Джоэль Курцмен - Да сгинет смерть! [Победа над старением и продление человеческой жизни]

Короче, трудно привести хотя бы один пример человеческих традиций — будь то политические, деловые или семейные, — которые не претерпели бы коренных изменений при увеличении срока человеческой жизни вдвое.

Не только наша планета и наши общественные традиции изменятся со значительным удлинением жизни людей: каждый из нас, несомненно, должен будет глубоко перемениться и пересмотреть всю систему ценностей. Многие философы и психологи писали о том, что сам факт смерти — сознание неизбежности конца — очень сильно влияет на многие наши личные оценки и наше поведение. Существует теория, согласно которой немалая доля творческого темперамента и честолюбия художников, изобретателей, бунтарей, политических деятелей объясняется сильнейшим дискомфортом от сознания собственной смертности. Исследования психолога Лисла Гудмена из колледжа штата Нью-Джерси показали, что многих творческих лиц подхлестывал страх перед неполнотой их жизни, перед тем, что она будет внезапно оборвана смертью. Но что случится с этим движущим порывом, если человек будет знать, что смерть грозит ему только от несчастного случая, что он может располагать полуторавековой жизнью? Если смерть наполняет жизнь смыслом, то сознание отсутствия смерти точно так же окажет влияние на человеческую психику. Если на обещании бессмертия, как на краеугольном камне, зиждется религия, то как повлияет новое долгожительство на веру человека в творца, на существование религиозных институтов, на личную этику и поведение? Одно можно сказать с уверенностью: мы не знаем, какое влияние окажет продление жизни на глубинные области человеческой психики. Никто не в состоянии себе представить, как человек, которому предстоит прожить 150 лет или еще дольше, будет смотреть на мир.

Самый недвусмысленный вызов всем исследованиям, связанным с продлением жизни, был брошен биологом Робертом Синсхеймером из Калифорнийского технологического института. В своей статье "Исследование исследований", опубликованной в мае 1976 г., он писал: "Любознательность не всегда является высочайшим достоинством, и наука, которая представляет собой концентрат любознательности, не всегда приветствует безудержное увлечение".

Некоторые формы исследований, утверждает Синсхеймер, могут принести больше вреда, чем пользы. Так, например, разработка более дешевых методов разделения изотопов может привести только к более дешевому и простому производству атомных бомб. Исследование направленного изменения пола детей может привести к серьезным нарушениям в равновесии, сохраняемом природой. Исследования процесса старения тоже относятся к этой категории. Нужно ли, действительно, стремиться к тому, чтобы поддерживать юность людей как можно дольше, спрашивает ученый, и достойная ли это цель? И сам же отвечает: "С моей точки зрения, мы только до определенного предела можем рассчитывать на то, что резервов приспособляемости природы или общества хватит, чтобы защитить нас от наших собственных глупостей и от нашего куцего кругозора".

В силу названных причин Синсхеймер предлагает политику ограничения — но не полного запрета — подобных научных изысканий. "Наше поощрение исследований не должно намного превышать наше понимание возможных последствий. В делах человеческих есть некоторые константы и преходящие моменты. Следует осознать, что могучие силы, которые мы сейчас вызываем к жизни, могут неожиданно и молниеносно швырнуть нас к какой-нибудь невидимой пропасти".

Возражения против исследований в области долголетия ставят перед нами весьма отрезвляющие вопросы, и для нас очень важно было бы сформулировать общественное мнение в отношении всей проблемы старения и продления жизни. Развитие этих идей в будущем не приведет к катастрофе, если мы будем действовать планомерно и обдуманно. Так рассмотрим же возражения, перечисленные выше.

Опасения, что неограниченный рост народонаселения истощит пищевые и энергетические ресурсы мира, не лишены оснований. Бесспорно, что человечество, будет ли оно состоять из долгожителей или нет, обязано принять меры, чтобы увеличить количество пищевых продуктов, создать сеть каналов их перераспределения, повысить выработку энергии и разработку природных ресурсов. Но мегафамины и топливный голод еще не наступили, и их можно предотвратить, если воспользоваться теми технологическими достижениями, которые уже имеются в нашем распоряжении. Как сказал в январе 1976 г. философ-архитектор Р. Бакминстер Фуллер, "вполне возможно… обеспечить всему современному человечеству и всем грядущим поколениям более высокий уровень жизни и более широкие свободы, чем когда-либо прежде, и достигнуть этого к 1985 г.".

Начнем с проблемы питания. Миллионы людей на Земле голодают и умирают с голоду, но этого можно избежать. По словам специалиста Гарвардского университета по питанию Джин Мейер, наблюдается вопиющее нарушение равномерности в распределении пищевых ресурсов: "Если составить таблицу, в которой найдут отражение все производимые в мире продукты питания, а затем разделить эту цифру на 4 млрд. населения Земли [12] Имеется в виду 1976 г. — Прим. ред. , то нетрудно убедиться, что пищи вполне достаточно на всех".

В самом деле, в текущем столетии мы стали свидетелями огромного подъема сельского хозяйства и других отраслей производства, связанных с получением пищевых продуктов. Достаточно сказать, что в 1933 г. агротехника в США позволила получить урожай зерна по 22,6 бушеля с акра. Тридцатью годами позже благодаря выведению гибридных сортов зерна эта цифра утроилась. Некоторые новые сорта высокоурожайной пшеницы и риса произвели знаменитую "зеленую революцию" во многих частях нашей планеты. Один высокоурожайный сорт пшеницы с высоким содержанием белка, Тритикале, оказался настолько многообещающим, что Мейер считает его "самым крупным достижением в области пищевого зерноводства с момента открытия пшеницы в Америке свыше 400 лет назад".

Северная Америка стала самым крупным в мире производителем и экспортером пищевых продуктов в основном благодаря использованию сложной техники, удобрений и пестицидов. Однако последние по большей части находятся в зависимости от добычи нефти (4 % всей потребляемой в США нефти идет на сельское хозяйство), которая не всегда доступна другим странам из-за дороговизны и ограниченности мировых запасов. Тем не менее использование простых устройств, повышающих производительность труда, — орудий "средней технологии", например металлических плугов вместо деревянных, — может значительно повысить урожайность в развивающихся странах. Разработаны также недорогие и доступные способы превращения отбросов в высококачественные удобрения и другие методы улучшения почвы, некоторые из них используют достижения генной инженерии. Все это открывает богатейшие возможности для повышения урожайности сельскохозяйственных культур.