А. Барнетт - Род человеческий

У многих с антропологией связано представление о странном с точки зрения сегодняшнего дня увлечении горстки ученых чудаков костными останками давно ушедших в прошлое человеческих поколений, исследованием человека, ныне живущего, поисками доказательств и без того известной истины относительно происхождения человека от одного общего с животными предка.

Наука, обращенная в прошлое, скажет читатель, и будет прав в той степени, в какой ему запомнился со школьных времен скучный перечень находок ископаемого человека или не менее сухое перечисление современных рас с рассуждениями о их схожести там, где, казалось бы, различия очевидны.

Но прочтите эту книгу, и вы убедитесь, сколь ошибочно такое мнение, сколь обращена в день нынешний и день грядущий антропология — наука о человеке. Проблемы этой науки — это проблемы, касающиеся любого из нас. Вы убедитесь в этом, взглянув на оглавление книги, а прочитав ее, согласитесь с автором, что каждому элементарно образованному человеку середины XX века необходимо иметь представление и об антропологии.

Система взглядов, развиваемая антропологией, поможет из могучего потока данных современной науки, политики и философии черпать сведения и фокусировать их на одной из вечных для нас проблем — природе человека.

Но не удел ли это только специалистов антропологов? Нисколько. Вспомним «Этюды о природе человека» и «Этюды оптимизма» нашего великого соотечественника И. Мечникова. Да и пример автора публикуемой книги убеждает в этом. Барнетт не антрополог, он зоолог, и объект его научных исследований — грызуны. Но ему пришлось некоторое время работать в ФАО — специальной комиссии ЮНЕСКО по проблемам продовольствия. Видимо, именно эта деятельность и определила его интерес к проблеме человека и человеческих популяций.

Пусть читателя не смущает, что автор представляет свой труд как очерки по биологии человека. Антропология или биология человека? Современные специалисты склонны к такой альтернативе. В самом деле, исследовать какую-либо область биологии человека как живого существа можно и не затрагивая проблем антропологии. Морфология человека, физиология, эмбриология, биохимия, генетика — все это разделы биологии человека, которые изучает целая армия специалистов.

Но Барнетт не просто рассматривает данные этих и многих других наук, он делает попытку синтезировать их, и здесь неизбежно выступает как антрополог.

Можно ли понять уникальность человеческой личности или человеческой популяции, не учитывая, что в каждом случае перед нами продукт сложнейшего взаимодействия природы и общества и, более того, что характер этого взаимодействия изменчив на каждом отрезке индивидуального и исторического развития? Автор осознает это, поэтому читателя не должно удивлять сложное переплетение биологических и социальных проблем.

К сожалению, автор рассматривает не все важные с точки зрения антропологии вопросы. Проблема прародины Homo sapiens , история расселения и освоения им эйкумены, история сложения расовых типов, вопросы генетики популяций человека, проблема его конституции и ряд других вопросов в лучшем случае представляют подтекст книги. И все же целостность книги от этого не теряется.

При переводе на русский язык мы сочли возможным в некоторых случаях уточнить отдельные развиваемые автором вопросы. Но какая-то часть вопросов по-прежнему остается предметом научного спора. Так, одна из глав (8-я) названа Барнеттом «Неравенство людей». Речь идет об огромном индивидуальном и популяционном разнообразии человечества, немалую роль в котором играют генетические различия. И хотя многие специалисты-генетики тоже сформулировали бы эту проблему как проблему биологического неравенства людей, мы позволим себе высказать иную точку зрения. Бесспорно ли утверждение, что если люди разные, то, следовательно, неравны? Не обращаясь к различиям в способностях и психике человека, которым автор уделяет немало внимания и в которых есть генетическая компонента, сошлемся на следующий простой пример. Среди хорошо изученных наследственных свойств человека большой индивидуальной изменчивостью обладают системы групп крови. Этих систем больше десяти, они независимы друг от друга, и каждая включает два и более аллельных гена, контролирующих такие группы крови, как ABO, резус и многие другие. Подсчитано, что потенциально возможное число индивидуальных групп крови намного превышает число людей, живущих на земле. И это только по ограниченному набору генетически контролируемых свойств эритроцитов. Общее же число генов огромно, и можно не без оснований утверждать, что каждый из людей, не только ныне сущий, но и когда-либо живший на земле, генетически уникален. Исключение — однояйцовые близнецы — лишь подтверждает правило.

Но тем самым теряют смысл утверждения о биологическом неравенстве людей. Неравенство каждого перед всеми — в чем же его мера? В то же время правомочно — и не только биологически — противоположное мнение. Все люди одинаково равны, коль скоро все они равны в своей принадлежности к виду Homo sapiens как носители всех свойств этого вида, в том числе и свойства разума (опустим случаи патологии). Но, принадлежа к единому виду, люди разнообразны. И в этом одна из данных нам ценностей — человеческая индивидуальность. О том же, сколь опасно спутать разнообразие с неравенством людей, читатель узнает из книги.

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что достоинство книги и заслуга ее автора не в изложении отдельных проблем — ведь их столько, сколько глав: требовательный читатель может обратиться в дальнейшем к специальным сочинениям по заинтересовавшим его вопросам. Главное в этой книге — привлечение разнообразнейших научных данных к освещению проблем рода человеческого.

Ю. Рычков

Биология как наука о живых организмах началась с того момента, когда человек впервые стал отличать полезных животных и растения от вредных и опасных. Стремление удовлетворить материальные потребности приводило к возникновению той или иной области научного познания; так и биология самым тесным образом связана с производством пищи и попытками человека защититься от болезней.