Стивен Хёрд - Усоногий рак Чарльза Дарвина и паук Дэвида Боуи. Как научные названия воспевают героев, авантюристов и негодяев

Некоторые знаменитости, в честь которых названы виды живых существ, вероятно, будут еще долго купаться в лучах славы, а другие окажутся однодневками. Так мы подходим к последней причине, почему не стоит быть слишком терпимыми к называнию видов в честь знаменитостей: многие такие названия обречены на безвестность и этимологическую бесполезность. В конце концов, если повезет, через несколько лет мы все забудем, кто такие семейство Кардашьян. Но, разумеется, аргумент об эфемерной природе знаменитостей применим и к названиям, данным в честь кого угодно. Уже сегодня тысячи видов носят имена людей, которых мало кто помнит (о чем мы подробно расскажем в следующей главе). В худшем случае такие названия становятся безликими: вряд ли хотя бы один энтомолог из тысячи знает, в честь какого именно Смита назван комар Wyeomyia smithii [22] Название Wyeomyia smithii дано в честь известного американского энтомолога Джона Бернхардта Смита, который этого комара открыл. – Прим. науч. ред . . В других случаях они превращаются в карты к скрытым сокровищам, которые щедро вознаграждают тех, кто решится пойти по следу, и рассказывают поразительные истории о необыкновенных людях. Возможно, через сто лет кто-нибудь поймает и опознает осу-наездника Джона Стюарта и в итоге погрузится в историю XXI в., полную невероятных событий, которые получили отражение в его телевизионной программе The Daily Show. Возможно, интерес к пауку Heteropoda davidbowie заставит кого-то открыть для себя музыку Дэвида Боуи. А может, в музее установят макет птерозавра Coloborhynchus spielbergi , носящего имя Спилберга, и поисковый запрос в каком-нибудь онлайн-кинотеатре XXII в. проведет заинтересовавшегося человека от «Челюстей» к таким фильмам, как «Индиана Джонс: в поисках утраченного ковчега», «Цветы лиловые полей» и «Список Шиндлера». В подобное путешествие всегда интересно отправиться.

В жарких сухих редколесьях Северного Квинсленда в Австралии живет маленькая, коричневатая, мало кому известная и (для большинства людей) ничем не примечательная сухопутная улитка Spurlingia excellens . Это один из десятка австралийских видов, которые в 1933 г. отнесли к роду Spurlingia . Ни одно другое научное название не имеет общего корня со словом Spurlingia . Было бы весьма удивительно, если бы это слово было как-то связано с морфологией улитки, потому что такие названия, как правило, повторяются снова и снова (названия, наверное, тысяч видов образованы, например, от слова rubra , что по-латыни значит «красный»). Но слово Spurlingia не имеет ничего общего с морфологией. Да и в ее языке (по-латыни lingua ) ничего особенного нет. На самом деле «сперлингия» – это очередное название, данное в честь человека, как вы уже, без сомнения, догадались, раз оно включено в эту книгу. Кто такой Сперлинг и что может это уникальное название рассказать о науке и о людях, которые придумывают названия видам?

Названием «сперлингия» мы обязаны Тому Айрдейлу (1880–1972). Айрдейл с самого детства увлекался естествознанием и был страстным любителем птиц, но университетского образования не получил. В юности Том отличался слабым здоровьем, у него даже подозревали туберкулез, и в возрасте 21 года он покинул семью и родную Англию и отправился в Новую Зеландию в поисках более благоприятного климата. Возможно, климат сделал свое дело или просто помогла смена обстановки, но силы к нему вернулись. Он устроился работать клерком, а в свободное время бродил по округе и изучал естественную историю Новой Зеландии. Друзья, сопровождавшие его в этих походах, заинтересовали его улитками (влияние сверстников не всегда бывает пагубным). Через шесть лет работа в новозеландской компании, видимо, совсем ему наскучила, потому что в 1908 г. он присоединился к экспедиции на Кермадек – субтропический архипелаг, расположенный в 1000 км к северо-востоку от Новой Зеландии. Айрдейл провел там 10 месяцев: изучал птиц (а также охотился на них ради еды) и собирал улиток. Так закончилась его деловая карьера и началась, несмотря на отсутствие университетского диплома, новая жизнь в качестве ученого.

Следующие два десятилетия Айрдейл мотался по всему миру и в конце концов обосновался в Сиднее, где устроился помощником в отделе моллюсков в Австралийском музее. Вскоре он стал конхологом музея (главным хранителем коллекции улиток и других моллюсков) и провел там 20 лет за сбором, изучением и описанием моллюсков и птиц Австралазии. Он писал так много, что для экономии времени не ставил точки над i и не перечеркивал t. За свою карьеру он опубликовал больше 400 работ и дал названия примерно 2600 видам и родам, включая Spurlingia . Учитывая такую продуктивность его научной деятельности, нет ничего удивительного в том, что в честь Айрдейла названа целая коллекция видов – десятки моллюсков и немалое число птиц носят видовые названия вроде iredalei . Среди птиц, например, есть австралийская шипоклювка Айрдейла ( Acanthiza iredalei ), пернатый аналог сперлингии – мелкая бурая птичка, интересная только самым увлеченным любителям птиц. И все же это название по-своему почетно.

В названии сперлингии Айрдейл решил почтить память всеми забытого сборщика раковин и других образцов, которого звали Уильям Сперлинг. Неприметная улитка, названная в честь скромного сборщика, – звучит скучно, но на самом деле история Сперлинга совсем не такая. В ней есть чему поучиться.

Уильям Сперлинг был косвенно связан с великим орнитологом викторианской эпохи Джоном Гулдом, который оставил заметный след в истории XIX в. Гулд до сих пор широко известен (по крайней мере, среди биологов) по двум причинам. Во-первых, он выпустил серию блестящих монографий о птицах, например «Птицы Австралии», «Птицы Великобритании», «Птицы Европы» и «Птицы Папуа – Новой Гвинеи». Во-вторых, именно Гулд как куратор музея Лондонского зоологического общества получил коллекции птиц, собранные Дарвином во время путешествия на корабле «Бигль», и определил многие виды. Среди них были и знаменитые вьюрки с Галапагосских островов, которых мы сегодня называем дарвиновыми вьюрками. Именно Гулд, а не Дарвин понял, что эти птицы были близкородственными, несмотря на явные различия в форме клюва, кормовом поведении и других признаках. Дарвин считал все эти образцы смесью из черных дроздов, вьюрков и других птиц, а истинное значение их сходства и различия он осознал лишь много позже, после того как их определил Джон Гулд. В итоге они не упоминались в самом труде Дарвина «О происхождении видов», зато впоследствии стали каноническим примером способности естественного отбора влиять на облик живых существ и формировать биоразнообразие. Кстати, наглядным доказательством ненадежности обиходных названий может служить тот факт, что дарвиновы (а вернее, галапагосские) вьюрки на самом деле не вьюрки. По данным Международного орнитологического конгресса, их теперь относят к семейству танагровых.