Валерий Язвицкий - Жизнь животных в рассказах и картинках по А. Брэму

Во время пребывания у Гарно ехидна обыкновенно около двадцати часов в сутки спала. Остальное время она бродила по комнате. Если на ее пути встречалось препятствие, она старалась устранить его и только тогда, когда все усилия оказывались бесплодными, сворачивала в сторону. Часто она как будто намечала себе определенные границы и бегала взад и вперед, не переступая их.

Ходила она очень неуклюже, волоча ноги, опустив голову, словно погруженная в размышления, и все же передвигалась более чем на 10 метров в минуту. Длинный клюв служил ей органом осязания. Прислушиваясь, она открывала уши, как это делают совы, и тогда ее слух делался, повидимому, очень тонким.

Характер у нее был кроткий и ласковый. Она охотно позволяла гладить себя, но все же была пуглива. При малейшем шуме она свертывалась в клубок, как еж, и проделывала это всякий раз, когда около нее топали ногой. Только долгое время спустя при наличии полной тишины ехидна медленно развертывалась.

В комнате, где ехидна жила, она выбрала один угол и испражнялась только там; в другом углу, темном и заставленном, она спала.

Однажды она не вышла на свою обыкновенную прогулку. Гарно нашел ее лежащей без движения в углу. Он вытащил ее наружу и стал сильно трясти, но ехидна почти не двигалась. Испуганный Гарно решил, что она умирает. Тогда он вынес ее на солнце и стал растирать ей брюхо теплым сукном. Ехидна оправилась, к ней возвратилась прежняя бодрость. Вскоре после этого случая она стала спать по сорок восемь часов, потом по семьдесят два, а подконец даже по восемьдесят часов сряду. Но теперь Гарно знал, в чем дело, и не тревожил ее. Это начиналась спячка. На воле ехидна впадает в спячку в самое жаркое и сухое время года, когда в Австралии пересыхают реки, выгорает трава и всякая жизнь замирает до наступления дождей. В эти засухи у ехидны нет подходящей пищи, и она существует только за счет запасов собственного жира.

Яйцо ехидны.

Вильгельм Гааке, известный немецкий зоолог, будучи директором музея в г. Аделаиде (Австралия), держал ехидн у себя в доме. Он наблюдал их поведение и производил над ними различные опыты. «Первую иглистую ехидну, которую я приобрел, — пишет Гааке, — я посадил в своей рабочей комнате под опрокинутый ящик. Это ей, повидимому, не особенно нравилось. Она все время старалась выбраться из своей тюрьмы, просовывала свой длинный язык под край ящика и ощупывала им пол. Как-то ночью ей удалось, вероятно, просунуть под ящик не только язык, но лапы и клюв. Она подняла край тяжелого ящика и вылезла на свободу. Долгое время я тщательно, но безуспешно искал ее и наконец нашел, к моему величайшему изумлению, в другом ящике, вышиной около 40 сантиметров. Ящик этот был открыт сверху и до половины наполнен большими кусками золотоносного кварца, обернутыми в бумагу. Между ними, зарывшись наполовину, спокойно спала пропавшая ехидна, найдя, очевидно, куски кварца более удобным ложем, чем гладкий пол.

После этого случая я из предосторожности посадил двух других в бочку вышиной в метр и шириной в полметра. Бочка эта находилась в нижнем этаже здания музея и была такой тюрьмой, из которой, казалось, невозможно вырваться. Тем не менее одной из пленниц удалось бежать. После тщетных поисков в течение нескольких дней я однажды утром снова нашел беглянку в той же бочке вместе с ее товарищем. Вероятно, ехидна взобралась между стеной и бочкой, опираясь в узком промежутке на спину и лапы, влезла на край бочки и оттуда упала на дно.

Так как я держал этих животных для анатомирования, то, чтобы освободить их от жира, мешавшего вскрытию, я заставил их продолжительное время голодать. Произведя этот опыт, я убедился, что ехидны без видимого вреда для здоровья могут голодать по крайней мере в течение месяца.

Что касается размножения ехидны, то до моего открытия об этом ничего не было известно.

Правда, натуралист Оон давно уже писал о том, что он нашел на брюхе самки ехидны полулунные складочки, у основания которых открываются протоки молочных желез. Но другой натуралист, Гегенбауэр, рассматривая заспиртованную ехидну, никаких складок не обнаружил. Я прочел об этом у Гегенбауэра и решил поискать эти складки у живой самки. Я велел слуге держать ехидну за заднюю ногу на весу и стал ощупывать ей брюхо. Я не нашел описанных и изображенных Ооном складок, но зато открыл большую сумку, настолько широкую, что в нее вместились бы мужские карманные часы. Только зоолог может понять, до чего я был ошеломлен, когда, продолжая обследование, я вынул из этой сумки настоящее яйцо! Впервые открытое яйцо млекопитающего! Оно было эллиптической формы, примерно с яйцо воробья. Длина его равнялась 15 миллиметрам, толщина — 13 миллиметрам. Скорлупа была жестка и походила на пергамент».

Удивительная находка раскрыла назначение сумки. Это была выводковая сумка; она образуется до откладывания яйца и служит для него помещением во время высиживания. Когда вылупится детеныш, сумка расширяется по мере его роста. Когда же детеныш перестает питаться молоком, сумка исчезает. В качестве последних следов ее остаются те боковые складки, которые обнаружил Оон.

Известный зоолог Земон добавляет к этому ряд своих наблюдений. Отложив яйцо, ехидна помещает его в сумку. Делает она это так: ложится на землю и под брюхом перекатывает яйцо в сумку при помощи клюва. Зародыш развивается за счет питательных веществ яйца. Достигнув полутора сантиметров длины, зародыш разрывает оболочку яйца при помощи так называемого яйцевого зуба. Этот зуб вырастает у зародыша на межчелюстных костях, посередине его короткой мордочки. При выходе детеныша из яйца зуб выпадает, так же как у птиц и пресмыкающихся.

Детеныш продолжает развиваться, оставаясь в сумке матери. Достигнув 8–9 сантиметров длины, он покидает сумку. Приблизительно в это же время на его теле начинают отрастать иглы.

К самостоятельной жизни ехидны переходят через десять недель после выхода из яйца, окончательно же развиваются и становятся способными к размножению на втором году жизни.

На ехидн очень похожа родственная им проехидна . От настоящих ехидн проехидны отличаются изогнутым и длинным клювом, высокими ногами, более длинным хвостом и выступающими ушами.

Черноиглая проехидна.

Об образе жизни проехидны почти ничего не известно. Живет она только на северо-западе Новой Гвинеи.

На ехидн нападают сумчатые волки и съедают их вместе с кожей и иглами. Кроме сумчатого волка, врагом ехидны можно считать только человека. Австралийцы охотятся на них с собаками. Пойманную ехидну они жарят в шкуре, с иглами, предварительно обмазав глиной.