Александр Зубов - Становление и первоначальное расселение рода «Homo»

По мнению бразильских исследователей появление в Америке древнейших палеоамериканских популяций вполне можно объяснить не привлекая гипотезу трансокеанских миграций: в позднем плейстоцене в Азии был широко распространен краниологический тип, близкий к палеоамериканскому, и именно он был Принесен в Америку через Северо-Восточную Азию.

В недавно опубликованной работе бразильские антропологи анализируют предполагаемый процесс заселения Америки после «исхода» из Азии через область Берингова пролива ( Pucciarelli et al., 2008 ). Выдвигается гипотеза, согласно которой тихоокеанский берег Северной Америки послужил «узким, но экологически непрерывным коридором», который прежде всего был освоен палеоамериканскими группами ( op. cit., р. 305 ). Авторы ссылаются на работу американского археолога Э. Диксона, который предположил, что мигранты следовали не только «географической логике», но точнее — «географо-экологической логике» при выборе направления движения. Не могу не напомнить, что сходные принципы, включая гипотезу береговой адаптации и распространения вдоль морского берега, я положил в основу построения гипотетической картины «Великой миграции» с запада на восток Евразии. Э. Диксон предполагает, что береговой путь первоначальной дисперсии палеоамериканских групп обеспечивал достаточно богатый источник питания (включая «дары моря»), а также высокую скорость движения групп людей. Отсюда — генный поток в прибрежной зоне был более интенсивным, так что палеоамериканские черты могли быстро и далеко распространяться по краю континента. Это объясняет краниологическое сходство некоторых современных тихоокеанских групп, таких как Перику ( Репей ) с палеоамериканскими сериями. Тихоокеанский путь расселения ( «Pacific dispersal rout» ) помимо скорого передвижения по линии север-юг давал также возможность заселения прилежащих территорий: каждый его участок при определенных условиях мог стать стартовой площадкой для освоения внутренних районов континента. Авторы рассматриваемой работы анализируют дифференциацию индейских популяций по направлению запад-восток, причем различия между западными и восточными антропологическими вариантами отмечаются как в Южной, так и в Северной Америке. Береговая миграция от северной до южной оконечности Нового Света должна была занять примерно 12 тыс. лет. В пределах берегового коридора распространения древнеамериканских мигрантов краниологическая вариабельность была менее значительной, чем к востоку от Кордильер, где модель генного дрейфа по мере расселения играла все более важную роль в противоположность динамике изменчивости на западном побережье, которая сохраняла зависимость от фактора генного потока север-юг. Наличие двух различных ведущих факторов изменчивости приводила к дифференциации по направлению запад-восток в зависимости от соотношения сил генного потока и дрейфа ( Pucciarelli et al., 2008 ). Такие же результаты, по свидетельству цитируемых авторов, были получены на основании генетического анализа по 16 системам. Известно также, что показатели социального и технологического прогресса к западу и к востоку от Кордильер различались по тому же направлению. По данным бразильских авторов в процессах дифференциации аборигенного населения Америки мог играть роль также селективный фактор, действовавший в ответ на гетерогенный характер новой для мигрантов среды. Однако, исследователи считают, что отбор не мог быть единственной силой, определяющей многообразие антропологических типов и придают очень большое значение генному дрейфу. Кроме того, бразильские антропологи, как и многие другие американисты, признают гипотезу исходной неоднородности антропологического состава мигрантов, предполагая, что заселение Нового Света происходило в два этапа, носивших гетерохронный и гетероморфный характер, причем первая, древнейшая волна принесла в Америку австрало-меланезийский антропологический комплекс, а со второй связана постепенная «монголизация» индейского населения.

В работе, посвященной исследованию скелетных остатков из Сантана ду Риашо ( Neves et al., 2003 ) произведен детальный анализ вероятных путей дисперсии двух волн мигрантов на территории Америки и представлена карта, отражающая представление авторов о характере этого процесса. (Рис. 10). Предполагается, что отдаленные предки аборигенов

Предполагаемые пути заселения Америки. Гипотеза У. Невеша: траектория заселения через Берингов пролив показана черной линией (до-монголоидная палеоамериканская волна) и пунктиром (более поздняя монголоидная волна). Прямая линия через Тихий океан показывает путь миграции согласно гипотезе П. Риве и его более поздних последователей.

Америки вышли из Африки через Баб-эль-Мандебский пролив, следуя параллельно северному тропику дошли до территории Мьянмы, где пути мигрантов разделились: одна группа повернула на юг — в Индонезию, а затем в Австралию, другая ушла к северу, дошла до Берингии и южнее ледового щита переправилась в Америку. В Новом Свете основной путь мигрантов первой (австрало-меланезийской) волны лежал по «тихоокеанскому коридору» вплоть до Огненной Земли, но часть переселенцев обогнула Южноамериканский континент по северному и восточному берегам. Кроме того бразильские авторы считают возможным предположить, что палеоамериканская волна прошла также непосредственно с севера на юг в центральные области континента, распространяясь через тропическую сельву по притокам Амазонки и Ориноко. Это объясняет наличие «экваториальных» черт в краниологическом комплексе древнего населения района Лагоа Санта и центральной Бразилии. Продвижение древних популяций вдоль тихоокеанского и атлантического берегов позволяет понять причину сходства населения этих регионов в раннем голоцене. Авторы рассматриваемой статьи не согласны с довольно распространенной точкой зрения, согласно которой «экваториальные» краниологические особенности могли быть следствием естественного отбора в сходных климатических зонах Старого и Нового Света (не исключая полностью влияние этого фактора) и выражают уверенность, что австрало-меланезийский тип явился следствием сохранения «тропического комплекса», принесенного из Юго-Восточной Азии и, в конечном счете — из Африки. Сравнительно небольшие модификации, которые претерпел этот вариант древнего сапиенса (по Г. Бройеру — позднего архаичного сапиенса ) в Новом Свете, связаны с быстрым продвижением палеоамериканских популяций по прибрежным зонам. Здесь уместно добавить, что скорость дисперсии вдоль берега могла быть увеличена за счет применения примитивных судов ( Dixon, 1993 ). С моей точки зрения авторы вполне правы, когда проводят параллели между палеоамериканским типом и краниологическим вариантом Схул-Кафзех, полагая, что эти формы были звеньями в процессе эволюции и дифференциации древнего Homo sapiens, возникшего в Африке в глубокой древности — как теперь считают около 250 тыс. лет назад (по другим источникам — 130 тыс. лет назад). В это время появляется прогрессивная форма, которую одни исследователи относят к Homo sapiens, а другие выделяют в особый вид Homo helmei ( McBrearty & Brooks, 2000), обладающий характерным набором краниологических черт, — долихокрания, сильное развитие надбровья, довольно низкое лицо, низкие орбиты, альвеолярный прогнатизм. «Типовым экземпляром» этого вида (по моему мнению — скорее подвида) исследователи считают африканский череп из Флорисбада, датировка которого (хотя и не бесспорная) — 250 тыс. лет до современности. К нему близки в морфологическом плане некоторые другие позднеплейстоценовые черепа Африки — Элие Спрингс, Летоли 18, Омо 2. Упомянутые авторы считают, что Homo helmei был непосредственным предком «настоящего» сапиенса, и отличался от последнего только некоторыми пережиточными чертами, постепенно устранявшимися микроэволюционными эпохальными изменениями, которые В. В. Бунак образно определил как «изживание архаичных особенностей, еще сильно заметных в верхнем палеолите» ( Бунак, 1959, стр. 191 ). Если сделать мировой обзор краниологических материалов, относящихся к периоду поздний плейстоцен — ранний Полоцен, оказывается, что описанный выше комплекс черепа Флорисбад был широко распространен в ту эпоху и был одним из таксонов, вовлеченных в широкомасштабные мировые миграции. В частности, упоминавшиеся выше палеоамериканские черепа (Отовало, Пунин, Понтимело) характеризуются набором перечисленных выше черт Homo helmei. Те же особенности ярко выражены на ископаемых австралийских черепах (об этом — в следующей главе) и на китайском экземпляре из Дали, который, кстати, близок во времени к «типовому» образцу из Флорисбада. Создаётся впечатление, что в позднем плейстоцене началась глобальная дисперсия недавно возникшего нового подвида, в процессе которой был первоначально заселен Новый Свет и проникла очередная, сравнительно поздняя волна в Австралию. Этот динамичный таксон просуществовал более 200 тыс. лет и может считаться таксономически реальным звеном эволюционирующего рода Homo. Если мы вспомним теперь о «загадочном» палеамериканском типе, резонно будет искать его корни в числе потомков африканского Homo helmei. Конечно, все приведенные рассуждения строится на краниологическом материале, и мы с трудом представляем себе как выглядели живые «палеоамериканцы». Впрочем, некоторое предел Вление на этот счет могут дать современные австралийские аборигены, а также сохранившиеся кое-где в Америке группы «лагид» и «фуэгце» Огненной Земли, Калифорнии, бассейна Амазонки. Можно себе представить также, что такой же внешний облик имели представители «недифференцированных» домонголоидных популяций Юго-Восточной и восточной Азии, широко распространенных в конце плейстоцена. Дисг брсия Homo helmei и его прямых потомков может считаться третьей по счету межконтинентальной миграцией гоминин после первой «Великой» миграции и последующей волны расселения, связанной с распространением ашельской культуры, носители которой по антропологическому типу б.ч. относились к Homo heidelbergensis.