Жадсон Брюер - Зависимый мозг. От курения до соцсетей: почему мы заводим вредные привычки и как от них избавиться

Однако сейчас мы увидим, как наш маленький помощник, дофамин, может вставлять нам палки в колеса. Когда объектом нашего внимания становимся мы сами, то мы начинаем проводить слишком много времени, размещая фотографии в инстаграме или зависая в фейсбуке. Когда мы ослеплены своими субъективными установками, наши мысленные модели не могут привести к правильным прогнозам и только отнимают у нас время и моральные силы. Когда мы находимся в состоянии беспокойства или скуки, то начинаем витать в облаках, вспоминая день своей свадьбы или строя какие-нибудь приятные планы.

Иными словами, сами по себе мысли и все, что с ними связано (мысленное моделирование, планирование, воспоминания), не являются проблемой. Проблемой они становятся лишь тогда, когда мы на них зацикливаемся.

Лори «Лоло» Джонс — легкоатлетка, специализирующаяся на барьерном беге. Она родилась в Айове в 1982 году. Еще школьницей она установила рекорд среди школ штата в беге с барьерами на 100 метров. Затем, во время обучения в Университете штата Луизиана, 11 раз становилась спортсменкой года. В 2007 году она впервые выиграла чемпионат США в закрытом помещении, в 2008-м — чемпионат под открытым небом, а также приняла участие в Олимпийских играх. Неплохие результаты.

На Олимпиаде в Пекине в 2008 году Джонс хорошо бежала, приближаясь к финишу 100-метрового забега с барьерами. Но что же произошло дальше? Вот что написал об этом финальном забеге луизианский репортер Кевин Спэйн.

К третьему барьеру Лоло Джонс стала представлять серьезную угрозу для своих соперниц, к пятому была в числе лидеров. К восьмому барьеру она ушла в отрыв, и уже не было сомнений, что она выйдет в финал и завоюет медаль в женском беге с барьерами на 100 метров. Два барьера, девять маховых шагов и двадцать метров отделяли бывшую звезду Университета штата Луизиана от золотой медали и, что еще важнее, достижения цели, к которой она шла в течение четырех лет упорных тренировок, от осуществления мечты всей ее жизни.

Но затем случилась беда [55].

Джонс зацепилась за девятый барьер из десяти и в итоге вместо победы финишировала лишь седьмой. Четыре года спустя в интервью журналу Time она рассказала: «Я прекрасно держала ритм… в какой-то момент я поняла, что выигрываю забег. Это не ощущалось, как “о, я выигрываю олимпийскую золотую медаль”, я воспринимала это просто как очередной забег. Но затем в какой-то миг я… я сказала себе, что должна следить за тем, чтобы достаточно резко выбрасывать ноги. В общем, я перестаралась. Я туговато затянула гайки. Именно в этот момент я споткнулась о барьер» [56].

Опыт Джонс — это отличный пример разницы между просто мыслями и зацикливанием на них. Во время забега у нее в голове проносилось множество мыслей. Она «перестаралась» лишь тогда, когда начала обращать пристальное внимание на правильность своей техники. Она буквально подставила подножку самой себе.

В спорте, музыке и бизнесе, где успех может полностью зависеть от одного забега, выступления или момента, действительно очень важно долго готовиться с помощью хорошего наставника и постоянно тренироваться, пока навык не дойдет до автоматизма. Но затем, в решающий момент, наставники говорят нам: «Просто иди и сделай это». Возможно, они даже улыбаются и советуют: «Расслабься и получай удовольствие», — чтобы мы выполняли задачу без напряжения. Почему? Потому что мы не сможем показать наилучший результат во время забега или великолепно исполнить музыкальный номер, если зажаты. Перестаравшись, Джонс чрезмерно «затянула гайки» и споткнулась.

Анализ такого типа напряжения помогает лучше понять, что происходит, когда мы зацикливаемся на своих мыслительных паттернах. По ощущениям такое состояние воспринимается как чувство скованности или зажатости — как физической, так и моральной. Попробуйте провести следующий мысленный эксперимент: представьте себе, что произойдет, если мы в течение 15 минут будем с увлечением в подробностях рассказывать коллеге о своей новой идее, после чего он с ходу отвергнет ее со словами: «Да это просто чушь!» Мы замкнемся, уйдем и будем вспоминать этот инцидент в течение ближайших нескольких часов. Будут ли у нас в конце дня окаменевшие плечи из-за напряжения, которое мы испытывали целый день после того неприятного разговора? И что произойдет, если мы не сможем стряхнуть с себя это напряжение?

Ныне покойная психолог Сьюзен Нолен-Хоэксема очень интересовалась тем, что происходит, когда люди «вновь и вновь пассивно думают о своих негативных эмоциях» [57]. Иными словами, когда люди зацикливаются на том, что она назвала «руминативными типами реагирования». Возьмем приведенный выше пример с фразой коллеги о бредовости нашей идеи. Если мы руминативно отреагировали на эти слова, то начнем зацикливаться на тревожных мыслях о том, что идея действительно была глупой. Это способно привести нас к убеждению, что все наши идеи бредовые, в то время как в норме мы просто не обратили бы внимания на это замечание (или согласились бы, что идея действительно неудачная, и забыли о ней).

Как показали результаты некоторых исследований, люди, которые реагируют таким образом, когда им грустно, с течением времени демонстрируют высокий уровень депрессивных симптомов [58]. И это неудивительно. Руминация — зацикливание на бесконечном повторении собственных мыслей, создающих замкнутый круг, — может даже стать предвестником хронической депрессии. По правде говоря, руминация долгое время была предметом споров в среде клиницистов и ученых. Выдвигалось несколько аргументов в пользу того, что она дает некий тип селективного преимущества, однако ни один из них не был достаточно убедительным, чтобы стать общепринятым. Возможно ли, что анализ этого явления с точки зрения эволюционного процесса обучения на основе вознаграждения поможет заполнить некоторые пробелы в данном вопросе? Может ли быть, что руминация является еще одной разновидностью зависимости (продолжение использования, несмотря на неблагоприятные последствия) от определенного типа мышления?

В ходе недавнего исследования под названием «Грусть как собственный выбор? Эмоционально регулируемые ориентиры в состоянии депрессии» Яэль Миллграм и ее коллеги показывали людям, находящимся в обычном состоянии и в состоянии депрессии, радостные, грустные и нейтральные изображения. Затем испытуемым предоставлялся выбор: увидеть вновь то же изображение или черный экран. В конце их просили оценить свое настроение [59]. Просматривание веселых изображений вызывало у участников обеих групп чувство радости, грустных — печали. Довольно предсказуемо. А вот дальше начинается самое интересное. По сравнению с людьми в обычном состоянии люди, находящиеся в депрессии, с такой же частотой выбирали просмотр веселых изображений, однако гораздо чаще желали посмотреть на изображения, вызывающие грусть. Будучи добросовестными учеными, Миллграм и ее коллеги повторили этот эксперимент с новым составом участников. Суть оставалась прежней, однако теперь вместо просмотра радостных и грустных изображений испытуемым давали прослушать веселые и грустные музыкальные фрагменты. Они обнаружили тот же эффект: люди в депрессивном состоянии чаще выбирали печальную музыку.