Александр Зубов - Становление и первоначальное расселение рода «Homo»

По имеющимся в настоящее время данным мы можем охарактеризовать палеоамериканркий тип, кое-где в Америке сохранившийся до наших дней и близкий к австрало-меланезийскому морфологическому варианту. Прежде всего в нем надо отметить сочетание гипсидолихокрании (узкой и высокой черепной коробки) с низким и нешироким лицом. Развитые надбровные дуги и альвеолярный прогнатизм еще более подчеркивают сходство с австронезийским комплексом. Однако, признавая отмеченные краниологические параллели, их все же нельзя абсолютизировать: в описаниях древних американских черепов мало внимания уделяется такому важному таксономическому признаку, как ширина носа, которую в палеоамериканских сериях, как было отмечено выше, можно признать скорее небольшой, точнее — от малой до средней, как правило не более 24 мм. В то же время, у современных австралийских аборигенов ширина грушевидного отверстия черепа в среднем равна 26,9 мм, а на ископаемых черепах из Кохуны и Кейлора она еще больше: 32,0 мм и 27,0 мм соответственно ( Рогинский, Леван, 1963 ).

Колумбийский антрополог X. В. Родригес ( Rodriguez, 1987 ), изучая черепные серии Америки докерамического и керамического периодов, пришел к выводу, что проамериканский комплекс не укладывается в рамки какой-либо одной из трех больших рас Homo sapiens, будучи в известной степени промежуточным между последними: от экваториальных форм он отличается узким, довольно сильно выступающим носом и меньшим прогнатизмом, от азиатских монголоидов, особенно сибирских, — меньшей уплощенностью лицевого отдела и небольшими размерами лица, что дает исследователю прр заключить, что морфотип америндов с древнейших

времен выделялся своеобразием, достаточным для возведения америка-ноидного расового типа в ранг крупнейших подразделений человечества. Это, кстати, соответствовало бы трем важнейшим критериям систематики — ареальному, морфологическому и показателю внутренней дифференциации таксона. Здесь, правда, нужно заметить, что различия между «большими» и «малыми» расами достаточно условны. Поэтому, рассуждая о внутривидовом разнообразии человечества, я предпочел бы употреблять термины «антропологический тип» и «группа антропологических типов» ( Зубов, 1996 ).

X. В. Родригес, выводя тип «среднего палеоамериканца», ссылался не только на типичные лагидоидные формы, но и на все более или менее древние краниологические материалы, в результате чего итоговый усредненный тип сдвинулся в сторону промежуточных общеамериканских значений признаков: назомалярный угол — 136–142°, зигомаксиллярный — 126,5-128,6°, средние абсолютные размеры лица, умеренный прогнатизм, средняя ширина носа. «Чистый» лагидоидный комплекс показал бы большее сближение с австрало-меланезийскими вариантами и несколько иные средние показатели, в частности — по ширине носа. Но главное, что и этот отдельно взятый тип древних америндов не мог быть однозначно отнесен к одному из трех-четырех основных внутривидовых подразделений человечества.

Вопрос об антропологических компонентах, вошедших в состав американских аборигенов, является спорным уже в течение многих десятилетий, постепенно претрпевая изменения в принципах и подходах дискутирующих сторон. В 1930 году американский антрополог Э. А. Хутон ( Hooton, 1930 ) на основании детального исследования серии черепов индейцев Пекос Пуэбло из штата Нью-Мексико выделил в составе этой группы три краниологических компонента: 1. псевдо-австралоидный (близкий к айнскому); 2. псевдо-негроидный; 3. тип «корзинщиков» (близкий к европеоидному средиземноморскому). На этом субстрате, по Э. А. Хутону, сложилась еще в Старом Свете палеоамериканская миграционная волна. Впоследствии в Америку проникла новая волна мигрантов — брахикефалов монголоидного типа. Позже Э. А. Хутон несколько видоизменил свою схему, сведя ее к двум компонентам — монголоидному и восточно-негроидному (т. е. австрало-меланезийскому). Нужно отдать должное американскому исследователю, которому, даже на том этапе развития антропологии, который сейчас считают «устаревшим», удалось увидеть основные черты, из которых сложился физический тип америндов и установить наличие компонентов, принесенных в Новый Свет двумя волнами заселения, одна из которых имела австрало-меланезийскую основу. Лишь совсем недавно краниологические исследования бразильских антропологов полностью подтвердили эти выводы.

В 1951 году американист-антрополог Дж. Б. Бердсел ( Birdsell, 1951) выступил с гипотезой участия в формировании физического типа аборигенов Америки компонента «архаичных европеоидов», под которым автор подразумевал «амурский тип», близкий к айнам. Сходную точку зрения высказал и Г. Ф. Дебец: он предположил наличие у древних индейцев двух компонентов — монголоидного и австралоидного, близкого к айнскому ( Дебец, 1959 ). Дж. Б. Бердсел в доказательство наличия «амурского» типа в составе аборигенов Америки привел антропологическую характеристику верхнепалеолитического черепа UC101 из Верхнего грота пещеры Чжоукоудянь (Китай). Своеобразный краниологический комплекс этого экземпляра, согласно мнению Дж. Б.Бердсела, трансформировался в «амурский» тип, черты которого передались палеоамериканскому варианту (Пунин в Эквадоре, южнокалифорнийские плейстоценовые черепа). Сравнение с черепом из Верхнего грота Чжоукоудянь представляется очень уместным и перспективным. Сложным оказался вопрос о датировке этой находки. Результаты разных исследований были противоречивыми: от 10 тыс. до 30 тыс. лет до современности. По самым последним данным древность черепов из Верхнего грота равна 10175±360 лет до современности ( Neves et al., 2005 ).

В Верхнем гроте пещеры Чжоукоудянь были обнаружены три черепа: UC101, UC102 и UC 103, отчетливо различающихся по краниологическому комплексу. Первый особенно интересен в связи с проблемой заселения Америки: он отличается долихокранией (указатель 70,2), очень большой длиной и высотой мозговой коробки (204 и 136 мм соответственно), высоким (77 мм) и довольно широким (143 мм), ортогнатным (угол 84°) лицом, низкими орбитами (31,5 мм), широким носовым отверстием (32 мм). Лоб наклонный, с развитыми надглазничными дугами, лицо значительно менее уплощено, чем у современных монголоидов. Краниологический комплекс экземпляра UC 101 исключает возможность рассматривать его как монголоидный. Не случайно, что сопоставление этой находки с черепами трех основных современных подразделений человечества не выявило определенных параллелей с каким-либо из них, зато было обнаружено несомненное сходство с черепами полинезийцев и айнов, которых относят к числу промежуточных, « контактных » форм ( Рогинский, Левин, 1978 ). В. В. Бунак и М. М. Герасимова констатировали значительную близость описываемого черепа к европейскому верхнепалеолитическому экземпляру Сунгирь 1 ( Бунак, Герасимова, 1984 ). При этом исследователи пришли к выводу, что UC 101 имеет даже меньше монголоидных черт, чем его европейский «близнец» из Сунгирского погребения в центральной России. Этот череп многие антропологи считают примером «недифференцированного» или «генерализованного» типа, определить место которого в рамках имеющихся расовых классификаций практически невозможно.