Г. Линде_ Бреттшнейдер - Из глубины веков и вод

От Меркурия до Мадонны

Рыбаки с давних пор знали о таинственных предметах, скрытых на дне Порто-Лидо, но никому о них не рассказывали. Торговля поднятыми из воды предметами искусства превратилась для прибрежных жителей Италии в доходный промысел. Спекулянты и туристы платят бешеные деньги, чтобы заполучить старинные украшения и бронзу.

Один из самых богатых источников драгоценностей находился неподалеку от Венеции, в трех километрах от Лидо, посредине лагуны, где, по словам рыбаков, еще сто лет назад можно было при ясной погоде увидеть в глубине руины затонувшего города.

Как это уже не раз случалось в истории археологии, ученых и на этот раз опередили гробокопатели и контрабандисты. Метамауко был разграблен еще до того, как его открыли. В церковных библиотеках и государственных архивах Венеции сохранились отрывочные упоминания об этом древнем цветущем городе, который высился здесь еще в те времена, когда Венеции и в помине не было. Лишь после того как Метамауко погиб в хаосе времен и вместе со своими стенами и башнями погрузился в морскую пучину, на берегах Венецианской лагуны родился новый город, который и по архитектуре, и по своей политической структуре продолжал традиции своего предшественника. В «Cronica Altinatе», записках священника, который, по-видимому, жил в Метамауко, говорится, что в этом городе были широкие площади, богатые дворцы и великолепная базилика, ибо это был цветущий торговый центр на побережье Адриатического моря.

Рыбаки не ломали себе голову над тем, почему из руин Метамауко можно выловить не только бронзового Меркурия, но и статую Мадонны. А ведь эти находки свидетельствуют об историческом месте города, который существовал в период между античностью и ранним средневековьем. Как известно, именно эта эпоха в истории Европы представляет собой наиболее темное место, в наших сведениях о ней особенно много пробелов.

И вот мы можем прикоснуться к частице этой истории, которая лежит здесь, на дне лагуны. В старинных документах сказано, что, когда в 452 году гуннский вождь Аттила вторгся со своими конниками в Верхнюю Италию, жители Падуи с епископом во главе бежали в Метамауко, чтобы найти защиту внутри его хорошо укрепленных стен. Во второй раз этот город стал убежищем для жителей Италии, когда страну захватили лангобарды. Здесь, под волнами, на глубине нескольких метров, должны быть скрыты могилы священников из Падуи, могилы богатых купцов и дожей, а также культурные памятники государства, выросшего на обломках Римской империи.

Позднее в городе разбушевались гражданские войны. С 742 по 810 год были убиты или отправлены в изгнание несколько дожей. Наконец одна из партий обратилась за помощью к франкам. Грабя и убивая, сметая все на своем пути, обрушились орды Пипина Короткого на город, ворота которого были перед ними гостеприимно распахнуты. С этого времени начался распад городской республики.

Теперь пришел черед жителей Метамауко искать убежища. Они нашли его на острове Риальто. Вокруг Риальто вырос новый, прекрасный город – Венеция, а Метамауко умер, умер не только политически, но и географически. На косу современного Лидо, которая простиралась когда-то далеко в глубь моря, начали наступать морские волны, и триста лет спустя город исчез в пучине. Очевидно, во время подводного землетрясения 1110 года скрылся под водой последний клочок земли, на которой стоял этот город.

Колонны Мардзамеми

Еще никогда юные студенты не изучали труды античных историков с таким вниманием, как это делают вот уже несколько лет студенты университетов Рима, Болоньи и Падуи.

Целыми днями просиживают они в библиотеках, что-то выписывают, составляют карты. Дело в том, что в сочинениях античных авторов имеется множество упоминаний о тех местах, где происходили морские сражения между греками, римлянами и карфагенянами, о древних морских путях и о поселениях, которые ныне уже не существуют, потому что их поглотило море. Возникло новое массовое движение: ныряльщики принялись за систематическое обследование всех прибрежных вод Италии в поисках затонувших реликвий древнего мира.

Начало этому движению положил Пьеро Гаргальо, водолаз-любитель, в 1958 году осматривавший морское дно в районе города Сиракуза, надеясь найти там остатки афинского флота, который в 413 году до н. э. был уничтожен в водах этой древней гавани. Одну из первых своих находок он сделал у Мардзамеми на южной оконечности Сицилии. На глубине семи метров он увидел несколько больших мраморных колонн и амфоры италийской формы. А на несколько сот метров дальше лежали обломки затонувшего корабля.

В исследованиях Гаргальо принимали участие водолазы из Германской Демократической Республики. После возвращения на родину один из них писал: «Утреннее нежно-голубое небо сияло над неподвижным морским простором, когда мы, пройдя портовый мол Мардзамеми, взяли курс на северо-восток. Вскоре мы добрались до цели и выключили мотор. Наши руководители спустили на воду смотровой ящик и начали обследовать дно. Я же натянул ласты и маску и прыгнул за борт… Подо мной простирался морской грунт, покрытый бесконечными зарослями посидонии, из-за длинных стеблей которой выглядывали крупные раковины.

Грунт постепенно поднимался. Заросли редели. Морское дно стало гладким и пустынным, словно тундра, поросшая лишайником. И вдруг среди этой равнины появились расселины. Под раскачивающимися веерами водорослей я заметил три ребристых каменных глыбы, на которых сверху поблескивал слой горной породы. Когда я проплывал над ними… то обнаружил, что по форме эти блоки очень напоминают колонны. Два из них лежали рядом, а сразу за ними показался и третий. Это были, по-видимому, те самые колонны, которые видел Гаргальо.

Я попросил карандаш и доску, чтобы набросать план расположения колонн. Для чертежа я взял кусок белого винидура, на котором под водой можно писать карандашом так же, как в обычных условиях на бумаге. Оба археолога, сидевшие в лодке, внимательно рассмотрели мой эскиз. По расположению блоков можно было сделать вывод, что они не являлись частью архитектурного сооружения. К тому же я не нашел на дне остатков фундаментных стен. Следовательно, эти колонны могли быть лишь грузом затонувшего корабля…

Колонны были из голубовато-белого мрамора, вероятно, греческого происхождения. Я подобрал несколько обломившихся кусков и в этот момент увидел на грунте черепки древних сосудов. Они так крепко вросли в затвердевший ил, что мне стоило большого труда отломить несколько из них… Эти черепки были для нас первой отправной точкой для датировки судна…

Мы произвели грубые замеры блоков и таким образом установили вес груза. Он составлял около 250 тонн. Для античности это довольно значительный тоннаж, и очень показательно, что суда, затонувшие у Махдии и у Сен-Тропеза, имели примерно такую же грузоподъемность. Гаргальо посчастливилось сделать еще одну интересную находку: из какой-то расселины он вытащил обломок бронзового листа с остатками искусно выбитых молотком рельефных фигур…»