Питер Уорд - Эволюция будущего

Точка зрения Саймона Конвея Морриса состоит в том, что среди эволюционных процессов будет доминировать конвергентная эволюция. Он даже сделал то, что может считаться первой академической ссылкой на книгу Дугала Диксона «После человека…» , полуфантастическое предсказание того, как могли бы выглядеть животные в далёком будущем, в то время, когда человечество загадочным образом вымерло. Конвей Моррис отмечает, что все животные, появление которых предполагает Диксон, выглядят похожими на животных, обитающих на Земле в наши дни, даже при том, что они изображены как происходящие из достаточно новых источников:

В своей книге он [Диксон] предполагает, что изо всех млекопитающих выживет лишь горстка разновидностей, главным образом крысы и кролики, которые повторно заселят земной шар. Книга «После человека» – это упражнение с изрядной долей воображения в своём описании буйства видов, которые быстро проходят через процесс адаптивной радиации, чтобы вновь заполнить свободные экологические ниши, оставшиеся после эпохи опустошения. Все животные, конечно, являются гипотетическими. Конечно, они выглядят странными, иногда почти чуждыми. Однако если более внимательно рассмотреть их отличия, то они оказываются лишь немного больше, чем просто видимостью. В этом воображаемом бестиарии вновь появляются все основные типы млекопитающих, которые мчались по равнинам, рыли норы в почве, летали по воздуху или плавали в океанах [54] Вообще, у Диксона в «После человека…» отсутствуют, например, китообразные. В книге их заменяют странные живородящие птицы – потомки пингвинов вортекс и дельпин. – прим. перев. .

Таким образом, физические особенности местообитаний определяют, какие формы являются адаптивными, а какие не являются, какие формы могут допустить способность летать или бегать, или же способность преследовать и убивать добычу. И это предположение приводит к главному выводу: никакой эволюционной новизны. Ожидания новых захватывающих и причудливых форм жизни – типов, которые можно найти в любом научно-фантастическом фильме категории B – являются лишь несбыточной мечтой. Животные и растения, возникающие в процессе будущей эволюции, будут, по всей вероятности, очень напоминать виды из настоящего времени – разве что будут менее разнообразными.

Большие животные гораздо более харизматичны, чем маленькие. И вовсе не по совпадению большинство животных, внесённых Всемирным Фондом Дикой природы в список видов, находящихся под угрозой исчезновения и нуждающихся в помощи, является крупными млекопитающими. В последнее время стало модно высмеивать их популярность. И всё же несправедливо критиковать только эту трудолюбивую организацию, потому что крупные млекопитающие – последние из мега-млекопитающих – действительно находятся под угрозой исчезновения, и это твёрдо установленный факт. Если верно предположение о том, что эта группа продемонстрирует один из самых высоких темпов вымирания в современной фауне, нам можно было бы ожидать, что будущая эволюция произведёт много новых видов животных крупных размеров.

Можем ли мы ожидать появления каких-то новых крупных животных? Недавние научные исследования распределения размеров млекопитающих и истории их эволюции предполагают, что крупные виды могут, в конце концов, и не появиться. Териологи уже давно отметили интересный аспект распределения размеров у млекопитающих. Сегодня на Земле существует более 4700 видов млекопитающих, и диапазон размеров их тел внушителен: самое мелкое (например, самые крошечные землеройки, такие, как представители рода Microsorex ) во взрослом состоянии весит примерно 2,5 грамма, в то время, как самое крупное ( Balaenoptera musculus , синий кит) весит примерно 1,6 X 10 8граммов – разброс размеров достигает двадцати порядков. А между ними распределяются все размерные классы (по весу). И всё же, если построить график распределения размера млекопитающих для каждого из крупных континентов Земли, стразу станет видно, что каждое распределение смещено в правую часть графика: существует большее количество крупных видов млекопитающих, чем ожидалось бы, если бы размеры были распределены случайным образом. Однако эта тенденция не наблюдается на маленьких континентах, таких, как Австралия, на больших островах вроде Мадагаскара, или на малых островах. Для меньших массивов суши оказалось, что распределение размеров млекопитающих относительно симметрично. Кроме того, чем меньше участок суши, тем меньше размер у самых крупных млекопитающих, живущих на нём, и тем больше размер его самых мелких млекопитающих. На мелких участках суши два «хвоста» кривой распределения исчезают. Наконец, когда мелкие участки суши полностью изолированы от других областей суши, случается невероятная вещь: крупные виды эволюционируют в карликов, а мелкие виды демонстрируют гигантизм. Но это лишь относительные процессы: слон, выросший до половины размера (величиной с лошадь) – это всё ещё крупное млекопитающее (если это мелкий слон), тогда как мышь, которая вырастает вдвое против своего размера, может быть крупной по меркам мышей, но она всё ещё очень мелкое млекопитающее. Можно ли использовать эти наблюдения, чтобы предсказать будущие размеры тела вновь эволюционирующих млекопитающих (или животных любого другого типа, на которых оказывается воздействие схожим способом)?

Можно. Ранее мы увидели, что мировая торговля и путешествия действенно воссоздают ситуацию суперконтинента, вызывая гомогенизацию фауны, которая символизировала крупные и обособленные континенты прошлого. Однако мы также увидели, что колючая проволока, каналы, дороги и автострады разбивают континенты на меньшие участки местообитаний. Эта тенденция формирует облик фауны в соответствии с правилами островной биогеографии. Таким образом, мы видим мир, который преобразуется в эволюционном смысле в среду обитания, благоприятствующую низкому уровню разнообразия, а также измельчанию крупных видов и укрупнению мелких, с вымиранием, затрагивающим как самые крупные виды, так и самые мелкие. Эра гигантских млекопитающих определённо и наверняка завершилась, а последние из немногих диких мега-млекопитающих ныне отправлены в парки и зоопарки. Пока человечество сохраняется в виде многочисленной популяции, она не наступит вновь.

Как мог бы выглядеть этот новый мир? Давайте снова призовём на помощь транспортное средство Г. Дж. Уэллса для фантастического, хотя и удручающего, путешествия:

Машина Времени остановилась. Десять миллионов лет прошли в мгновение ока. Путешественник во Времени шагнул от своего аппарата и оглядел окрестности. Он стоял на краю гигантской плоской равнины. Небольшие костры пунктиром очерчивали обширное пространство, посылая тонкие голубые столбы дыма в облачное и влажное небо. Солнце садилось, не отличаясь внешне от солнца из его собственного времени. Не впервые он задал себе вопрос: не работала ли машина с какими-то сбоями?