Хоуп Джарен - Девушка из лаборатории

Посадив своего малыша в землю, ежедневно проверяйте, как у него дела: первые три года — самые сложные. Помните, что вы его единственный друг в этом враждебном мире. Если земля, на которой теперь растет саженец, принадлежит вам, заведите сберегательный счет и кладите на него каждый месяц по $5. Когда ваше дерево заболеет между двадцатью и тридцатью годами (а оно заболеет обязательно), вы не станете его рубить, а сможете на эти деньги вызвать специального доктора, способного его вылечить. Когда же вы истратите все до гроша на хирургическую операцию, смиритесь и начните копить снова, потому что именно так поступит и ваш подопечный. Первые десять лет жизни дерева — самые насыщенные, а какими они станут для вас? Раз в полгода приводите к нему своих детей и делайте засечку на коре, отмечая их рост. Однажды эти малыши покинут родной дом и отправятся в большой мир, унося с собой кусочки вашего сердца; но дерево, когда-то тоже бывшее маленьким, останется живым напоминанием о том, как они росли, — способным на сочувствие созданием, несущим на себе метки их долгого и яркого детства.

Кстати, раз уж вы все равно подошли к нему с ножом, не могли бы вы вырезать на коре имя Билла? Он раз сто заявил, что не станет читать эту книгу, потому что подобное занятие лишено всякого смысла. Мол, если он когда-нибудь испытает такой жгучий интерес к себе, то просто сядет и припомнит все, что приключилось с ним за последние двадцать лет, причем без посторонней помощи. На это мне возразить нечего, но как же здорово думать о его маленьких частичках, отпущенных мной на волю. За долгие годы мы выяснили: лучший способ найти чему-то место и дом — сделать это частью дерева. Мое имя значится на всем нашем лабораторном оборудовании, так почему бы имени Билла не стоять на множестве деревьев?

Когда вы закончите, у вас будет дерево, а у дерева будете вы. Что делать с ним дальше, решать вам. Можете измерять его каждый месяц, составляя график роста. Можете день за днем наблюдать за его действиями, пытаясь увидеть мир с его точки зрения. Тренируйте воображение, пока не заболит голова. Что пытается сделать ваше дерево? Чего оно хочет? О чем беспокоится? Попробуйте угадать. Озвучьте свое предположение. Расскажите о нем друзьям и соседям. Посомневайтесь хорошенько, правы ли вы, — а на следующий день вернитесь и подумайте еще раз. Сделайте снимок. Пересчитайте листья. Выдвиньте новую догадку. Озвучьте ее. Запишите. Расскажите о ней парню в кафе и начальнику на работе.

Вернитесь к своему дереву на третий день, и на четвертый, и на пятый. Продолжайте говорить о нем, продолжайте рассказывать историю, которая творится у вас на глазах. Когда же люди начнут закатывать глаза и вежливо намекать, что вы сошли с ума, удовлетворенно рассмейтесь. Для ученого это верный знак, что он все делает правильно.

Написание этой книги было самой радостной работой в моей жизни, и я благодарна всем людям, которые помогали мне и оказывали поддержку. Особые слова благодарности сотрудникам издательства Alfred A. Knopf и моему редактору Робин Дессер. Эта книга стала лучше — и я стала лучше как писатель — именно ее стараниями. Тина Беннет сделала гораздо больше, чем обыкновенный агент: она показала мне разницу между несколькими историями и романом. Я в долгу перед ней, и этот долг — мое величайшее профессиональное приобретение. Светлана Кац выполняла роль моего спасательного круга на протяжении всех тех лет, что я искала стиль повествования. Она ни разу не усомнилась во мне, и я тоже сохранила веру. Нет слов, способных описать признательность, которую испытывает начинающий автор к известному писателю, прочитавшему его работу и нашедшему слова ободрения. Для меня этим человеком стала Адриан Николь ЛеБланк. Наконец, не могу не признаться, как помогла мне дружба тех, кто знал меня еще ребенком. Спасибо Конни Луман — ты была моими глазами, когда я так в этом нуждалась. И, конечно, большое спасибо Хизер Шмидт, Дэну Шора и Энди Элби, которые читали отдельные фрагменты и всегда возвращались за продолжением.

Любая книга о растениях — бесконечная история. На каждый факт, которым я с вами поделилась, приходятся как минимум две загадки, ставящие меня в тупик. Могут ли взрослые деревья узнавать своих отпрысков? Есть ли растения на других планетах? Чихали ли динозавры, нюхая первые цветы? Эти вопросы еще ждут своих ответов. Но здесь я все же не удержусь и расскажу немного о том, как узнала некоторые вещи и почему представила их вам именно так.

Очень многие данные о растениях, упомянутые в тексте, были получены с помощью вычислений, вошедших у меня в привычку за более чем двадцать лет преподавания, когда я искала все новые способы «закрепить» информацию в умах студентов. Например, в главе 9 второй части есть такое предложение: «За последние двадцать лет в одних только Соединенных Штатах на стройках использовали такое количество брусьев, чтобы из них можно было бы сложить мост от Земли до Марса». Я соотнесла статистику использования пиломатериалов, предоставленную министерством торговли США (805 миллиардов досковых футов за период между 1995 и 2010 годами), и среднее расстояние от Земли до Марса (согласно информации NASA, 225 миллионов километров). Схожими фактами для этой книги меня обеспечили Бюро переписи населения США, Лесная служба США, министерство сельского хозяйства, Национальный центр по статистике здравоохранения и Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН.

Часть приведенных в книге вычислений была сопряжена с определенными трудностями, поскольку любое поддающееся измерению качество растения сильно варьируется при сравнении с растениями других видов. Например, для того, чтобы показать вам в главе 3 первой части соотношение растущих деревьев и ждущих своей очереди семян, я представила себя в лиственном лесу — таким образом оценив количество семян, лежащих под каждой из моих подошв, в 500 штук. Если бы я в этот момент вообразила себя на лугу, эта цифра превысила бы 5000, поскольку семена трав во много-много раз мельче тех, что сбрасывают деревья. Как видите, разница колоссальная. Поэтому на всем протяжении работы над книгой я придерживалась следующего правила: каждый раз, оказываясь перед подобным выбором, я делала его в пользу варианта, при котором разброс значений был бы не столь велик. Так что прошу читателей иметь в виду: некоторые впечатляющие и поразительные данные о растениях были сознательно округлены мной в меньшую сторону.

Мои рассуждения, касающиеся «скромного, ничем не примечательного дерева», описанного в главе 5 второй части, основаны на наблюдениях за реальным деревом, близким моему сердцу: это свечное дерево (Aleurites moluccanus), внешне и по поведению очень похожее на более распространенный клен. Оно — среди прочих — растет во дворе моей лаборатории при Гавайском университете. Я много лет вела курс «Наземная геобиология», и в конце каждой лекции мы вместе со студентами выходили на улицу навестить это свечное деревце и попытаться применить к нему полученные в аудитории знания. Одно из домашних заданий состояло в том, чтобы всем вместе замерить разнообразные параметры (высоту, густоту листвы, содержание углерода и пр.), а потом благодаря им рассчитать, сколько воды, сахара и питательных веществ требуется нашему знакомцу в сезон роста.