Клим Сулимов - Культура отечественного собаководства XX–XXI вв. (комментарии, реплики, размышления)

Но мотивации тут могут быть гораздо сложнее ответной реакции, располагающей небогатыми возможностями. Усложнением этого акта будут примеры известные многим собаководам, когда пёс, без обучения принося свою миску, напоминает хозяину, что пора его кормить, или поводок и обувь, приглашая идти с ним на прогулку. Если вначале он приносит любую обувь, то вскоре выучивается подавать ту, которую ждёт от него хозяин, находя её по его индивидуальному запаху.

Неудивительно, что первым стереотипом рабочего поведения СД при выборке объектов по заданному запаху, была подача оператору искомого объекта.

Часто СД, работая без поводка в селективном ряду, находя искомый объект и обозначив его всеми элементами ССП: лай, посадка и так называемый назальный жест, дополнительно берут в зубы и сам объект, если, как им должно казаться, оператор не спешит их подкрепить заслуженным лакомством, чем они и усиливают для него сигнал выбора.

Но ШПБ, подготавливавшиеся к детекции запаха, найдя в ряду выборки искомый объект и, получив за сигнал его выбора лакомство, могли, не желая расставаться с этим источником, ложиться рядом с объектом, упираясь, когда их вынуждали продолжать движение, а не имея возможности сопротивляться, брали объект с собой и шли, неся его в зубах.

Когда щенку шакало-псового гибрида в возрасте трёх с половиной месяцев надоело три раза подряд подносить по команде кроличьи лапки, найденные им, на пустыре, кем-то прикопанные под кустом, вынеся четвёртую лапку из густого бурьяна, щенок не подал её дрессировщику, а снова прикопал в стороне, лишив себя лакомства, но «распорядившись» лапкой по своему «усмотрению».

У ШПБ постарше наблюдали способность по своему «усмотрению» «воздерживаться» от перенимания рабочего поведения «ментора».

Этот щенок-реципиент, наблюдая, как взрослая СПС в поиске закладок с препаратом ВВ обнюхивает места, где обычно их прячут, до тех пор не стремился повторять за ней её действия, пока не увидел, что та, найдя контрольную закладку, получила лакомство. Этого было достаточно, чтобы щенок тотчас начал повторять поведение взрослой СПС.

У другого бастарда, по кличке «Флип», рассудочная деятельность проявилась при его побеге из питомника, продолжавшегося три недели. Нашли его в терминалах аэропорта, отстоящих от питомника в 2 км, куда «Флип» регулярно приходил к своим рабочим местам, пока сотрудники терминала не признали в нём того, кто был «объявлен в розыск».

Стремление бастардов в терминалы к поиску ВВ, подкрепляемому лакомством, со временем становится им не столько источником утоления пищевой мотивации, сколько их «информационного голода», где они черпают для себя то, чего им недостает в питомнике, «решая» туда не возвращаться.

Когда «Флипа», пожившего в домашних условиях, успешно поработавшего по поиску ВВ, возвращают в питомник, у него наступает нервное расстройство, сопоставимое с «падением настроения» у человека.

Промысловая лайка также любит погулять месяцами и, если не погибает, всегда и отовсюду возвращается домой.

Потрясают примеры самостоятельных поездок бесхозных псов в трамваях, метро, автобусах, троллейбусах и даже до недавнего прошлого в маршрутных такси с посадкой и выходом на нужных им остановках, о чём сообщают СМИ с демонстрацией любительских видеосюжетов.

Одного из таких «пассажиров» метро удалось проследить и автору этих строк до прибытия пса в свою стаю, встретившую его с радостью, чего не бывает при случайных встречах с чужаками. Находясь в вагоне, пёс безмятежно спал, но тотчас проснулся и вышел на своей остановке, где, не мешкая, побежал вверх по стоявшей ленте эскалатора. Я не отстал от него лишь потому, что поднимался за ним по движущемуся полотну и, чтобы не потерять его из вида, бежал за ним и по улице.

Человек, не думая, понимают ли его речь домашние животные, часто что-то им говорит, как правило, в форме поучений или уговоров, но не всегда, подобно повару из басни Крылова, а чаще вслед за воздействием «властью». Но псы способны приспосабливаться. И если не полностью понимают смысл слов, то, отвечая адекватным поведением, на словосочетания в повторяющихся ситуациях, образуют на них врождённые реакции либо «телепатически» постигая их смысл, одновременно пользуются тем и другим, не реагируя на интонацию (ласковую, тревожную, угрожающую), которая часто бывает не адекватной или наигранной.

Но в Таймырском Н. О. аборигенные лайки на словосочетание: «Бар тагес!» («Пошёл вон!»), сказанное в любой интонации и даже шёпотом, реагируют однозначно: тотчас поджав хвост, поспешно направляются к двери и, ускоряя движение, выскакивают, если она открывается наружу, как бы опасаясь удара вдогонку поленом, вполне возможного после такого трюизма. Однако всё ли здесь можно объяснить пониманием лайкой смысла, словосочетания. И нет ли в передаче информации другой модальности, в частности «телепатической», которой пользовался Великий Дуров, остаётся загадкой.

Ни кого не удивит доведенное до автоматизма исполнение собакой команд: «Ко мне!», «Вперёд!». На то они, как правило, и произносятся с максимальной чёткостью, в сопровождении соответствующих жестов, на которые у собаки также вырабатываются условные и врождённые связи.

Но из сообщения этолога И. П. Ивлевой узнаём, что её десятилетний кобель кавказской овчарки, неизменно «почивавший», не реагировавший на отвлечённые телефонные звонки и разговоры, на слова, произнесённые ею кому-то в телефон: «Я сейчас тебя встречу!», «просыпался» и поспешно направлялся к дверям, где без него никаким встречам быть «не положено». А если он слышал слова с радостными интонациями в голосе хозяйки, то спешил к калитке и ложился, заняв позицию для длительного ожидания. Аналогично он реагировал и на голос дочери хозяйки, когда слышал его по радио и видел её лицо на экране большого телевизора.

Вряд ли кого удивит, что вторая кавказская овчарка в том же доме, восьмилетняя сука «Анка», выросшая в окружении нескольких кошек, крепко с ними сдружившись, охраняет их и общие с ними «владения» от проникновения чужаков. Сама, научившись оповещать хозяйку лаем, когда ей хочется войти или выйти из дому, чтобы та открыла ей двери, «Анка» лает, трогательно заботясь и о своих кошках, чтобы и им хозяйка открывала двери, когда те молча сидят перед ними, не умея оповестить о своём желании, а «Анка» это безошибочно распознаёт.

То, что со стороны «Анки» это альтруистическая забота о кошках, а не о себе самой, указывает отсутствие у неё желания идти за ними или впереди них, когда хозяйка открывает двери, поскольку идут в них только кошки. Можно ещё много приводить примеров подобной рассудочной деятельности собаки, но они все укладываются и в рабочее поведение как охотничье-промысловой лайки, так и легавых, называемое у них «анонсом» или «докладом», и проявляемое ими в случае их лояльности к тем, кто берёт их на охоту. В быту псы с «докладом» встречаются у разных пород и в целом это поведение свойственно не только легавым, укоренившись в блатном жаргоне за сотрудниками уголовного розыска.