Михаил Голубовский - Век генетики: эволюция идей и понятий

Несомненно, вся работа была бы невозможна без многолетней интеллектуальной и эмоциональной поддержки, воодушевления и творческого соучастия со стороны И. Н. Голубовской. Я очень благодарен моей дочери Ю. М. Голубовской за творческую компьютерную помощь при подготовке рукописи.

По удивительному совпадению в 1975 г. были опубликованы историко-научные размышления биофизика и молекулярного биолога М. В. Волькенштейна, названные "Трактат о лженауке" и "Уроки истории науки" зоолога — эволюциониста и философа А. А. Любищева (Волькенштейн 1975; Любищев 1975). Взгляды двух ученых, обсуждающих одни и те же методологические проблемы биологии и науки в целом, оказались столь полярными, что их высказывания можно представить в виде своеобразного эпистолярного диалога:

М. В.: Ценность относительной истины абсолютна. То, что однажды добыто наукой останется навсегда. Познание движется неравномерно, но поступательно.

А. А.: Возможен и другой взгляд на развитие науки, при котором прогресс науки не сводится к накоплению достоверных истин, а рассматривается как смена целых систем научных и философских постулатов.

М. В.: Попытки возрождения уже опровергнутых представлений имеют лженаучный характер.

А. А.: Прошлое науки — не кладбище с могильными плитами, а собрание недостроенных архитектурных ансамблей, многие из которых были незакончены не из-за порочности замысла, а из-за несвоевременного рождения проекта или из-за чрезмерной самоуверенности строителей.

М. В.: Да, бывали случаи в истории науки, когда первоклассные открытия не получали признания крупных ученых. Сейчас такие случаи становятся редкими, ибо научные методы развиты всесторонне и наука делается коллективно.

А. А.: Каждый период смотрит свысока на предыдущий и высказывает против него то, что впоследствии будет сказано о нем самом… Слишком соблазнительно уверовать в правоту сегодняшних научных концепций, в то, что, наконец-то, здание науки стоит на безупречном фундаменте и нуждается лишь в планомерной достройке.

Понятию "лженаука" в трактате М. В. Волькенштейна придается такой расширительный смысл, что в разряд ее попадает и то, "что противоречит ранее установленным фактам и закономерностям", и работы, которые написаны специалистами в других областях или дилетантами, и даже работы, в которых есть "попытки возрождения уже опровергнутых представлений". М. В. Волькенштейн полагает, что теперь, когда "научные методы развиты всесторонне и наука делается коллективно", можно легко отделить факты от артефактов и отнести определенные взгляды к лженауке. В полном соответствии с таким подходом (его можно назвать традиционным, или позитивистским), он упоминает о парапсихологии как о "хорошо известном направлении лженауки" и высказывает твердое убеждение, что по аналогии со вторым началом термодинамики нет смысла дискутировать по поводу "закона наследования приобретенных признаков". И предлагается: бороться и не публиковать! (Волькенштейн, 1975).

Но у генетика возникает, к примеру, вопрос: кто и как сформулировал упомянутый закон, какова сфера его действий и ограничений? Ни в современных учебниках, ни в "Генетическом и цитогенетическом словаре" (1967) упоминаний о таком законе нет. Вот законы Менделя есть! Проблема наследования приобретенных в ходе онтогенеза признаков или модификаций могла считаться закрытой в рамках классической моргановской генетики, где все наследственные изменения сводились к мутациям. Но организация наследственной системы и сценарии наследственных изменений оказались гораздо разнообразнее, допуская и наследование онтогенетических вариаций (Хесин, 1984; Голубовский, 1985, 1999). Вполне закономерно, что вышедший в конце 1991 года международный ежегодник по генетике открывается статьей Отто Ландмана "Наследование приобретенных признаков" (Landman, 1991). Автор рассматривает около 10-и систем, где экспериментально установлен этот феномен. Статья написана спокойно без ажиотажа, в ней старые и новые факты сводятся в систему, используя современное молекулярное истолкование. Несомненно, необходима ревизия этой давней проблемы (Голубовский, 2000). Далее мы вернемся к ее рассмотрению.

Вызвало возражение и безапелляционное отвержение М. В. Волькенштейном некоторых направлений биофизики (Шноль С. Э., 1982). Традиционный подход, столь ярко представленный в "Трактате о лженауке", отличает вера в обладание объективным знанием, ригоризм и стремление отгородиться от нестандартных видов познавательной деятельности. Критика традиционного взгляда о том, что в науке путь к истине один, а лишь заблуждений много, была высказана А. А. Любищевым еще в 1925 г., (впервые, пожалуй, в отечественной биологии и истории науки) в его большой статье: "О природе наследственных факторов" (Любищев А. А., 1925). Более подробно его мысли были развиты в опубликованной уже после смерти работе "Уроки истории науки", подготовленной к печати математиком, философом и культурологом Ю. А. Шрейдером (Любищев, 1975; 2000; Шрейдер Ю., 1982).

А. А. Любищева можно считать предтечей произошедшей в 60-е годы в философии и гносеологии резкой смены представлений об основаниях, целях и принципах развития науки, о том, где проходит граница и есть ли она между научным и ненаучным знанием (см. сборник "Заблуждающийся разум", 1990). Особенно интересны концептуальные подходы М. Полани (1985) и Пауля Фейерабенда (1986), которые представляются мне весьма продуктивными при анализе динамики развития генетики, смены ее постулатов и драматичного взаимодействия с теорией эволюции.

М. Полани (1891–1976), английский философ и историк науки, в первый период своей научной деятельности успешно работавший в области физико-химии, уже в предисловии своей книги "Личностное знание" (опубликована впервые в 1958 г., русский перевод 1985 г.), ясно заявляет о своей позиции: "Я отказался от идеала научной беспристрастности. В точных науках этот ложный идеал, пожалуй, не приносит большого вреда, поскольку ученые им нередко пренебрегают. Но в биологии, психологии и социологии его влияние оказывается разрушительным, искажающим все наше мировоззрение даже за пределами собственно науки" (М. Полани 1986, с. 18). Стержень концепции М. Полани — существование двух типов знания — явного, вербализуемого, выражаемого в словах и знаках, и неявного знания, скрытого, подразумеваемого или имплицитного.