нор, наиболее экологичен. «Немецкий» же стиль (так же без официального названия) лишён «деликатности» «английского», но оцениваемый дипломом первой степени требует от пса хваток зверя «по месту» удержания его до принятия охотником, который, ориентируясь на голос собаки, доносящийся сквозь грунт, роет вертикальные шурфы.

Точность такой маркшейдерской работы мала, ибо пёс и, не переставая лаять, перемещается за отступающим зверем, останавливаясь лишь в тупых отнорках, из которых лиса может вырваться путём «размена». В случае же мёртвой хватки, псу требуется её самостоятельно вытаскивать на поверхность, что также не всегда ему удаётся. В случае же удушения зверя, застрявший труп лисы или притворившаяся мёртвой, енотовидная собака могут остаться в норе. Редкий фокстерьер, взяв зверя «по месту» и, оставаясь с ним в тупом отнорке, продолжает, не разжимая пасти, приглушённо лаять, что требует от пса незаурядных физических данных.

В другом случае, если образцом стиля работы английского сеттера служит «стелющийся бег кошки» и это требование подчёркивается на испытаниях данной породы, то у ирландского сеттера «рыск волка» не отражается на оценке работы собаки, ибо не каждый судья-эксперт представляет себе, что это за «рыск», хотя оба аллюра, свойственные хищникам, с эстетической точки зрения сопоставимы [ 117].

Если говорить об оленегонной лайке, то, с одной стороны, ей требуется быть предельно «вежливой» к телятам оленей, подобно колли к ягнятам, но с другой — необходимо уметь и постоять за себя в схватках с более крупными ездовыми и охотничьими лайками при заходах на их территории во время кочёвок со стадом. Как правило, такие качества очень трудно совместить в одной породе.

В связи с этим у оленеводов Ненецкого Н. О. даже возникла нездоровая идея скрещивать оленегонную лайку с драчливым ягдтерьером, что в корне противоречит назначению этих пород.

У промысловой лайки в поиске зверя резко возрастает дистанция «допуска» к себе охотника, избавляющегося от лаек с узким и неглубоким поиском.

Эта дистанция сокращается лишь при подходе охотника к лайке, остановившей зверя, или при её подзывах для помощи в ловле подранков, поиске отстрелянной птицы или белки в непролазных таёжных зарослях.

Не больше привязаны к охотнику и гончие, у которых «полаз» также должен быть «широким» и «глубоким», позволяя им «помкнув» лису, уходить за «красным зверем» «со слуха», гоняя, сколько выдержат организмы гончих и лисы, к счастью, имеющей возможность понориться от назойливых красногонов [ 42, 55, 107, 136].

Но если охотничьи лайки, спущенные с поводка, тотчас скрываются с глаз, а гончие также уходят искать след своего зверя, то оленегонные и ездовые лайки не стремятся терять с пастухом и каюром зрительной связи. Поэтому первые две породы, для поиска требующего от собак визуальной связи с вожатым, мало пригодны. Зато оленегонные лайки с их острым чутьём, и ездовые, как нельзя лучше подходят спасателям в горах, где породные качества ездовых пригодятся и для эвакуации пострадавших.