Наталия Порывай - Жизнь глазами бродячей собаки

А она постоянно ему твердила:

– Ты посмотри, какая она здоровая! А как она на меня смотрит? А если укусит?

Да, Мила сильно подросла за прошедший год, но у нее и в мыслях не было как-то этим пользоваться в стенах своего дома. Она ж была выведена охранять, а не нападать на своих, а потому смотрела в их сторону лишь оценивая, не грозит ли им опасность.

Но больше всего она следила за Настей, преданно охраняя ее от мира, выходящего за границы их квартиры. Приходилось быть бдительной, и не упускать из виду эту девчонку, которая могла вляпаться в неприятности.

А неприятности ее любили! Мила уже неоднократно становилась свидетелем каких-то ребяческих разборок, в которых Настя постоянно участвовала. Вот только ей, Миле, не разрешалось подойти близко. Хозяйка зачем-то всегда привязывала ее к дереву, не давая возможности защитить.

И ведь, действительно, почему? Будучи сторожевым псом, Мила могла бы одним рыком разогнать всех обидчиков, вот только рыка на расстоянии никто не боялся, да и рычать из далека было глупо, поэтому она громко лаяла, сообщая присутствующим, что в любой момент готова вмешаться.

А когда толпа расходилась, и Настя подходила к Миле, то та прыгала возле нее и виляла своим маленьким остатком хвоста, радуясь благополучному завершению конфликта. Жаль, что ей не давали возможности проявить себя, она бы разрешила конфликт намного быстрее.

Но все было кончено, и они снова вдвоем гуляли недалеко от дома. Настя даже отпускала Милу побегать без поводка, но она никогда далеко не отбегала от хозяйки, готовая в любой момент защитить.

Такая она была – сторожевая собака.

Но было бы глупо думать, что будучи сторожевым псом, Мила никогда не сможет проявить свой сторожевой инстинкт, который у нее был отлично развит. И дело не только в охране квартиры, в которую она легко пускала, да сложно выпускала, пока Настя или ее отец не командовали «Фу!». Дело в случае, когда очередная хозяйская разборка произошла раньше, чем Милу успели привязать.

Это произошло на очередной вечерней прогулке, когда Настя пошла гулять не только с ней, но и с каким-то новым мальчишкой, которого Мила до этого не разу не нюхала. Даже на хозяйке его запаха никогда не было. И как это принято у серьезных собак, знакомство проходило с настороженностью.

Мила обнюхала этого типа, а потом пристально за ним следила, чтобы не выкинул чего такого. Уж она-то легко сможет поставить его на место.

Но главное, Мила следила за Настиными эмоциями и реакциями, это то, что никакая собака не упустит из виду.

Сначала прогулка проходила в обычном режиме: проход через двор, отстегивание поводка и вот уже Мила свободно бежала рядом. Если бы не этот мальчишка, то она могла бы позволить себе немного забежать вперед, поизучать местность. Но сейчас необходимо было следить за неизвестным объектом. И она следила.

Дальше путь лежал к пруду, где обычно Мила купалась и редко, приносила брошенную в воду палку. Не любила она бегать за палками, ведь не охотничьим псом была. А в этот раз и подавно, никакой палки, пока рядом с хозяйкой чужак.

Эти двое о чем-то беседовали и пока, казалось, что мирно. Но в какой-то момент Мила уловила в голосе Насти нотки раздражения, а затем и тревоги. Голоса разговаривающих становились громче и уже мальчишка повышал тон, проявляя явную агрессию.

Мила стала крутиться возле Насти, а потом и вовсе заняла позицию между людьми, разделяя их своим телом.

– Уйди, Мила! – раздраженно прогнала ее Настя, но она отошла лишь на мгновение, тут же вернувшись, не позволяя опасности приближаться.

– Да убери уже свою псину! – буркнул на собаку мальчишка и тут же увидел ее обнаженные зубы.

– Мила, нельзя! Фу! – командовала Настя, оттаскивая собаку за шкирку. Но она совершала одну важную ошибку, нельзя во время конфронтации приподнимать собаку, провоцируя ее на атаку. Лучшим было бы занять разграничивающую между врагами позицию, так как это делала Мила.

Но Настя не знала собачьего языка, а потому действовала по-своему. И Мила поняла по-своему. Еще и взмах рукой мальчишки придал этому ускорения – Мила укусила его за руку. Ту самую руку, которой он махнул. И если вам, людям, кажется, что махнуть рукой можно просто так, то для нас, собак, это явная угроза.

Обидчик кричал от боли и был повержен. Вот только спасенный человек почему-то не был благодарен, а наоборот проявлял агрессию. Может быть, Мила недостаточно хорошо проявила свою защиту? Но в ее понимании, укуса было более чем достаточно для того, кто не собирался нападать дальше. Он же отступил, зачем его добивать?

Ох, уж эти люди, их совсем не понять.

В тот вечер Настя долго злилась, и Мила это хорошо чувствовала. И по ее фоновому запаху, и по рывкам поводка, когда она ее поторапливала. Но самое сильное напряжение произошло дома, куда они вернулись достаточно поздно, затянув привычную прогулку.

– Где ты была? – строго спросил папа с порога.

– Гуляла, – тихо, но нервно произнесла Настя, разуваясь и направляясь в комнату.

– Мы не договорили! – продолжил возмущаться папа.

И тут началось! Папа что-то кричал, к нему присоединилась мама, которая кричала не меньше, а Настя, молча, излучала кортизол.

Что же за день такой был – все друг на друга кричали! И каково это быть собакой в такой обстановке? Честно вам скажу, плохо!

Мы в такие моменты мечемся между вами, не зная, как помочь, как сгладить ситуацию. Всячески пытаемся показать свой дискомфорт, но разве вам до нас? Вы хоть раз думали, что кричать при собаке нельзя? Да, нельзя! Так же, как и при ребенке! Вы нас пугаете. Но если ребенок может об этом рассказать, хотя бы своему психотерапевту через долгие годы, то мы вынуждены с этим жить. И поверьте мне, никому это еще не пошло на пользу. Но разве вас это волнует? Волнует настолько, что вы изучили наш язык и стали замечать наши сигналы? Нет! А ведь мы вас изучаем. Правда, все равно ничего не можем изменить. Нам это просто не доступно в силу вашего превосходства над нами. И мы не против стоять на ступени ниже, просто уважайте нас. Уважайте наше право быть свободными от голода и жажды, от боли и травм, от страха и стресса, от дискомфорта. Это же не так много.

И Мила чувствовала, что ее свободы нарушены, но снова была готова бороться за свободы другого. Она снова вышла вперед перед Настей и оскалилась на ее обидчиков.

Мама в этот момент вскрикнула, взмахнув рефлекторно руками. Да, для нее это было проявлением страха, но для Милы… Мила восприняла это, как нападение и напала в ответ.

Нет, она не покусала маму, как того наглого мальчишку. Она всего лишь клацнула возле ее руки зубами, показывая, что не хочет, но может ответить любому, кто попытается обидеть ее любимую хозяйку. И как папа не кричал после этого «Фу!», она держала оборону, прикрывая собой Настю и показывая белоснежные клыки. Все это сопровождалось громким рыком, дающим понять, что отступления не будет.