Тор Хэнсон - Триумф семян. Как семена покорили растительный мир и повлияли на человеческую цивилизацию

Римский полководец Флавий Сильва подошел к подножию крепости Масада зимой 72–73 г. н. э. Хроника повествует, что под его командованием был целый легион солдат, а также тысячи рабов и маркитантов. История не сохранила, о чем Сильва думал в этот момент, но каждый, кто видел крепость Масада, легко может себе это представить, наверняка нечто вроде: «Вот дерьмо!».

Угнездившаяся на вершине тысячефутового (320 м) скалистого утеса и окруженная отвесными обрывами, крепость славилась укрепленными стенами, башнями и обширными арсеналами оружия. Сверху открывался превосходный вид во всех направлениях, а одним из немногих подступов был крутой и узкий извилистый проход со зловещим названием Змеиная тропа. Кроме того, люди, защищавшие Масаду, принадлежали к особо свирепой и непримиримой группе иудейских повстанцев, называемых сикариями из-за кинжалов, которыми они коварно убивали своих врагов. Сильва наверняка понимал, что, пока он со своей армией стоит лагерем в суровой каменистой пустыне, окружающей крепость, мятежники будут роскошествовать во дворцах и виллах, устроенных во вкусе строителя Масады, царя Ирода Великого.

Римляне приготовились к долгой осаде. У Сильвы был приказ покончить с сикариями, последним оплотом иудейского восстания, известного как Первая иудейская война. В течение нескольких месяцев его осадные мастера воздвигли насыпь, которую до сих пор прекрасно видно: она вздымается, словно огромная земляная волна, у западной стены утеса. Когда строительство насыпи было завершено, солдаты Сильвы взошли на вершину, тараном пробили стену и взяли крепость штурмом. Тогда эта победа принесла военачальнику стремительный карьерный взлет. Он правил Иудеей восемь лет и позже вернулся в Рим в качестве консула, став вторым человеком после самого императора. Однако в итоге осада Масады оказалась намного полезней для дела еврейского национализма, для коллекционеров монет, а также для нашего понимания состояния покоя семян.

Когда легионеры Сильвы ворвались в Масаду, они ожидали найти там размахивающих кинжалами воинов, но их встретила зловещая тишина. Вместо того чтобы покориться или сдаться в плен, почти тысяча сикариев — мужчин, женщин и детей — совершили массовое самоубийство. История их сопротивления и гибели стала для еврейского народа почти мифическим символом стойкости. В период, предшествующий созданию государства, будущие лидеры Израиля сделали Масаду аллегорией национального единства и решимости. Десятилетиями юные израильские скауты и солдаты совершали в качестве ритуала посвящения восхождение по Змеиной тропе, и теперь Масада — одно из самых популярных туристических мест в стране. Если бы Сильва сейчас воскрес, он смог бы подняться на вершину по канатной дороге и там обнаружить, что лозунг «Масада больше не падет!» написан на всем, на чем только можно, от футболок до кофейных чашек.

Коллекционеры монет и специалисты по семенам помнят защитников Масады не столько по их подвигам, сколько по тому, что они оставили после себя. Не желая, чтобы римлянам достались хоть какие-то ценности, последние сикарии перенесли свое имущество и запасы пищи в центральное хранилище и подожгли его. Когда прогорели деревянные стропила и балки, каменные стены обрушились внутрь здания, образовав груду, которая пролежала непотревоженной около 2000 лет. Археологи, раскапывавшие завалы в 1960-х гг., обнаружили клад из древних шекелей, ответивших на несколько вопросов иудейской нумизматики, не дававших покоя специалистам. Не стало сюрпризом, что на многих монетах были изображены изящно изогнутые листья иудейской финиковой пальмы — дерева, чьи плоды служили и важным продуктом питания местных жителей, и прибыльной статьей экспорта. Известно, что их любил император Август, и обширные финиковые сады тянулись вдоль Иордана от моря Галилейского на юг, до берегов Мертвого моря. Углубившись в руины, археологическая партия вскоре наткнулась на запасы провизии: соль, зерно, оливковое масло, вино, гранаты и изрядный запас тех самых фиников — они столь превосходно сохранились, что на семенах еще оставались кусочки мякоти.

Совершенно логично, что сикарии запаслись самой знаменитой сельскохозяйственной культурой своей страны, но тем не менее находка фиников в Масаде стала важным событием. Упомянутые в Библии и Коране, восхваляемые за сладость всеми авторами, от Теофраста до Плиния Старшего, финики той разновидности, которая выращивалась в Иудее, давным-давно исчезли, став жертвой климатических изменений и особенностей заселения территории. И теперь, впервые за много веков, люди смогли увидеть и взять в руки плод, когда-то считавшийся главным источником богатств царя Ирода. Но дальше произошло нечто еще более замечательное: через 40 лет после того, как музейные работники очистили, снабдили этикеткой и занесли в каталог финики из Масады, кое-кому пришло в голову посадить одно из семян.

«Сказать, что я безумно взволновалась, было бы преуменьшением», — поведала мне Элейн Солоуей, вспоминая весенний день 2005 г., когда она заметила одинокий побег, пробивающийся сквозь землю в горшке. Специалист-агроном в кибуце в пустыне Негев, доктор Солоуей посадила за свою карьеру «сотни тысяч деревьев», прежде чем попробовала прорастить финик из Масады. «На самом деле я не ожидала, что что-то взойдет, — призналась она. — Я думала, эти семена мертвее мертвого!» Солоуей приписывает главную заслугу своей сотруднице, Саре Шэллон, которая подала ей эту идею.

«Мне казалось, что все так, как и должно быть, — сказала Шэллон, когда я дозвонился ей по телефону. — Честно говоря, именно этого я и ожидала». В Иерусалиме было десять часов вечера, и Сара заработалась допоздна, однако поддержала разговор с энтузиазмом, как-то ухитряясь одновременно беседовать с сыном в соседней комнате и даже накормить его ужином. Безграничная энергия Сары заставила меня заподозрить, что финик пробудился к жизни от одного лишь ее прикосновения. Получив медицинское образование в области педиатрии, Шэллон стала специалистом мирового уровня по натуральным лекарствам, особенно созданным на основе местных израильских растений. Команда ее лаборатории работает вместе с полевой группой Солоуей, выращивая и исследуя десятки лекарственных растений. «Но меня также интересовало, — пояснила она, — что росло здесь раньше — и исчезло». Древние целители использовали финики иудейской пальмы для лечения чего угодно: от депрессии и туберкулеза до обычных болей и хворей. «Их возрождение могло бы послужить доброму делу», — рассудила Сара.