Стив Брусатти - Время динозавров. Новая история древних ящеров

Динозавры появились в мире, который показался бы нам совершенно чуждым. Как в нем жилось?

Во-первых, подумаем о физической географии. Суперконтинент занимал целое полушарие триасовой Земли — от Северного полюса до Южного. Он походил на гигантскую букву C, с большим углублением в середине, где рукав Панталассы врезался в сушу. Вздыбившиеся горные хребты пересекались под странными углами там, где небольшие куски земной коры соединились, как кусочки пазла, и образовали гигантский континент. Пазл собирался долго и трудно. Сотни миллионов лет тепло в глубинах планеты толкало и тянуло множество мелких континентов, которые были домом для поколений животных задолго до динозавров, пока вся суша не превратилась в одно обширное царство.

А что с климатом? Самые первые динозавры жили в сауне, лучше не скажешь. В триасовом периоде Земля была намного теплее, чем сегодня. Отчасти из-за того, что в атмосфере было больше углекислого газа, а значит, парниковый эффект был сильнее, а суша и море излучали больше тепла. Но география Пангеи усугубляла положение. С одной стороны земного шара суша простиралась от полюса до полюса, а с другой находился открытый океан. Значит, течения беспрепятственно перемещались от экватора к полюсам, и нагретая у экватора вода прямым ходом несла тепло в полярные широты. Поэтому не было ледяных шапок. По сравнению с сегодняшним днем в Арктике и Антарктике был мягкий климат: летом температура была как в Лондоне или Сан-Франциско, а зимой опускалась лишь чуть-чуть ниже нуля. В таких условиях вполне могли жить ранние динозавры и другие существа, с которыми они делили Землю.

Если на полюсах было так тепло, то остальной мир, должно быть, и вовсе походил на теплицу. Но это не значит, что вся планета была пустыней. Из-за географии Пангеи все было куда сложнее. Поскольку центр суперконтинента приходился на экватор, половина суши всегда изнывала от летней жары, а другая половина в это время остывала. Из-за большой разницы температур между севером и югом возникали мощные воздушные потоки, проходящие через экватор. При смене сезонов они меняли направление. Это бывает и сегодня в некоторых частях мира, особенно в Индии и Юго-Восточной Азии. Так формируется муссонный климат, при котором сухой сезон чередуется с продолжительными ливнями и жуткими бурями. Вероятно, вы видели фотографии в газетах или хронику в вечерних новостях: затопленные дома, спасающиеся от бурных потоков люди, грязевые реки, сметающие целые деревни. Сегодня муссонный климат есть лишь в некоторых местах, в триасе же он был повсеместно, причем настолько суровым, что для его описания геологи изобрели гиперболический термин: мегамуссонный климат.

Вероятно, многих динозавров смывали наводнения или засыпали оползни. Но у мегамуссонного климата было и другое следствие. Он разделил Пангею на экологические зоны, характеризующиеся различным количеством осадков, различной силой муссонных ветров и различными температурами. Экваториальные области были очень жаркими и влажными — тропический ад, по сравнению с которым лето на современной Амазонке — просто поездка в резиденцию Санта-Клауса. Обширные пустыни простирались примерно до 30° широты по обе стороны от экватора — как Сахара, только на гораздо большей территории. Температура здесь, вероятно, круглый год превышала 35 °C, а муссонных ливней, поливавших другие области Пангеи, здесь не было, разве что жалкие дождики. Но муссоны оказали большое влияние на средние широты. Эти районы были прохладнее, намного более влажные, чем пустыни, и гораздо более пригодные для жизни. Герреразавр, эораптор и другие динозавры Исчигуаласто жили именно в таких условиях, в самой середине влажной средней полосы Южной Пангеи.

Пангея, может, и была единым куском суши, но вероломная погода и экстремальный климат придавали ей опасную непредсказуемость. Получился не особенно комфортный и безопасный дом. Но первым динозаврам выбирать было не из чего. Они появились в мире, который все еще приходил в себя после ужасного массового вымирания в конце перми, на земле, подверженной капризам мощных бурь и пагубным колебаниям температуры. Одновременно появились многие другие виды растений и животных. Все эти новички оказались втянуты в эволюционную битву, и вовсе не гарантировалось, что именно динозавры возьмут верх. В конце концов, они были маленькими и жалкими созданиями, поначалу даже близко не подбиравшимися к вершине пищевой цепи. Динозавры отирались среди прочих больших и маленьких рептилий, ранних млекопитающих и земноводных в середине пищевой пирамиды, опасаясь архозавров-крокодилов, которые восседали на троне. Динозаврам ничего не досталось даром. Все пришлось добывать самим.

Много летних сезонов я ездил вглубь субтропического засушливого пояса Северной Пангеи на охоту за окаменелостями. Конечно, сам суперконтинент давно исчез, постепенно распался на современные континенты за более чем 230 млн лет, прошедших с тех пор, как древние динозавры отправились в эволюционный поход. А я изучал остатки старой Пангеи, которые можно найти в солнечном регионе Алгарве в Португалии, на самом юго-западе Европы. В те первые годы, когда динозавры боролись с мегамуссонами и обжигающим жаром триаса, эта часть Португалии находилась всего на 15° или 20° северной широты, примерно как Центральная Америка сегодня.

Как это часто бывает в палеонтологии, Португалия оказалась на моем радаре случайно. После нашей первой вылазки в Польшу, встречи с Гжегожем и изучения окаменелостей динозавроморфовых предков динозавров у нас с Ричардом Батлером, моим приятелем, выработалось что-то вроде зависимости. Мы стали одержимы триасом. Нам хотелось понять, как выглядел мир, когда динозавры были еще юными и уязвимыми. Поэтому мы изучили карту Европы в поисках мест с доступными отложениями триасового возраста, в которых могли бы оказаться остатки динозавров и других животных, живших рядом с ними. Ричард наткнулся на короткую статью в неприметном научном журнале, где описывались фрагменты костей из Южной Португалии, которые в 1970-х гг. нашел немецкий студент-геолог. В Португалии он должен был составить карту геологических отложений — обязательный ритуал для геологов-старшекурсников. Окаменелостями студент интересовался мало, поэтому забросил образцы в рюкзак и отвез в Берлин, где они провалялись в музее почти три десятилетия, пока палеонтологи не признали их черепами древних амфибий. Триасовых амфибий. Этого оказалось достаточно, чтобы взволновать нас. В красивой европейской стране имелись триасовые окаменелости, которые десятилетиями никто не искал. Мы должны были поехать.

Эта наводка и привела нас с Ричардом в Португалию в конце лета 2009 г., в самый жаркий сезон. В компанию мы взяли нашего друга Октавио Матеуса, которому в то время не было и 35 лет, но он уже считался ведущим охотником за динозаврами в Португалии. Октавио вырос в маленьком городке под названием Лоуринья, на ветреном Атлантическом побережье к северу от Лиссабона. Его родители были археологами-любителями и историками, они проводили выходные, изучая сельскую местность, которая, как оказалось, была усеяна окаменелостями динозавров юрского периода. Семья Матеуса и разношерстная группа местных энтузиастов собрали так много костей динозавров, зубов и яиц, что им понадобилось все это где-то хранить, поэтому, когда Октавио было девять лет, его родители основали собственный музей. Сегодня в Музее Лоуриньи находится одна из самых важных коллекций динозавров в мире, многие ее экспонаты собрал сам Октавио, который продолжил изучать палеонтологию и стал профессором в Лиссабоне, и его постоянно расширяющаяся армия студентов, добровольцев и доморощенных помощников.