Роберт Сапольски - Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки

Эта гипотеза объясняет, почему базовый уровень тестостерона не влияет на последующее проявление агрессии, а также почему увеличение количества гормона в период полового созревания, половой стимуляции и в начале брачного сезона тоже не вызывает ее роста {186} 186 J. Archer, “Sex Differences in Aggression in Real-World Settings: A Meta-analytic Review,” Rev of General Psych 8 (2004): 291. .

Но когда судьба бросает вызов, все меняется {187} 187 J. Wingfield et al., “Avoiding the ‘Costs’ of Testosterone: Ecological Bases of Hormone-Behavior Interactions,” Brain, Behav and Evolution 57 (2001): 239; M. Sobolewski et al., “Female Parity, Male Aggression, and the Challenge Hypothesis in Wild Chimpanzees,” Primates 54 (2013): 81; R. Sapolsky, “The Physiology of Dominance in Stable Versus Unstable Social Hierarchies,” in Primate Social Conflict , ed. W. Mason and S. Mendoza (New York: SUNY Press, 1993), p. 171. P. Bernhardt et al., “Testosterone Changes During Vicarious Experiences of Winning and Losing Among Fans at Sporting Events,” Physiology & Behav 65 (1998): 59. . У многих приматов уровень тестостерона повышается в те моменты, когда в группе устанавливается новая иерархия доминирования или перестраивается старая. У людей его количество возрастает, например, во время спортивных соревнований, причем как в командных, так и в индивидуальных видах спорта – баскетболе, теннисе, регби, дзюдо и борьбе. То же наблюдается и перед соревнованиями, и (в еще большей степени) после них, особенно среди победителей [93] Научная литература описывает массу нюансов реагирования человеческой психики на победу. В тех ситуациях, когда победитель считает, что выиграл благодаря удаче или что, несмотря на победу, выступил ниже своих возможностей, количество тестостерона оказывается сравнительно меньше. Напротив, эффект победителя усиливается среди тех, кто взял старт, уже имея веские психологические мотивы к лидерству. И наконец, уровень тестостерона взлетает у бедолаги, который обычно проигрывает, а тут неожиданно показал намного лучший результат, чем мог от себя ожидать. К примеру, мы можем наблюдать резкое повышение гормона у марафонца, пересекшего финишную прямую чуть ли не позади всех, а он вне себя от счастья, поскольку сам считал, что свалится замертво на полдороге. Однако у его товарища, пришедшего к финишу третьим, тестостерон упадет, потому что он надеялся выиграть. Мы все так или иначе принадлежим к каким-то иерархическим системам, но самые жесткие иерархии – это наши внутренние, основанные на собственных индивидуальных стандартах. . Знаменательно, что уровень тестостерона поднимается и у болельщиков, когда они становятся свидетелями победы любимой команды; это означает, что не мышечная активность, а скорее психология доминирования, социальной идентификации и самооценки увязана с увеличением количества этого андрогена.

Самое здесь важное – повышение уровня тестостерона после того или иного испытания делает агрессивное поведение более вероятным {188} 188 M. Muller and R. Wrangham, “Dominance, Aggression and Testosterone in Wild Chimpanzees: A Test of the ‘Challenge’ Hypothesis,” Animal Behav 67 (2004): 113; J. Archer, “Testosterone and Human Aggression: An Evaluation of the Challenge Hypothesis,” Nsci Biobehav Rev 30 (2006): 319. . Вот подумайте: количество тестостерона увеличилось, и он попал в мозг. Если это произошло в конфликтной ситуации, вы направите пристальное внимание в сторону источника агрессии. Если тестостерон поднялся из-за того, что дни стали длиннее и приближается сезон спаривания, кое-кто отправляется за тысячу миль искать себе пару. Если же количество гормона взлетело, потому что возраст подошел, вы станете глупо хихикать в присутствии девчонки-кларнетистки из музыкального класса. Зависимость от контекста поразительна! [94] С учетом того, какое разнообразие ситуаций становится причиной повышений уровня тестостерона, возникает естественный вопрос: почему бы этому гормону не выделяться в больших количествах постоянно, а нам не делать, так сказать, лишних движений? Вот почему. Во-первых, все эти андрогены не слишком хорошо влияют на сердце. А во-вторых – что гораздо важнее, они не дают хода просоциальному поведению. Например, если у моногамных самцов птиц и грызунов не падает количество тестостерона в момент появления на свет детенышей, у них не проявляется отцовского поведения. Что-то похожее происходит и у людей: у пап этого андрогена меньше, чем у бездетных женатых мужчин того же возраста, причем чем охотнее отцы занимаются детьми, тем меньше у них тестостерона. И даже больше: если по каким-то причинам мужчина должен вести себя заботливо, то уровень тестостерона у него падает, так же как падает уровень этого гормона у отцов при рождении ребенка. И если сравнивать пап с относительно высоким и низким индивидуальным уровнем тестостерона, то последние, по свидетельству партнерш, оказываются лучшими отцами; а если им показать фотографию их детей, то у них сильнее активируется вентральная область покрышки, связанная с системой награды. {189} 189 К сноске: L. Gettler et al., “Longitudinal Evidence That Fatherhood Decreases Testosterone in Human Males,” PNAS 108 (2011): 16194. S. Van Anders et al., “Baby Cries and Nurturance Affect Testosterone in Men,” Horm Behav 61 (2012): 31. J. Mascaro et al., “Testicular Volume is Inversely Correlated with Nurturing-Related Brain Activity in Human Fathers,” PNAS 110 (2013): 15746. У некоторых приматов время выполнения ряда отцовских обязанностей совпадает со временем соревнования самцов, должного улучшить их шансы на репродуктивный успех. В гормональном плане все усложняется, т. к. отцовство и соревновательность прямо противоположным образом влияют на уровень тестостерона. По данным одного исследования, зов чресел оказался сильнее отцовского порыва и уровень тестостерона повысился. P. Onyango et al., “Testosterone Positively Associated with Both Male Mating Effort and Paternal Behavior in Savanna Baboons ( Papio cynocephalus ),” Horm Behav 63 (2012): 430.

У гипотезы «вызова» есть и вторая часть. Подъем уровня тестостерона после испытания не провоцирует агрессию. Вместо этого он ведет к тому поведению, которое необходимо для поддержания социального статуса . А это меняет все.

Ну, может, и не совсем все: ведь у самцов-приматов сохранение статуса требует агрессивного поведения или по крайней мере угрозы агрессии – от жестокого нападения на противника до устрашающего взгляда типа «ты-даже-не-представляешь-с-кем-связался» {190} 190 J. Higley et al., “CSF Testosterone and 5-HIAA Correlate with Different Types of Aggressive Behaviors,” BP 40 (1996): 1067.9781594205071_Behave_TX.indd 731 3/16/17 9:12 AM .

А теперь расскажем об ошеломительном открытии. Что будет, если поддержание статуса потребует быть… хорошим? Именно такой вопрос задали себе исследователи Кристоф Айзенеггер и уже упоминавшийся Эрнст Фер из Цюрихского университета {191} 191 C. Eisenegger et al., “Prejudice and Truth About the Effect of Testosterone on Human Bargaining Behaviour,” Nat 463 (2010): 356. . Участники эксперимента играли в игру «Ультиматум» (о которой было рассказано в главе 2), где нужно было решить, сколько денег оставить себе, а сколько предложить игроку-противнику. Соперник мог принять или отвергнуть такое решение, и если он не принимал предложенный дележ, то ни один из игроков не получал ничего. Предыдущие исследования показали, что первый игрок в случае отказа от своего предложения чувствует себя оскорбленным, отодвинутым на второй план, особенно если об отклоненном предложении становится известно в следующих раундах. Другими словами, по этому сценарию статус и репутация держатся на честности и справедливости.