Оливия Джадсон - Каждой твари – по паре: Секс ради выживания

Что же может помочь? Весьма популярно в этом смысле использование телохранителей. К примеру, самки желтой навозной мухи стараются спариваться с крупными самцами – в этом случае их скорее оставят в покое остальные. Самки морского слона предпочитают находить любовников по пути к океану; те галантно провожают их до самой воды, и другие самцы редко отваживаются нападать на такие парочки. Среди водомерок – насекомых обманчиво хрупкого вида, скользящих по поверхности прудов, – самка бесстрашно сражается, отгоняя от себя надоеду, если самцов поблизости немного. Если же, прогнав одного, она будет вынуждена затем бесконечно отбиваться от все новых приставал, она предпочтет отдаться первому же встречному, присутствие которого охладит пыл остальных кавалеров. Телохранители бывают полезными, даже если речь не идет о риске для жизни: самки фазанов и голубей, сопровождаемые кавалерами, могут тратить больше времени на еду, чем одиночки, и реже оглядываться, чтобы не подпустить к себе хищника или другого самца.

Однако ты, моя занятая подруга, не нуждаешься в телохранителях, чтобы защититься от преследователей. Самцы вашего вида появляются в заранее известное время в заранее известных местах. К тому же тебе нет нужды летать в строго определенные точки, так что парни не смогут, притаившись, поджидать тебя там, где ты непременно появишься. Поэтому, избегая определенных мест, ты можешь избавить себя от их докучливости. Если они оккупируют одну цветочную поляну, перебирайся на другую. Именно так обычно поступают девушки твоего вида.

Кстати, есть еще хорошие новости: в ряде случаев ты можешь обернуть их стадное мышление себе на пользу. Именно так поступают самки пчелиного волка Philanthus basilaris . Пчелиные волки – осы-одиночки, нападающие на другие виды ос и пчел. Самцы этого вида держатся вместе, каждый из них охраняет свою небольшую территорию и навязчиво преследует любое пролетающее насекомое в надежде встретить девушку своей мечты. Бедолаги! Они надеются забраться в постель – а вместо этого засыпают навсегда. Самки этого вида жестоко мстят за непрошеное внимание. Уже оплодотворенные дамы прилетают в места скопления самцов не для того, чтобы превратить чьи-то мечты в реальность, но исключительно для заготовки провизии для семейства: они запасают тушки самцов, закладывая их в гнезда, чтобы личинкам, когда они вылупятся на свет, было чем подкрепиться. Парни, мечтающие о сексе, становятся легкими жертвами. Того из них, кто попадет в лапки дамы-охотницы, ждет хуже, чем просто смерть. Ужалив, она парализует, но не убьет его (ведь личинки любят свежее мясо), а уложит в гнездо, где он будет ждать, пока ее детки не сожрут его живьем. Известно ведь, что месть – это блюдо, которое следует подавать холодным.

Дорогая доктор Татьяна,

Я – австралийская муха-целопида. Я – парень нового поколения, и я не лишен чувств. Я понимаю, что нет – значит нет. Но мне от этого ни холодно ни жарко. Наши девушки такие суровые, что, стоит мне подлететь к одной из них с ухаживаниями, как она набрасывается на меня с кулаками. Откуда в них столько враждебности, и что мне делать?

К черту политкорректность! У вашего вида «нет» означает «да». Девушки агрессивны, потому что хотят, чтобы ты сломил их сопротивление, и они не будут совокупляться, если ты не справился. Так что, если хочешь пощекотать ее под хвостом, придется перетерпеть тычки и толчки, пока она тебе не покорится.

Для некоторых видов жесткий секс – норма. Тюлени-крабоеды – которые по иронии судьбы питаются не крабами, а крилем, мелкими креветками, мириадами живущими в холодных океанских водах, омывающих Антарктиду, – во время секса жестоко кусают друг друга, и к сладострастному финалу оба партнера бывают залиты кровью. Однако, несмотря на устрашающий вид, по сути это больше похоже на действия женщины, в экстазе царапающей спину своего любовника: раны несерьезные, да и в самом сексе нет ничего зловещего. Зачем они это делают? Ну, о вкусах не спорят.

Однако склонность к насилию таит определенные опасности. После жесткого секса у многих животных остаются шрамы. У старых тюленей-крабоедов шрамами исполосована вся голова: это следы былых страстей. Бизон, взбираясь на самку, так ударяет ее по спине передними копытами, что отлетают клочья шерсти. В результате к восьми годам у нее на спине обычно имеется пара залысин. (При этом во время секса ей приходится удерживать полный вес своего партнера: когда бизон начинает извергать семя, он корчится в спазмах, во время которых его задние копыта отрываются от земли.) У самок дюгоней – морских млекопитающих-вегетарианцев, с сопением плавающих вокруг зарослей морской травы, подрывая ее под корень с помощью шишковатой подушечки на нижней губе, – на спинах частенько имеются шрамы, оставленные неловкими любовниками.

Увы, не обходится и без несчастных случаев. У карликовых саламандр самец, прежде чем выпустить сперму, вцепляется в шею самки зубами, усеянными шипами. Время от времени самцы застревают на теле партнерши, не в силах вытащить зубы. У южных морских слонов, мужские особи которых зачастую еще крупнее, чем их северные собратья, и достигают шести метров в длину и шести тонн веса, неаккуратный самец вместо того, чтобы укусить партнершу за шею, может схватить ее челюстями за голову и сломать череп. Самец норки иногда совершает ту же ошибку, прокусывая мозг партнерши вместо того, чтобы ухватить ее зубами за загривок. А самцы морской выдры – калана – целуют подругу, кусая за нос: если в рану попадет инфекция, самка может погибнуть.

Подобные несчастья, как любые дурные новости, привлекают к себе внимание. Однако мы должны рассматривать перспективу. Принципиальное отличие случайных промахов от действий распаленной желанием толпы самцов заключается в том, что здесь мужские особи действуют не в собственных интересах. Самец, который любит прокусывать черепа любовниц, вряд ли оставит много потомков. Таким образом, у видов, не практикующих нападение на женщин целой толпой, риск стать жертвой несчастного случая во время секса будет крайне незначительным по сравнению с прочими опасностями и способность избежать подобной участи будет зависеть от случая, а не от эволюции. Вот почему гены, защищающие от такой беды, – к примеру, придающие особую крепость черепу, – не будут распространяться в популяции: ведь повреждения черепа крайне редки.

Погибшая самка не может иметь детенышей, а вот у раненой такая возможность сохраняется. Все зависит от травмы. Вот почему подобные инциденты куда пагубнее, чем кажется на первый взгляд. Что мешает самцу избивать партнершу до полусмерти, если это отвращает ее на некоторое время от секса и, таким образом, она не может наставить ему рога? Девушки, не бойтесь, подобное не может продолжаться долго. Если бы по какой-то причине секс был сопряжен с постоянным риском серьезной травмы, в результате эволюции у вас быстро развились бы свойства, защищающие вас от повреждений.