Наталия Порывай - Воспитание и дрессировка глазами собаки

Каждый день я ждала, что вот этот выход из дома станет поездкой к кинологу, и Ма снова будет со мной заниматься и играть. Но этого не происходило.

И когда в один из дней она повела меня к машине, я радостно запрыгала, предвкушая дрессировку.

Мы приехали на какую-то поляну, где бегали такие же, как и я, доберманы. Это не позволило мне разочароваться, ведь впереди были новые знакомства и игры с сородичами.

Ма открыла дверь машины, и я пулей выскочила, спеша представиться.

Пока я со всеми нюхалась, Ма уже неслась ко мне с криками «Иди сюда!». Такую команду я знала, она означала «Убегай, я буду тебя догонять». И я радостно носилась по полю, убегая от Ма и бегая с новыми друзьями, которые сразу же приняли меня в свое общество.

Когда Ма выдохлась и сдалась, я подбежала к ней и неожиданно получила удар поводком по спине.

– За что? – подумала я. – Неужели игра еще не кончилась, и я должна была бегать дальше? Но мне показалось, что ты устала и не хочешь больше играть.

Я с виноватым видом, чуть пригнувшись, показывая свою покорность, подлизывалась к Ма. Она же пристегнула меня на поводок и резко дернула за собой, направляясь к незнакомой нам женщине, которая долго меня разглядывала, после чего заявила:

– Будешь заниматься теперь с нами! Нечего ходить к какому-то непонятному кинологу! Чему он вас научит? Доберман порода особая, с ними нужно быть пожестче.

Я не понимала, о чем говорила эта женщина, но ее тон и запах мне не нравились. И Ма рядом с ней тревожилась, это хорошо чувствовал мой мокрый нос по гормональному фону, исходящему от ее тела.

Когда беседа закончилась, Ма отвела меня обратно на поляну, где все доберманы уже стояли возле своих хозяев, державших их на поводке. Мы присоединились к ним.

Та женщина встала перед нами и стала руководить процессом, как я поняла позже, какой-то странной дрессировки.

Мне была подана команда «Сидеть», которую я под взглядом мегеры-кинолога неуверенно выполнила. Ма хотела меня похвалить, но мегера вмешалась, заявив:

– Поправь ее, что она у тебя сидит криво!

Ма потянулась ко мне, что спровоцировало меня вскочить к ней навстречу. Мегера резко подскочила к нам, выхватила у Ма поводок и грозно скомандовав «Сидеть!», потянула поводок кверху, а рукой надавила мне на зад. Я, не привыкшая к такому давлению, выскользнула из ее рук, но тут же была задушена поводком, притягивающим меня обратно.

– Сразу видно, какой тупой кинолог вас учил! Собака совершенно неуправляемая! – возмутилась мигера.

Ма почему-то стояла и не вмешивалась, хотя я очень нуждалась в ее защите. В итоге эта мегера еще несколько раз мне скомандовала и, дернув, давила на зад. Мне пришлось подчиниться, чтобы в очередной раз избежать такого неприятного контакта.

За выполненную команду Ма дала мне сухарик 1 1 Сухарик – здесь имеется в виду сухой корм. из моего повседневного рациона.

Такая дрессировка мне совершенно не нравилась!

Несмотря на то, что у меня была возможность перед занятием поиграть со своими сородичами, само занятие перекрывало весь полученный позитив.

Меня дергали и били, меня заставляли делать то, чего я не хотела, и что-то постоянно требовали. Порой я и готова была сделать, но просто не знала, что. И за все мои мучения мне полагался какой-то сухарик, который я и без того получаю в качестве еды дома.

Раньше мне нравился и кинолог, и занятия в виде игр с загадками, разгадывая которые я получала мясной лакомый кусочек.

Нет, определенно, новая дрессировка мне не нравилась. Но как об этом сообщить Ма? Ма, которая так завороженно слушала эту мегеру и повторяла все, что та ей говорила и показывала.

На следующее занятие я шла с неохотой, но все еще надеялась, что может быть по-прежнему. Я ошиблась как в этом, так и в том, что хуже быть не может. Было.

Ма стояла в стороне, когда мегера взяла поводок, на который я была пристегнута и вытащила меня вперед, где она стояла перед всеми. Потом началась моя ужасная дрессировка, которой мне никак не удавалось избежать.

Мегера командовала «Рядом!», куда-то шла и дергала меня вслед за собой. Я не успевала ни оценить возможность действовать, ни масштаб бедствия. Мне то и дело подавалась эта странная команда, а по шее приходился резкий рывок. Когда я отставала, меня дергали вперед, как только я ускорялась, меня дергали назад. Я так и не смогла понять, что нужно делать во время этой команды, но поняла другое: избежать наказания не удастся, а потому просто его ожидала, смирившись со своей участью.

Но мегере и это не понравилось, и в очередную свою команду она дернула меня так сильно, что я забыла о своих юных летах и решила показать, что перед ней не кто-то, а доберман, который может за себя постоять.

Кинувшись на мегеру, я попыталась укусить ее за руку, которой она держала поводок. Она пнула меня раньше, чем я успела клацнуть зубами, а потом резко рванула поводок на себя, и я не успела опомниться, как уже была прижата к земле.

Ма продолжала стоять в стороне и смотреть на то, как ее члена стаи обижает чужак. Она не вмешивалась. Она меня не защищала.

Значит, Ма не вожак и тоже нуждалась в защите.

Мегере я сдалась, заскулив и ослабив сопротивление. Я была слишком юна, чтобы оказать должный отпор. Но я обязательно вырасту и сумею постоять за себя и свою стаю.

А сейчас мне приходилось мириться с такой грубой дрессировкой, в которой я никак не могла разобраться.

Ма мне совсем не помогала, как бы я ни искала в ее глазах подсказки.

Сама же я усвоила только одно: когда мегера взялась за мой поводок, нужно не сопротивляться, а поддаваться на ее действия. Так будет меньше агрессии в мой адрес, и я останусь цела.

К примеру, на команду «Сидеть!» мегера захочет надавить мне на зад, а я опережу ее действия, опустив его на землю.

На команду «Лежать!» мегера станет тянуть меня поводком к земле, а я опережу ее действия и сама расстелюсь на земле. Правда, иногда ей это не нравится, и меня вздергивают вверх, а потом опять хотят потянуть вниз. Мегера в этот момент возмущается, чтобы я поправилась. Но что это значит, я пока не поняла, ведь по факту мне снова командуют «Лежать!».

Жизнь менялась до неузнаваемости!

С тех пор, как Ма стала водить меня на странную дрессировку, она и сама стала, как та мегера. Я не понимала, чем вызваны такие перемены? Может быть, я подросла настолько, что необходимо уже бороться за свои права? Но я не чувствовала пока еще в себе этих сил. Мне хотелось взаимной любви, поддержки и внимания. Хотелось, чтобы Ма занималась со мной, как прежде. Хотелось, чтобы она играла со мной и подольше гуляла. А вместо этого, меня выводили на улицу и каждую секунду резко дергали, крича «Рядом!». Что я понимала в такие моменты? Ма нервничает, на что-то злится и пытается меня уберечь от этого неизвестного «что-то». Я всячески высматривала его и пыталась защитить нас с Ма.