Дик Свааб - Мы — это наш мозг. От матки до Альцгеймера

Русский писатель Достоевский в 1849 году был арестован как член радикального политического кружка и приговорен к смертной казни. Он уже стоял перед расстрельной командой, когда пришла весть о замене смертного приговора четырьмя годами сибирской каторги. Достоевский перенес сотни эпилептических припадков и восторженно писал о своих религиозных переживаниях в экстатические моменты, предшествующие припадкам. Он ни за что в мире не отказался бы от них: «Вы все здоровые люди и не подозреваете, что такое счастье, то счастье, которое испытываем мы, эпилептики, за секунду перед припадком. Магомет уверяет в своем Коране, что видел рай и был в нем. Все умные дураки убеждены, что он просто лгун и обманщик! Но нет! Он не лжет! Он действительно был в раю в припадке падучей, которою страдал, как и я. Не знаю, длится ли это блаженство секунды, или часы, или месяцы, но, верьте слову, все радости, которые может дать жизнь, не взял бы я за него!» Моменты экстаза воспринимаются как гораздо более долгие, чем они есть в действительности, ибо на самом деле они продолжаются от полуминуты до нескольких минут. Достоевский говорил также о религиозном содержании таких видений: «И я почувствовал… что небо сошло на земли и поглотило меня. Я реально постиг Бога и проникнулся им. Да, есть Бог! — закричал я, — и больше ничего не помню». По всей вероятности, можно считать, что сразу после этого с ним случился генерализованный эпилептический припадок. Припадки иногда продолжались три дня подряд, иногда происходили раз в неделю; они описаны в Бесах: «Есть секунды, их всего зараз приходит пять или шесть, и вы вдруг чувствуете присутствие вечной гармонии, совершенно достигнутой. Это не земное <���…> о — тут выше любви! Всего страшнее, что так ужасно ясно и а акая радость. Если более пяти секунд — то душа не выдержит и должна исчезнуть. В эти пять секунд я проживаю жизнь и за них отдам всю мою жизнь, потому что стоит».

Быть может, многих это разочарует, но вне западного мира никто из тех, кто страдает подобным синдромом, не говорил о том, что во время припадков видел Иисуса или другой какой-либо божественный образ, привычный для Запада. На Гаити височную эпилепсию воспринимают как одержимость духами умерших и проклятие вуду. Со всей очевидностью, образ Бога, в период раннего развития отпечатавшийся в нашем мозге, всплывает во время припадков височной эпилепсии вкупе с продуктами художественного, литературного, политического или религиозного творчества — вместе с мыслями и убеждениями нашего мозга.

Начиналось всё вполне дружелюбно. Лет девять тому назад в связи с моим докладом о мозге и религии появилась газетная статья (Trou'v, 30.09.2000) на целую полосу под заглавием, повторявшим название моего доклада: «Wij zijn onze hersenen» [128] Мы — это наш мозг . Вскоре затем монсеньор д-р Эверард де Йонг, епископ-коадъютор Рурмонда, написал в газету прекрасное, большое письмо с критическими замечаниями, суть которых сводилась к тому, что мы представляем собой нечто большее, чем наше тело, а кульминацией был вопрос: «Ведь не будет жена профессора Свааба любить исключительно — или в первую очередь — его бренный мозг?» Некоторое время спустя, во время встречи с дискуссией, он подошел ко мне и представился как автор письма.

«Вот и прекрасно, — сказал я, — думаю, что уже могу вам ответить. Моя жена говорит, что, если сделать трансплантацию моего мозга в тело Стива Мак-Квина [129] Стив Макквин (1930–1980) — известный американский киноактер, Вин в «Великолепной Семерке». , она возражать не будет». Против моих ожиданий, на лице у него ничего не отразилось, и он продолжал все так же неподвижно смотреть на меня. Он просто не знал, кго такой Стив Мак-Квин. После того как в 2007 году Кеес Деккер [130] См. с. 244, 333 и далее. вручил свою книгу «Omhoog kijken in platland: Over geloven in de wetenschap» [131] Взгляд вверх с равнины: о вере в науку министру Роналду Пластерку, я был приглашен на дискуссию с Деккером, совместно с монсеньором Эверар-дом де Йонгом. Я спросил его, выяснил ли он, кто такой Стив МакКвиин. Ему пришлось сознаться, что он так и не знает, кто это! Титулярный епископ попытался затем, с величайшей мягкостью, направить меня на путь истинный и послал мне книгу М. Борегарда и Д. О’Лири «The Spiritual Brain — A Neuroscientist’s Case for the Existence of the Soul» [132] Спиритуальный мозг — неврологическое доказательство существования души . Эта книга, впрочем, не смогла поколебать моего неверия.

В 2005 году два телепродюсера обратились ко мне с вопросом, не хотел бы я принять участие в телепрограмме о мозге и вере. Это были Роб Мюнтц и Паул Ян ван де Винт. Имена их ничего мне не говорили, но у нас сразу же наладился хороший контакт. Относительно их ужасной репутации мне тоже ничего не было известно, правда, это касалось только меня, потому что мои сотрудники, похоже, чуть позже их сразу узнали. Ван де Винт задумал проинтервьюировать пятерых верующих в их квартирах и пятерых атеистов в церкви, а Мюнтц хотел опрашивать случайных прохожих на улице. Программу должен был транслировать образовательный канал RVU. Выглядело великолепно. Мы дружески побеседовали, и я дал согласие в этом участвовать. Позднее интервью с верующими вырезали, потому что это было очень уж скучно.

Интервью со мной было первым в подготовленной серии и происходило в церкви Синт-Николааскерк в Амстердаме. Я рассказал о пограничных состояниях Жанны д’Арк, апостола Павла и Мухаммеда; о маниакальных пациентах, иногда отождествляющих себя с Богом, и о больных шизофренией, порой получающих приказы от Бога. Я рассказал также, каким образом с помощью электростимуляции коры головного мозга можно вызвать ощущение выхода из собственного тела, описываемое пережившими околосмертное состояние.

Кроме того, мы говорили о том, что компоненты нашего поведения закладываются уже на самой ранней стадии развития, в том числе агрессивность, и о том, каково значение этого для моральной ответственности за наши поступки. Затронуты были также мои собственные взгляды, касающиеся веры, небес и жизни после смерти.

На предварительном просмотре в крохотном театре Раrool, незадолго до выхода в эфир телесерии, которая, как выяснилось, должна была носить название «Бог не существует», я, к своему ужасу, увидел впервые абсурдные короткие фильмы, вмонтированные в мое интервью, и подумал, что добром дело не кончится. Но что-либо предпринять было уже, увы, слишком поздно. После просмотра меня попросили подняться на сцену и высказать свое мнение. Как мне понравилась передача? Я собрался с духом и сказал: «Неплохая программа, если не считать всей этой дурацкой болтовни между фильмами». Это был веселенький вечер, но, предвидя показ моего интервью 7 июня 2005 года, моя семья не могла не чувствовать беспокойства и, как выяснилось, не напрасно.