Иван Овсинский - Новая система земледелия

Никогда не следует пускать скот для выпаса на поля, иначе скот уплотнит землю: уплотненная же земля быстро высыхает и не будет пригодна для посевов. Кроме того, выпас скота на полях способствует значительному размножению всевозможных вредителей-насекомых, которые нередко уничтожают не только зерно, но стебли и листья растений.

Лучше отвести участок земли под постоянный выпас хозяйственного скота, но нельзя же портить всей земли из-за ничтожных выгод. Но еще лучше завести правильное травосеяние (люцерна, клевер и пр.), и скот держать на ручном корму.

Говорят, что пастьба скота на полях стоит очень дешево. "Да, недорого,— иронически замечает г-жа Еремеева.— Эта пастьба на полях стоит голода всей России, ибо неурожаи у нас происходят не от засух, а от неправильной обработки полей, которая будет продолжаться до тех пор, пока на полях будет бродить скот, в поисках за скудным кормом".

Поле, если оно целый год останется необработанным под выпасом скота, не только не может отдохнуть и собрать новые силы, но, напротив, сделается еще более неплодородным и совершенно одичает. Земля тем плодороднее, чем она рыхлее, чем она чаще и лучше обрабатывается.

Пример этому — наши русские огороды, которые ни один хозяин не оставляет лежать под выпасом, а каждый год их обрабатывает.

Поэтому необходимо на парах, толоках, выпасах сеять кормовые травы: клевер, люцерну и пр., которые дают обильный корм скоту круглый год, разрыхляют и удобряют землю своими корнями.

Люцерна может, смотря по свойству земли и удобрения, стоять 6—10 лет; сеять ее нужно пораньше, в марте или начале апреля, когда зимняя влага еще держится в почве; косить надо возможно чаще, не давая ей зацветать, иначе сено будет грубым и твердым, а следовательно — и мало питательным. Урожайность ее в три раза больше клевера и, по словам Шубарта, дает более 500 пудов прекрасного сена с десятины.

В Саксонии, с отменою толоки и выпасов, для немецких крестьян началась новая жизнь.

Для правильной обработки земли полезно завести восьмипольный севооборот. Для этого вся земля делится на восемь равных участков:

Озимь и чистая ярь сеются полосо-рядовыми посевами, чередуя 7-вершковую полосу с посевом полосой такой же ширины без посева, а ярь с травой сплошным севом. И по снятии ярового сплошного сева на зерно в следующем году будет трава на сено. На второй год по снятии первой травы травяное поле надо немедленно унавозить, вспахать и приготовить его под озимь, которая и сеется в том же году полосо-рядовым севом. При таком севообороте не пропадает ни клочка земли.

В местностях, где применяется унавоживание, навоза следует употреблять вдвое меньше против прежнего и не запахивать его землею, а лишь перемешать с нею боронами, так как запаханный навоз целыми годами может оставаться неразложившимся, не превращенным в питательные для растений вещества, значит и не принесет растениям той пользы, для которой земледелец положил его в землю.

Во многих местах России совершился уже переход к травосеянию и многопольному хозяйству. Так, 496 селений Волоколамского уезда с 1892 г. перешли к травосеянию, причем урожаи у них повысились с сам-3 до сам-9, сам-10. То же наблюдается в губерниях: Тверской, Смоленской, Херсонской и др.

Современное крестьянское хозяйство идет плохо и оттого, что пахотные земли находятся в общем пользовании крестьян всей деревни, что земля каждого хозяина разделена на 3—4 отдельных участка, отстоящих нередко в 10 и более верстах от крестьянской усадьбы и один участок от другого. Нашему крестьянину приходится напрасно тратить 3—4 часа ежедневно только на поездку в поле и обратно, мучить скот, изнашивать сбрую и телегу, весь день находиться нередко без дела на поле под проливным дождем, напрасно перевозить урожай домой и при перевозке тормошить снопы хлеба, который высыпает из своих колосьев 2—5% лучшего зерна, т. е. при урожае в 50—100 пудов с десятины теряется 1—5 пудов самого крупного семенного зерна. Если сосчитать весь напрасный труд крестьянина и его семьи на поездки в поле и обратно и рабочее время взять с апреля по октябрь, а состав семьи в 4 человека, то на одни поездки напрасно тратится 48 рабочих дней одного человека в лето, а это те же 48 руб. и более; а что поле находится без надзора, что хлеб лежит в копнах, бьется бродящим по полю скотом и нередко гниет от дождей, вместо того чтобы быть под навесом, что крестьянской семье почти все лето приходится весь день проводить на сухояденье, без горячей пищи, без защиты от непогод,— эти неудобства в счет не идут. Не то мы видим за границей и у нас в прибалтийских губерниях: там вся земля крестьянина заключается в одном куске, на котором находятся дом и все его хозяйственные строения. Во всякий час дня и ночи хозяин может быть дома и на поле. Он не тратит напрасно времени на полевые поездки, не мучит для этого рабочего скота, а по снятии урожая сразу переносит его под навес и немедленно приступает к обработке поля для следующего посева. Кроме того, все добро крестьянина всегда находится на хозяйском глазу, и все члены семьи, от малого до старика, помогают ему в труде и всегда питаются горячею пищею.

Вот почему и прав был знаменитый Шубарт, когда горестно восклицал сто лет тому назад: "общность пользования, пастьба на полях и вследствие этого лежащие втуне пары — это чума сельского хозяйства, чума всего государства!"

"Зачем, говорит он,— должна третья часть полей целой страны лежать под паром, пустой и непроизводительной,— а голодный скот бегать по пару, терпя недоедание; та третья часть полей, говорю я, которая может увеличить население на одну треть и щедро прокормить его".

Совокупность всех ненормальностей нашего устарелого земледелия превратила наши редкие недороды в систематические неурожаи, подрывающие народное благосостояние.

Устранить же это ужасное зло возможно: 1) уничтожением паров, выпасов, толок, общинного землепользования; 2) скорейшим переходом к хуторскому хозяйству, как в прибалтийских губерниях; 3) введением травосеяния кормовых трав у всех земледельцев; 4) правильной обработкой земли по способу Ив. Овсинского. Пахать не глубже двух дюймов и, если поле пашется не культиватором "Урожай", то вслед за вспашкой немедленно боронить его; сеять полосами шириною в 7 вершков каждая полоса и на полосе по 5—6 рядов густого сева; каждая засеянная полоса должна чередоваться с незасеянной полосой такой же ширины; незасеянные полоски земли на озимом поле разрыхлять или пропалывать с осени два раза, а весной, как на озимом, так и яровом 2—3 раза, пока хлеб не подрастет на 4—5 вершков вышины и не отенит почвы от палящих лучей солнца. В крайнем случае, за отсутствием только рядовой сеялки, можно сеять сплошным севом и боронить посевы. Ни под каким видом не пускать скота на посевы и самому не утаптывать их. По снятии хлеба немедленно — если можно, в тот же день — мелко вспахать и проборонить поле, чтобы оно напрасно не истощалось начинающей расти травой и влага не испарялась бы, а бактерии под влиянием тепла скорее превращали бы остатки скошенного хлеба в питательные для будущих растений вещества и своею работою удобряли бы землю.